Несомненно, она будет выглядеть по-деловому. Ничего такого, что заставило бы его заподозрить, будто она приложила особые усилия, чтобы... но и ничего, что принижало бы ее достоинства. Что-нибудь, подходящее для рядовой деловой встречи. Возможно, чуть более нарядное. Она до сих пор не могла себе простить, что накануне выглядела так убого.
У Пруденс великолепный вкус, и сестры всегда прислушивались к ее советам, что в том или ином случае надеть. Пруденс достала из гардероба элегантный черный шерстяной костюм, принадлежавший еще их матери и прошедший целую серию перевоплощений до того, как приобрел свой нынешний вид. Леди Дункан надевала его, если была склонна к конфронтации. Пруденс сейчас была именно в таком настроении.
Она разложила костюм на кровати, рядом с ним черную шелковую блузку с глухой застежкой и отошла подальше, чтобы оценить эффект. Нет, решила она мгновенно. Слишком похоронный вид. Она вернулась к гардеробу и нашла то, что ей было нужно.
Темно-красную шелковую блузку с пышным галстуком. Она смягчала общий облик. С этой блузкой костюм выглядел очень элегантно, цвет удивительным образом гармонировал с цветом ее волос. Шляпу она не наденет. Ни за что.
Пруденс спустилась к завтраку в тот момент, когда напольные часы пробили семь. Сестры уже были в столовой.
– Браво, Пру! – зааплодировала Честити.
– Да, то, что надо, – согласилась Констанс, намазывая тост маслом. – Даже без шляпы хорошо.
Пруденс рассмеялась.
– Прическа а-ля мадам де Помпадур, думаю, вполне годится.
Она дотронулась до волос. Они были собраны в высокий шиньон и заколоты шпильками наверху. Прическа получилась изысканная.
– Отлично, – сказала Констанс, беря кофейник, чтобы налить сестре кофе. – Мы с Чес оделись поскромнее. Ты должна быть в центре внимания.
Пруденс усмехнулась. На Констанс была серая с белым полосатая юбка, перетянутая широким поясом, подчеркивавшим тонкость ее талии, и темно-серый жакет с пышными рукавами, застегнутыми на запястьях. Сестры одевались по последней моде, хотя и их туалеты, так же как костюм Пруденс, много раз переделывались.
– Я думала, ты отказалась от своего гардероба, который был у тебя до Макса, – заметила Пруденс, разбивая яйцо.
– Зачем выбрасывать хорошую одежду? – сказала Констанс.
– Ты могла бы пожертвовать ее на благотворительные цели, – подсказала Честити, макая тост в яйцо.
– Я пока не успела произвести ревизию всех своих туалетов, – ответила Констанс. – Как бы то ни было, этот костюм мама предпочитала всем остальным. А теперь, Пру, проинструктируй нас относительно сегодняшней встречи. Надо ли нам готовиться к атаке или мы будем только обороняться? Я в полном неведении.
– Возможно, предстоит и то и другое, – ответила сестра.
Гидеон пришел в свою контору в седьмом часу утра. Привратник растопил камин в обеих комнатах, но уголь еще не разгорелся. Клерка пока не было. Поэтому сэр Гидеон разжег спиртовку и поставил кипятить воду, чтобы приготовить крепкий кофе. Он мало спал и надеялся, что кофе его взбодрит. Потом он снял с полки несколько томов. Один положил на письменный стол, не снимая теплого шарфа и перчаток, потому что ночной холод все еще сочился от древних каменных стен и камин от него не спасал. Сэр Гидеон принялся просматривать старые дела, ища прецеденты дел о клевете, когда клиенты сохраняли анонимность. Тадиус пришел через час, но адвокат к этому времени еще ничего не нашел.
Тадиус сделал тосты с мармеладом и предложил адвокату.
– Благодарю, – проворчал патрон, раскрыв очередной толстенный том.
– Сложности, сэр Гидеон? – спросил Тадиус.
– Анонимные клиенты, Тадиус, – ответил адвокат, подняв голову.
– Было одно дело о клевете, сэр, как мне помнится, в 1762 году, когда ответчиков отделили занавесом от зала суда. Тадиус скрылся в соседней комнате и вернулся с тарелкой горячих тостов, намазанных маслом.
– Еще кофе, сэр Гидеон?
– Да... и том, где описан этот прецедент, – ответил Гидеон, принявшись за тост.
– Сию минуту, сэр Гидеон.
Не прошло и минуты, как Тадиус положил на стол нужный том и раскрыл его на нужной странице. Желтый от никотина палец ткнул в нужный параграф.
– Тебе нет цены, Тадиус, – сказал сэр Гидеон, не поднимая глаз.
– Благодарю вас, сэр. – Тадиус был явно польщен. – Я провожу к вам леди, как только они приедут.
Гидеон оглядел контору.
– Нужна еще пара стульев. Для ее сестер, – сказал он.
– Я уже распорядился, сэр Гидеон. Клерк сэра Томаса Уэлбека даст нам недостающие стулья.
– Да, Тадиус, тебе действительно нет цены.
На этот раз сэр Гидеон улыбнулся. Клерк ответил ему улыбкой.
– К вашим услугам, сэр. Всегда к вашим услугам.
Он стушевался и исчез в соседней комнате.
Гидеон доел тост, пока читал дело, вытер пальцы салфеткой, заботливо положенной на стол клерком, и допил кофе. В его мозгу уже начала складываться стратегия предстоящего процесса. Ровно в половине девятого дверь в приемную открылась и сэр Гидеон поднялся, чтобы приветствовать сестер, когда Тадиус введет их в его контору.
Его улыбка была вежливой и бесстрастной; никто бы не догадался, что он внимательно оглядывает и оценивает их. Ему было весьма любопытно увидеть сестер Пруденс, и он не остался разочарован. Эти три женщины производили сильное впечатление. Пруденс, одетая подобающим образом в цвета, которые ей шли, выглядела лучше, чем он ожидал.
Сэр Гидеон с трудом сдерживал смех, вспоминая, в каком виде она представала перед ним во время их прежних встреч. Модная прическа демонстрировала богатство цвета ее блестящих, будто светящихся волос, прекрасно сочетавшегося с цветом красной блузки. Вместо очков в роговой оправе с толстыми линзами на Пруденс были очки в изящной золотой оправе, не скрывавшие ее сияющих зеленых глаз. Приятно было на нее смотреть.
Окинув взглядом сестер, сэр Гидеон пришел к выводу, что они выступают против него объединенными усилиями и настроены весьма решительно. Несмотря на очевидную индивидуальность облика и манер каждой, ему показалось, что им всем свойствен мощный и несколько агрессивный интеллект. Тот самый, что отражался в содержании и стиле «Леди Мейфэра». Адвокат отметил это с удовлетворением. Из них получились бы блестящие свидетели. Однако они настаивали на анонимности.
Однако сэр Гидеон надеялся преодолеть это препятствие. Он ощутил, что стал объектом молчаливого и пристального внимания Констанс и Честити, и подумал о том, что Пруденс рассказала им о нем накануне. Пруденс, спокойная, неулыбчивая, была сама сдержанность.
– Доброе утро, сэр Гидеон, – сказала она официальным тоном. – Позвольте представить вам моих сестер.
