– Ты испортил, ты и исправляй.
В его серых глазах сверкнули искорки, и на мгновение он снова превратился в страстного любовника.
– Не я один портил, – возразил он, водя щеткой по волосам с присущей ему энергией. – Прошу прощения, – извинился он, заметив, что она поморщилась от боли. – Есть ли более деликатный способ привести твою прическу в порядок?
– Нет. Делай как умеешь.
Она склонила голову, предоставив ее в полное распоряжение Гидеона.
После пяти минут экзекуции, когда он дергал ее за волосы, Гидеон сообщил:
– Вот. Я сделал все, что смог.
Пруденс открыла глаза и провела пальцами по кое-как расчесанным волосам.
– Теперь я и сама смогу управиться.
– Отлично.
Он направился к двери:
– Закажу завтрак. Будешь готова минут через десять?
– Через пять, – сухо ответила Пруденс.
– Сложи вещи в чемодан, когда закончишь с прической. Я пришлю мальчика отнести его в машину.
Пруденс, закалывая волосы, кивнула, и он вышел. Она слышала его энергичные пружинистые шаги, и ей представилось даже, что он по-военному щелкает каблуками. Она быстро оделась, стараясь не вспоминать о том, как раздевалась, уложила вещи в чемодан и, защелкивая замки, решила, что в этом акте есть нечто символическое, окончательное. Это был благонравный конец не вполне благонравной идиллии. Прежде чем выйти из комнаты, она оглядела ее. Все было в порядке, за исключением постели, с которой на пол были сброшены простыни и одеяла. В поле ее зрения попала пара шпилек, валявшихся на полу, и она тотчас вспомнила, как Гидеон вынимал их из ее волос. Пруденс тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, вышла из комнаты и спустилась с лестницы.
Когда она вошла в столовую, Гидеон читал газету. Он вежливо поднялся и стоял, пока она не села.
– Хочешь газету? Я заказал две.
Он протянул ей аккуратно сложенный номер «Тайме».
Пруденс не сдержала улыбки. Было очевидно, что он не любит болтать за завтраком. Она налила себе чаю, намазала тост маслом и раскрыла газету, решив не отвлекать Гидеона от чтения и от почек с беконом.
И вот они снова в машине, едут по тихим в столь ранний час улицам Хенли. Кое-кто из лавочников уже открыл ставни, но покупателей почти не было. Пруденс снова облачилась в свои меха и спрятала руки в муфту. Ее мучил вопрос, который ей не терпелось ему задать:
– Гидеон, нынче утром ты не пользовался кондомом, но в последний момент прервал сношение. Почему?
Он пожал плечами.
– Для мужчины нет идеального способа предохранения, но это ничто по сравнению с возможными последствиями, если не принять мер. Так что не стоит думать об этом.
– А!
Пруденс переваривала полученную информацию. Этот разговор дал ей пищу для размышлений.
– А ты хотел бы иметь еще детей?.. Я имею в виду – при соответствующих обстоятельствах?
– А ты хочешь иметь детей, Пруденс? – задал он встречный вопрос, бросив на нее быстрый взгляд, но из-за автомобильных очков она не могла разглядеть выражения его лица.
– Раньше ответь на мой вопрос. Ты хочешь иметь детей, если женишься снова?
– Опять за свое?
Она почувствовала, что краснеет.
– Я просто решила спросить, раз уж мы об этом заговорили.
– Мы только что провели, если можно так выразиться, экстатическую ночь, предавшись любви, а ты снова предлагаешь найти мне жену? Это как-то несерьезно, Пруденс. Даже непристойно.
– Вовсе нет, – возразила она. – Вчера вечером ты сказал, что это не повредит нашим деловым отношениям. Мы оба клиенты. Надеюсь, ты сделаешь для нас все возможное. Я, в свою очередь, постараюсь угодить тебе. Мы пришли к мнению, что тебе нужна достаточно молодая женщина, способная родить ребенка, но вопрос в том, хочешь ли ты этого. Скажи. Иначе я не смогу познакомить тебя с женщиной, желающей иметь детей. – Она повернулась и посмотрела на него. – Будь благоразумен, Гидеон.
Не отрывая глаз от дороги, он .процедил сквозь зубы:
– Я не хочу об этом говорить.
– Не прячь голову в песок, – возразила она, всплеснув руками. – Как мне выполнить свою часть сделки, если ты меня не поддержишь?
В ответ Гидеон только покачал головой.
– Ладно, – согласилась Пруденс, – не будем говорить о невестах. Но ты не можешь не задумываться о некоторых вещах. Как по-твоему, Сара не возражала бы против того, чтобы у нее появились братик или сестричка?
– По-моему, пора оставить в покое Агнес Харгейт и забыть о ней.
Пруденс не обратила внимания на его кислый тон.
– Я не собираюсь говорить об этом конкретно и называть имена. Пытаюсь только выяснить общую тенденцию. Должен же ты иметь мнение на сей счет?
Гидеон помолчал, обдумывая вопрос, и, наконец, ответил:
– Не знаю. Надо спросить у Сары.
– А как бы ты отнесся к потенциальной невесте, имеющей внебрачного ребенка? – спросила Пруденс из чистого любопытства.
– А ты знаешь такую женщину? – не без интереса ответил Гидеон вопросом на вопрос.
Разумеется, она не знала такой женщины. Женщины их круга не имели внебрачных детей, а если бы и имели, не признались бы в этом.
– Нет, не знаю, – сказала Пру.
– Зачем тогда спрашивать?
Пруденс задала этот вопрос этот вопрос с единственной целью – узнать, каков на самом деле Гидеон Молверн. Он старался выглядеть обычным джентельменом, несгибаемым и не питающим сострадания к тем, кто не соответствовал его запросам, и все же ей казалось, что она проникла в глубину его души и поняла, что он может быть совсем иным. Отнюдь не ретроградом. И все же Пруденс не могла понять какова истинная сущность Гидеона. Пожалуй, от решения этой головоломки зависели ее собственный покой и мир.
– Ладно, – произнесла она задумчиво. – Тебе нужна жена, изучившая «Камасутру», готовая следовать тому, что там изложено.
– Разумеется, я готов попытать счастья на поле любовной битвы, если предлагаемые позиции будут для меня доступны, – сказал он, глядя ей в лицо. – К чему все эти разговоры, Пруденс?
– Пытаюсь выяснить, какая жена тебе подойдет.
– Возможно, я предпочту найти себе жену сам.
– Но ведь ты согласился на мои условия.
– Я согласился сделать попытку.
– Я тоже пытаюсь. Поостерегись, ты сейчас врежешься в телегу, – заметила она. – Следи за дорогой.
Гидеон чертыхнулся и резко вывернул руль, едва избежав столкновения с крепким тяжеловозом, запряженным в телегу с навозом.
