– Неужели вы не могли поручить это кому-нибудь из слуг? – поинтересовалась она.
– Что вы, мисс Чес, – ужаснулся Дженкинс. – Полировка – моя обязанность. Я бы никому не доверил даже близко подойти к серебру.
Честити улыбнулась, задала свой вопрос, получила ответ и вернулась в парадную часть дома. Она прошлась по комнатам в поисках людей. В воздухе ощущалось радостное предвкушение, словно даже стены дома затаили дыхание, ожидая начала торжеств. На елке горели свечи, в огромном камине в холле пылал огонь, в библиотеке и гостиной светились лампы, но нигде не видно ни души. Пруденс с семейством отправилась в церковь и, возможно, прихватила с собой тетушек, однако Честити не обнаружила никаких признаков отца, Макса, Констанс, графини с дочерью и, конечно же, Дугласа Фаррела, отсутствие которого казалось ей особенно заметным.
– Пошел снег, мисс Чес, – радостно сообщила Мэдж, появившаяся со стороны служебных помещений с ведерком угля. – Кажется, у нас будет настоящее снежное Рождество.
Честити поспешила к входной двери и распахнула ее, впустив холодный воздух. Шагнув наружу, она притворила за собой дверь и остановилась на верхней ступеньке крыльца, обхватив себя руками и глядя на свинцовое небо, с которого медленно падали снежинки. Стояла необычайная тишина: ни птичий гомон, ни какие-либо иные звуки не нарушали безмолвия, повисшего над землёй, постепенно исчезавшей под девственно-белым покровом.
Внезапно Честити услышала голоса: сочный баритон отца и мелодичный голос графини, перемежавшийся визгливыми репликами Лауры. Они показались из-за угла, спеша укрыться от снега. Следом, чуть отстав, шагал Дуглас. Он казался чем-то недовольным, пока не поднял взгляд, оторвавшись от изучения собственных ботинок, и не увидел стоявшую на крыльце Честити.
Ускорив шаг, он обошел остальных и поднялся по ступенькам.
– Ты простудишься и заболеешь. – Он подхватил ее под руку и увлек за собой в теплый холл. —. Что за причуда торчать на холоде раздетой?
– Я набросила шарф, – возразила Честити, коснувшись пальцами шелковистой ткани. – Он такой большой, что может сойти за шаль.
– Возможно, но не для прогулок по улице в такое время года, – строго предостерег Дуглас, затем улыбнулся: – Хотя он тебе действительно идет.
– Мне тоже так кажется. – Честити наслаждалась теплом его улыбки и сознанием разделенного чувства.
– Входите, дорогая леди, входите. – Лорд Дункан пропустил вперед дам и задержался на пороге, топая ногами, чтобы стряхнуть снег. – Нам не следовало выходить наружу. Я же чувствовал, что пойдет снег. Позвольте взять ваше пальто. Мисс Делла Лука, пройдите к огню. Судя по вашему виду, вы продрогли до костей.
Лаура действительно выглядела продрогшей, лицо ее казалось более бледным и осунувшимся, чем обычно, губы посинели.
– Я не привыкла к холоду, – картинно содрогнулась она. – Здесь такой ужасный климат.
– Да, совершенно нецивилизованный, – поддакнула Честити. – Идите к огню, а я принесу кофе или что-нибудь еще, чтобы вы согрелись.
– Виски, – предложил лорд Дункан. – Только виски... лучшее средство от простуды.
Лаура с отвращением скривилась: – Спасибо, лорд Дункан, но я не пью крепких напитков.
Его милость несколько опешил, затем, решив, что подобная странность не заслуживает его внимания, обратился к графине:
– А вы, дорогая леди, непременно должны выпить рюмочку. Я сейчас принесу. И вы тоже, Фаррел. Уверен, вам не помешает. – Не дожидаясь ответа, он поспешил в библиотеку к своим графинам.
– Принести вам кофе, Лаура? – справилась у мисс Делла Лука Честити, испытывая невольную жалость к синьорине, которая и в самом деле выглядела замерзшей и несчастной. – А может, теплого молока или какао?
– Лучше кофе, спасибо. – Лаура вздохнула и добавила: – Хотя, конечно, никто не умеет готовить кофе, как итальянцы.
Честити закатила глаза к небу, перехватив отблеск сардонической улыбки во взгляде Дугласа. Да, пожалуй, у Лауры нет никаких шансов.
– Мы приложим все усилия, – заверила она. – Я попрошу, чтобы для вас заварили покрепче. Почему бы вам не перейти в гостиную? Там меньше сквозняков. Дуглас, не могли бы вы проводить Лауру и графиню к камину в гостиной? Или, может, у вас есть какое-нибудь средство от простуды?
– От простуды нет лекарств, – довольно резко отозвался Дуглас, которому пришлось терпеть бесконечные жалобы Лауры на дикость английской глубинки на протяжении всей прогулки, – но облегчить течение болезни можно. Впрочем, не думаю, что вам нужны лекарства, Лаура. Огонь и горячий кофе сделают свое дело. – Он предложил одну руку Лауре, а другую – ее матери, чтобы проводить их в гостиную.
Выйдя из кухни с подносом, Честити увидела Констанс, спускавшуюся сверху.
– Пришлось самой заняться, – вздохнула Честити. – Всем некогда. В кухне настоящий ад. Кругом кипящие котлы и шипящие сковороды.
Констанс понимающе кивнула.
– Потрясающий шарф, Чес. И бусы. Я их раньше не видела.
– Рождественский подарок, – пояснила Честити, двинувшись в направлении гостиной.
– Вот как? – произнесла Констанс с очередной понимающей улыбкой. – Интересно от кого?
– Догадайся. – Честити вошла в комнату. – Кофе, Лаура. Я приготовила его сама. Надеюсь, вам понравится. – Она поставила поднос на низкий столик. – Положить вам сахар?
– Один кусочек, – подала та голос из кресла, вплотную придвинутого к огню. – И капельку сливок.
Честити налила кофе и протянула ей чашку.
– Дуглас, вам налить?
– Нет, спасибо, я предпочел бы что-нибудь покрепче.
– И правильно, – поддержал его лорд Дункан, появившись в дверях с графинчиком виски в одной руке и тремя бокалами – в другой. – Констанс, дорогая, выпьешь с нами?
Старшая дочь покачала головой:
– Спасибо, отец, но для меня рановато. К тому же у меня нет такого оправдания, как прогулка на морозе. Я выпью кофе.
Стук входной двери и гомон голосов возвестили о возвращении из церкви остальной компании. Сара первой ворвалась в гостиную. Щеки ее разрумянились от холода, шапку и шарф припорошил снег.
– Вы только посмотрите, – воскликнула она, указав на окна. – Снежное Рождество! Разве не здорово?
– Еще бы, – вторила ей Честити. – А сейчас начнется самое интересное.
– Подарки! – с воодушевлением подхватила девочка, разматывая шарф. – Я просто умираю от нетерпения. Не помню, чтобы я когда-нибудь так волновалась. Правда, папа?
Гидеон согласно кивнул с самым серьезным видом:
– Я тоже не помню.
– Если ленч намечен на час дня, нужно поторопиться с вручением подарков, – вмешалась тетя Агата. – Как ты думаешь, Эдит? Слугам наверняка хочется приступить к собственным празднествам.
