— Не думаю, что перебьет, да и вообще мне что-то не хочется.
Она отломила уголок от куска, который держала в руке, и протянула его Данте.
— Самюэль! — позвал Хьюго, внезапно появившись в двери.
Хлоя, не задумываясь, резко повернулась к нему, но тут же отвернулась, покраснев.
— Я еду в Манчестер, — сказал Хьюго напряженным голосом, а взгляд его бесцельно бродил по кухне. — Не знаю, когда вернусь.
— Никак у нас бренди закончилось? — сказал Самюэль.
— Черт бы побрал твою наглость, Самюэль. — Уходя, Хьюго хлопнул дверью.
— Зачем он едет в Манчестер? — спросила Хлоя.
— Всегда туда отправляется, когда за ним черт гоняется — заметил Самюэль.
— Но что он там делает?
— Пьет и таскается по бабам, — громко ответил Самюэль. — Не удивлюсь, если он пропадет на несколько дней. — Он положил на стол кусок сыра. — Сэр Хьюго борется с очень сильными демонами, мисс, столько, сколько я его знаю. А познакомился я с ним, когда он был всего лишь двадцатилетним парнишкой.
— И вы знаете, что это за демоны?
— Нет. — Самюэль покачал головой. — Он никогда ни слова об этом не сказал, даже когда пьян. Мужики-то по большей части болтают во хмелю, как ненормальные, но только не он. Держит рот на замке. Как устрица. — Он отрезал сыру. — Не хотите ли отведать сырку?
Хлоя покачала головой:
— Нет, спасибо. Пожалуй, я пойду наверх и прилягу. Я что-то устала.
Когда Криспин Белмонт появился во дворе на следующее утро, Самюэль позвал ее вниз:
— К вам гость, мисс.
— Да? Кто? — последовал вялый вопрос. Самюэль мысленно обругал своего хозяина, ведь именно он был виноват, что девочка бледная и глаза на мокром месте. Вдобавок она опять надела свой коричневый балахон, что совсем не способствовало поднятию настроения. Ей бы сейчас очень кстати было как-то отвлечься.
— Этот, ваш родственник. — Он кивнул головой в сторону открытой двери.
— Вряд ли мне захочется его видеть, — сказала она, поворачивая обратно к лестнице.
— Не глупите, — резко заметил он. — Вам это будет на пользу. Нельзя же киснуть у себя в комнате день-деньской.
— Не понимаю, почему нельзя.
— Ах, не понимаете? — Самюэль внезапно решил, что не может ограничиться ролью сторожевого пса. — Ну-ка отправляйтесь, мисс, и поговорите с вашим родственником. Верх грубости — отказаться принять посетителя. Не знаю, что бы сказал сэр Хьюго.
— И вряд ли мы это узнаем, — пробормотала Хлоя, но все же вышла во двор.
Криспин уже спешился. Он держал в руках большой букет полевых цветов и с улыбкой протянул их ей, когда она приблизилась.
Это был прекрасный и неслучайный выбор. Садовые цветы не трогали душу Хлои, но естественное сочетание в букете наперстянки, полевого вьюнка и воловика вызвали ее восторг.
— Ах, как они прекрасны. Ты сам их собирал?
— По пути сюда, — сказал он. — Ты помнишь, как плела венки из маргариток? Однажды ты сплела мне корону и цепь.
Хлоя нахмурилась. Она не помнила, и вообще, судя по тому, что она помнила о Криспине, это было маловероятно. Однако она готова была поверить ему и ответила:
— Смутно.
Она была настроена достаточно благосклонно и уже собиралась пригласить его на кухню, когда вдруг вспомнила, как Хьюго говорил Джасперу, что не хочет видеть его в своем доме. Очевидно, запрет распространяется и на Криспина.
— Не хочешь ли стакан воды? — предложила она, махнув рукой в сторону насоса. — Наверное, было жарко ехать, — только так она могла проявить гостеприимство.
Криспин выглядел свежим и аккуратным, как будто и не проехал только что семь миль от Шиптона.
— Нет, благодарю, но я хотел бы пройтись с тобой. Что, если нам прогуляться с собакой по полям?
Данте услышал заветное слово и, завиляв хвостом, радостно залаял. Хлоя нахмурилась.
— Мне нужно спросить Самюэля.
— Слугу? Разрешение у слуги? — Криспин казался искренне удивленным.
— Он управляет хозяйством, — ответила она. — Пока сэр Хьюго… отсутствует.
— О! А куда он отправился? — небрежно спросил Криспин, нагибаясь, чтобы погладить Данте.
— В Манчестер, — сказала Хлоя.
— Долго его не будет?
Хлоя поняла, что ей совсем не хочется признаваться, что она не знает.
— Только один день. Пойду и спрошу Самюэля.
Криспин смотрел, как она бежит в дом, и думал, почему она опять надела это жуткое платье и уродливые ботинки. Ему совсем не хотелось отправляться на прогулку со столь неряшливо одетой спутницей. Тем не менее, он получил совершенно четкие указания и поэтому терпеливо ожидал ее возвращения, а с его губ не сходила радостная улыбка.
Запрет Самюэля был однозначным, и Хлоя вернулась мрачная.
— Он должен подчиняться сэру Хьюго, — объяснила она отказ. — Было бы несправедливо требовать от него потупить иначе.
Криспин сделал вид, что ничего особенного не произошло.
— Тогда давай посидим на солнышке. — Он подвел коня к облюбованной Хлоей дождевой бочке и, по-мальчишески подтянувшись, уселся на невысокий выступ стены рядом с ней.
Около получаса они поддерживали беседу, а затем Криспин откланялся. Хлоя вернулась домой в задумчивости. Было в нем что-то такое, что коробило ее — какая-то фальшь. Но она никак не могла уловить, что именно ее смущало, да и неловко как-то было искать в нем изъяны, когда он так старался развлечь ее. А уж кто, как не он, нуждался в том, чтобы отвлечься от невеселых мыслей…
Хьюго тяжело заворочался на пышной перине. Вдохнув застоялый запах пива и потных людских тел, он перевернулся на спину. Устало вздохнув, он положил руку на мягкую податливую грудь женщины, лежавшей рядом с ним. Бетси засопела и, отодвинувшись, еще глубже зарылась в перину. Еще не проснувшись полностью, Хьюго рассеянно и тепло улыбнулся и пару раз дружески шлепнул ее, затем перешел к более решительным и откровенным движениям.
Бетси застонала, вяло протестуя, но потом, как и всегда, уступила. В конце концов такова ее работа, а этот клиент был мягче, приходил чаще других, да и платил более щедро.
Потом на некоторое время Хьюго снова впал в забытье, а придя в себя час спустя, содрогнулся — так тяжело и больно было ему. Бетси уже покинула постель и зажигала свечи.
— Пора уходить, дорогуша, — сказала она.
Ее нижняя рубашка была несвежей, она едва прикрывала пышную грудь, почти обнажая толстые ляжки. Но улыбка ее была доброй:
— Пора к другим клиентам. Так ведь и на жизнь не заработаю — валяюсь тут с тобой до утра, а?
