Эдгар осторожно поднял голову и обвел взглядом тесную каморку.
— Нет, — покачал он головой. — Этот кувшин мне вечером принес паренек уже после того, как я закончил с лошадьми. Сказал, что это благодарность от лорда Хоуксмура.
Дженни снова взяла в руки кувшин.
— Этот напиток прислал тебе лорд Хоуксмур?
— Ага. И такая вкусная вещь, хотя и довольно крепкая. Должно быть, ударила мне в голову.
— Думаю, так оно и было, — сказала Дженни. — Если вы теперь чувствуете себя лучше, то я пойду к леди Ариэль. А потом вернусь сюда.
— И я отвезу вас домой, — сказал Эдгар. — Слушай, Тимсон, помоги мне встать.
Он оперся о протянутую слугой руку и поднялся на ноги. — Пойду-ка взгляну на лошадей. Леди Ариэль захочет узнать, как там дела с чалой.
Крутя головой, он направился к стойлам.
С самого раннего утра спальня Ариэль уже напоминала базарный день в Кембридже — так много людей приходили осведомиться о ее здоровье. Но наконец, когда гости отправились на очередную увеселительную прогулку, она осталась одна.
Лежать целый день в постели было почти невыносимо для Ариэль, хотя Дженни и сказала, что это совершенно необходимо. Лежа в подушках, она прислушивалась, когда же наконец раздастся в коридоре клацанье собачьих когтей — Дорис должна была вот-вот вернуться с собаками с прогулки и привести их в комнату Ариэль, потому что Эдгар отправился за Дженни.
Вдруг Ариэль резко села в постели и взглянула на часы. Было уже почти половина девятого. Эдгар уже давно должен был привезти Дженни.
Едва она подумала про собак, как те уже заскреблись у входа в ее комнату и ворвались внутрь, едва только Дорис открыла дверь.
— Простите, леди Ариэль, но они совершенно загоняли меня, — выговорила девушка, с трудом переводя дыхание. — Здесь мисс Дженни, она пришла навестить вас.
— Спасибо за собак, Дорис, — тепло улыбнулась девушке Ариэль. — А я уже беспокоилась о тебе, Дженни.
Выпростав из-под одеяла руку, она протянула ее слепой, когда та приблизилась к кровати.
— Как хорошо, что Эдгар не забыл заехать за тобой!
— Не совсем так, — уклончиво ответила Дженни, едва заметно кивая в сторону прибиравшей комнату Дорис, которая могла слышать их разговор. — Как вы себя чувствуете сегодня?
И она положила прохладную руку на лоб Ариэль.
— Я вижу, температуры уже нет.
— Да, жар спал еще ночью, — сказала Ариэль, расстегивая рубашку, чтобы Дженни могла выслушать ее легкие. — Я вся так пропотела, что бедному Саймону приходилось то и дело менять простыни.
— Так он оказался хорошей сиделкой? — спросила Дженни каким-то странно ровным тоном.
— Да, на удивление.
Раздавшийся от двери сухой ответ Саймона заставил Дженни негромко ойкнуть от неожиданности.
Но она тут же взяла себя в руки и начала осматривать горло Ариэль, одновременно произнеся ничего не выражающим тоном:
— Доброе утро, милорд.
— Доброе утро, Дженни. Как вы находите свою пациентку?
— Гораздо лучше. Но ведь горло еще болит, Ариэль?
— Очень.
— Надо положить компресс из теплой фланели, — повернулась она к служанке. — Сходите на кухню, Дорис, и попросите миссис Гертруду согреть в духовке кусок фланели.
— Слушаюсь, мисс.
Дорис проскользнула мимо графа, все еще стоявшего в дверях, не заметив удивленного выражения у него во взгляде.
Дженни, похоже, всячески избегала общения с ним. Когда он подошел поближе к кровати, она сделала шаг в сторону, напрягшись всем телом. Что такое с ней происходит?
— Ладно, не буду вам мешать, — сказал он, так как почти невозможно было скрывать неловкость создавшегося положения. — Думаю, что у вас куда более опытные руки, чем у меня, Дженни.
Та ничего не ответила, делая вид, что считает пульс Ариэль.
— Отправляйтесь на оленью охоту, милорд, — сказала Ариэль. — Как бы я хотела быть там с вами!..
— Увы, этого нельзя, — ответил Саймон, наклоняясь, чтобы поцеловать жену. — Полежи здесь с компрессом на горле, а потом мы вместе пообедаем у камина.
Как только дверь за графом закрылась, Ариэль нетерпеливо произнесла:
— Что случилось с Эдгаром?
Дженни присела на край постели.
— Очевидно, он выпил вечером подмешанное ему сильное снотворное и проспал.
— Что ты имеешь в виду под очевидно! — спросила Ариэль нахмурясь — такие уловки никогда не ускользали от ее внимания.
Дженни прикусила губу.
— В кувшине было не только пиво и яблочное бренди, Ариэль.
— А что же еще? — вся напряглась Ариэль, глядя на девушку округлившимися глазами.
— Безусловно, вербена и, может быть, белладонна. А еще я совершенно определенно узнала вкус белены.
— О! — взглянула на Дженни Ариэль. — Ты хочешь сказать, что все это было подмешано в питье?
Дженни пожала плечами.
— Там оставалось всего несколько капель. Я могла и ошибиться.
— Да нет, не могла, — ровным тоном произнесла Ариэль. — Где сейчас Эдгар?
— Смотрит лошадей.
Ариэль почувствовала, как похолодело у нее в груди от неприятного предчувствия. В молчаливом ужасе глядела она на Дженни, стоявшую рядом с постелью.
Обе женщины молча ждали. Ждали того, что, они знали, им придется услышать.
Когда несколько минут спустя в комнату вошел Эдгар с бледным как мел лицом, Ариэль своим вопросом упредила его.
— Что у нас пропало?
— Жеребая кобыла, — ответил он, беспомощно разведя руками. — Не могу этому поверить. И еще не могу поверить, что я так напился, но… все же я напился.
В отчаянии он опустил голову, нервно сжимая и разжимая кулаки.
— Я сейчас же уйду, миледи. Хочу только, чтобы вы знали: мне очень жаль…
— Не надо терзаться, Эдгар, — быстро прервала его Ариэль. — Это не твоя вина. К напитку в твоем кувшине было подмешано снотворное. Дженни узнала его на вкус.
— Подмешано? — переспросил Эдгар; мышцы его напряглись, он весь подобрался. — Кто-то хотел, чтобы я не путался под ногами.
Ариэль отбросила в сторону одеяло, словно оно душило ее.
— Это Рэнальф, — сказала она.
Эдгар внезапно отвел взгляд в сторону.
— Тот кувшин, миледи… ведь он… — Голос его дрогнул.
Дженни закончила за него спокойным и холодным тоном:
— Эдгар раньше сказал мне, что пиво было передано ему от имени графа Хоуксмура.
