— Могу я пожить у вас несколько дней?
Дженни, оглянулась на мать, поднявшуюся из-за прялки и приближающуюся к Ариэль. Сара провела пальцами по лицу девушки, коснулась ее век, губ, словно разглаживая скорбные складки на бледном личике. Потом она подтолкнула ее к креслу у огня.
— Что случилось, Ариэль? — спросила Дженни, садясь напротив подруги и растирая ей замерзшие руки.
Ариэль кратко рассказала им обо всем случившемся. Когда она закончила, Дженни не произнесла ни слова, только взглянула на мать. Лицо Сары было сумрачно, и Ариэль ощутила какую-то неуверенность. Пожилая женщина не одобряла ее появление здесь.
— Я не должна была приходить, Сара?
— Разумеется, должна была! — воскликнула Дженни. — Разве не так, мама? Мы же друзья, к кому же ей еще идти?
Ариэль все так же неуверенно смотрела на Сару, которая, помедлив с минуту, протянула руку, снова коснувшись ее щеки.
— Граф не имел права так распоряжаться твоими лошадьми! — заявила Дженни, пылая гневом.
— Он мой муж. А мужья имеют право так поступать, — ответила Ариэль, по-прежнему глядя на Сару, которая при ее словах только покачала головой, улыбаясь, словно услышав какую-то глупость.
Сара скептически приподняла брови, и Ариэль, закусив губу, призналась:
— Вообще-то дело не только в этом, Сара.
На коленях у Ариэль покоились собачьи головы, и она машинально поглаживала их, пытаясь обрести утешение в их бессловесном сочувствии.
— Елена — это его подруга, но на самом деле она была 6го любовницей — сказала, что он не сможет полюбить меня. Если ей верить, он сам это сказал.
Ромул поднял голову и лизнул хозяйку в лицо. Ариэль, похоже, даже не заметила этого. Сара не спускала с нее глаз, в глубине которых таилась добрая улыбка.
— Мне так нужно, чтобы он любил меня, — едва слышным шепотом произнесла Ариэль. — Что я буду делать, если он не сможет?
Дженни, не зная, что сказать на это, взглянула на мать, которая жестом велела ей помолчать. Ариэль продолжала все тем же тоном:
— Саймон требует безграничного доверия с моей стороны, однако не может понять, что я нуждаюсь в том же самом. Наверное, поэтому он не верит в мою любовь. Но я не собираюсь покидать его навсегда.
Она беспомощно посмотрела на своих подруг.
— Во всем этом не так уж много смысла, не правда ли?
На лице Дженни выразилось сомнение, но Сара в ответ на этот вопрос только встала, налила воду в котелок и повесила его над огнем. Ариэль почувствовала, как в ней поднимается обида на то, что Сара явно не сочувствует ей в ее трудном положении.
— Я не останусь у вас, если вы считаете, что я поступила неправильно, — сказала она.
Сара только покачала головой, возражая ей, и крепко обняла молодую женщину. Потом указала рукой на узкую лестницу у задней стены дома, которая вела на чердак, и Дженни сразу же произнесла те слова, которые хотела сказать ее мать:
— Ты можешь спать на чердаке, Ариэль. Там есть кушетка. Взгляни сама.
Она быстро подошла к лестнице, и Ариэль, взяв в руку саквояж, последовала за ней.
Ариэль знала, что ее подруги спят в одной кровати, стоящей в комнате внизу. Кровать эта не могла вместить троих, так что она внутренне была готова примоститься где-нибудь на полу в уголке комнаты. Чердак, напоенный ароматом хранящихся там яблок, с маленьким круглым окном и кушеткой с набитым сеном матрасом показался ей пределом мечтаний.
— Здесь просто чудесно, Дженни, — сказала Ариэль, опуская саквояж на пол и подходя к окну. — Хотя мне кажется, что Сара недовольна моим появлением у вас.
— Ну что ты, — храбро возразила Дженни. — Ведь ты же на самом деле не сбежала от своего мужа. Тебе просто надо немного времени, чтобы все спокойно обдумать.
— Да, — согласилась Ариэль, посмотрев из окна на небо. — Мне просто надо время, чтобы все как следует обдумать.
Но она даже боялась представить себе, куда ее могут завести эти раздумья.
— А где же сегодня леди Ариэль? — игриво спросил Джек Чанси у Саймона, присаживаясь рядом с ним к одному из длинных столов, накрытых для завтрака в большом зале замка.
Саймон нарезал окорок и накладывал ломти себе на тарелку.
— Где-нибудь здесь поблизости, полагаю.
— А что за дела происходили сегодня ночью? — спросил Питер Лэнсет, отпивая большой глоток пива.
Саймон спокойно намазал горчицей ломоть окорока.
— Ничего особенного. Что-то случилось с лошадьми Ариэль.
Его друзья обменялись взглядами и перешли к обсуждению других дел.
— Леди Келберн собирается принять участие в сегодняшних увеселениях? — спросил лорд Стэнтон.
— Сомневаюсь. Она собиралась только наскоро повидаться с моей женой. С вашего позволения, я пойду и разыщу ее.
Саймон встал из-за стола, нашаривая трость. Потом поклонился своим друзьям и вышел из залы.
— Неприятности? — спросил Стэнтон у друзей, не обращаясь ни к кому в отдельности.
— Похоже на то, — ответил Джек. — Как я могу судить, разлад в семье.
Саймон чувствовал, что его друзья умирают от любопытства, но отнюдь не собирался удовлетворять его. У двери Елены он остановился, поднял было руку, чтобы постучать, но замялся. Если Ариэль где-то поблизости, то она почти наверняка обсуждает со своей гостьей время отъезда. Он заглянул в комнату Ариэль и ничуть не удивился, никого там не обнаружив. И тут взгляд его остановился на листке бумаги на каминной полке.
С тяжелым предчувствием в сердце он взял листок и развернул. Его яростный возглас Елена услышала даже в комнате напротив. Распахнув дверь, она бросилась к нему.
— Что случилось, Саймон?
Скомкав записку, он швырнул ее в огонь камина.
— Буду я давать ей время думать! — яростно воскликнул он. — Я старался сохранять терпение, но, клянусь Богом, она может вывести из себя кого угодно!
— Ариэль?
— Ну конечно, Ариэль! — гневно бросил он. — Только она одна во всем мире может вывести меня из себя!
Он покачал головой, постепенно остывая.
— Прошу прощения, Елена. Я не имел никакого права срываться на тебе.
— Ничего страшного, — ответила она. — Но что случилось? Я… я… не могла удержаться и подслушала часть вашего разговора прошлым вечером…
— Ты слышала? — недоверчиво переспросил он.
Она покраснела:
— Я подслушала.
Он провел ладонью по волосам.
— Я так беспокоилась за тебя.
— Да, я понимаю, — сказал он, тяжело опускаясь на стул. — Тогда ты все знаешь. Не знаешь только, что моя жена вдруг подалась в бега. — Он пристально посмотрел на свою подругу. — Или ты знаешь и это?
