— Ха! Я снова выиграла! Вы должны мне еще пять луи, милорд.
И она привычным жестом протянула руку за выигрышем.
— Что же мне так не везет, — задумчиво произнес он, подбирая кости с сиденья. Они выглядели совершенно обыкновенными. В течение примерно получаса он бросал их без каких-либо подозрений. Лео взглянул на свою попутчицу. На ее лице явно читалось волнение, она опустила протянутую ладонь. Он подбросил кости на ладони, не спуская строгого взгляда с лица девушки, и отметил легкий румянец, появившийся на ее щеках, и поникший взор.
— Они как-то утяжелены с одной стороны, не правда ли?
Да или нет? — повторил он, когда она не ответила на его первый вопрос.
— Как вы можете подозревать меня в таких вещах? — Щеки ее уже пылали, нижняя губа была закушена.
— Ах вы маленькая мошенница! — произнес он, бросая кости ей на колени. — Покажите мне, как вы это делаете.
— Я намеревалась вернуть вам мой выигрыш. — Глаза ее от волнения расширились, лицо приняло необычно серьезное выражение.
— Простите меня за то, что я этому не верю, — сухо произнес он. — Лучше покажите, как вы это проделываете.
— Хорошо. — Корделия наклонилась вперед, едва ли не к его коленям, зажав кости в руке. — Одно ребро у них чуть тяжелее. Если бросить кости на ребро, они упадут шестеркой или четверкой вверх. Не всегда, но в большинстве случаев.
Она почти прижималась к нему. Исходящий от нее аромат, глубокая ложбинка на груди, иссиня-черная масса кудрей кружили ему голову, а когда она, улыбаясь, подняла на Лео свои голубые сияющие глаза, у него перехватило дыхание.
— Это всего лишь невинная шутка, милорд. — В ее голосе одновременно слышались извиняющиеся и защитные нотки. — Я никогда не позволила бы себе этого, если б мы играли всерьез.
— Право, я не заметил, чтобы мы играли на бумажные фишки. Заверяю вас, Корделия, если бы я играл с мужчиной, который выкинул такой трюк, то проучил бы ею кнутом.
— Разве вы не вызвали бы его на дуэль? — удивленно спросила Корделия, сразу же позабыв про собственный конфуз.
— Нет. Я не стал бы марать свою шпагу его кровью, — резко ответил он.
— О! — Она закусила нижнюю губку, потом снова пошарила в сумке. — Возьмите. Здесь все до последнего луидора. — С этими словами она сунула ему в руку горсть монет. — Допускаю, что поступила нехорошо, но я так люблю выигрывать. Добавлю, что никогда не позволяю себе подобных выходок за игровым столом.
Это прозвучало так обезоруживающе покорно и простодушно, что справедливое раздражение Лео мгновенно испарилось. На нее было просто невозможно долго сердиться, несмотря на столь вопиющий проступок.
— Я вас искренне предостерегаю от таких поступков. Если кто-нибудь застигнет вас за такими проделками в салонах Версаля, вас изгонят из общества, и даже супруга наследника престола будет не в силах помочь, — сказал он, нахмурясь. — А если вы навлечете подобный позор на голову мужа, он получит право постричь вас в монахини.
— Но я никогда этого не сделаю! — запротестовала Корделия, ужаснувшись от одной мысли, что он может заподозрить ее в подобной глупости. — Мы позволяли себе такие шутки только в семейном кругу. Тойнет столь же азартна, как и я; порой нам никак не удавалось обыграть ее братьев. А они, в свою очередь, отвратительно вели себя, когда выигрывали, и нам приходилось выполнять по их желанию всякие дурацкие фанты.
— Что ж, придется и мне потребовать от вас выполнения фанта, — задумчиво произнес он, пристально глядя на нее.
— Что? — От этих слов она едва заметно вздрогнула и подалась к нему всем телом. — Как вы хотите наказать меня, милорд?
Лео слишком поздно понял свою ошибку. Как только он чуть ослаблял контроль над собой, сразу же попадал в какую-нибудь ловушку. Ее губы призывно приоткрылись, между ними показался нежный розовый язычок — все это столь откровенно, что Лео на мгновение опешил. Корделию явно не пугали разговоры о фантах.
Он откинулся на спинку сиденья и равнодушно произнес:
— Я нахожу все это довольно скучным.
Закрыв глаза, он откинул голову на подголовник и сделал вид, что пытается уснуть.
Корделия нахмурилась:
— С вашей стороны так скверно притворяться спящим. Я бы не стала вам мешать, если бы вы в самом деле спали, но это же не так. И мне надо о столь многом спросить вас.
— О серьезном? — с подозрением спросил он.
— В высшей степени серьезном. Императрица сказала, что во время нашего путешествия вы будете моим наставником по части жизни в Версале. У Тойнет таким консультантом будет графиня де Нуалли, а у меня есть только вы.
— Что ж, отлично. — Надо же как-то скоротать время, а эта тема выглядит безобидной и полезной. — Что бы вы хотели узнать?
— О, такое множество вещей… Но, прежде чем мы начнем, я хотела бы еще раз сыграть с вами… нет… не в кости и не на деньги, — добавила она, заметив, как помрачнело его лицо. — Давайте загадаем точное время прибытия в Мельк.
Выигрывает тот, кто окажется более точным.
— И какова будет ставка? — Почему он сразу же согласился на это, имея столь печальный опыт, Лео так и не понял.
— Если выиграю я, то мы завтра поедем верхом, вместо того чтобы трястись в этой душной карете.
— А если выиграю я? — Черная бровь вопросительно приподнялась.
— Требуйте все, что пожелаете.
— Довольно заманчиво. — Он почесал подбородок, раздумывая. — Если выиграю я, то вы не будете докучать или провоцировать меня в течение всего дня. Мне нежелательны ни ваш откровенный флирт, ни ваши фокусы. В моем присутствии вы будете вести себя прилично и говорить только тогда, когда к вам обратятся. Согласны?
Корделия закусила губу. Ставки казались ей неравными, но выбора не было. Оставалось только надеяться на выигрыш. Она пожала плечами, соглашаясь.
— Тогда напишем каждый свое время и спрячем записки до нашего прибытия.
С этими словами она достала все из той же бездонной сумки свинцовый карандаш, небольшой блокнот и протянула их Лео.
Виконт не медлил. Он быстро написал цифру, вырвал страницу из блокнота и спрятал ее в карман своего камзола.
Блокнот и карандаш перешли в руки Корделии. Она отчаянно нахмурилась и стала жевать кончик карандаша, пытаясь сообразить, как долго они находятся в пути. Им предстояло сделать остановку для отдыха и смены лошадей, при этом неизбежны знаки внимания со стороны местных жителей, что должно было занять довольно много времени.
— Математика отнюдь не ваш конек? — с сочувствующей улыбкой спросил Лео.
— Как раз наоборот, — возразила она. — Это один из моих самых любимых предметов.
Уязвленная его замечанием, она закончила вычисления и написала цифру. Потом сунула листок в свою сумку и выпрямилась.
