— И я так думаю. Тогда в чем же дело?
— Не могу себе представить, — протянула Корделия. — Возможно, он еще девственник и боится.
— Может быть, мне следует написать madame ma mere? — подумала вслух Тойнет. — Но это все так трудно объяснить, Корделия. Я подозреваю, что мне чего-то не хватает.
— Вовсе нет, — заверила ее Корделия. — Если кому-то и не хватает, то это Луи Августу.
— Tсc! — Тойнет прижала пальцы к губам, чтобы заглушить смешок. — Ты не должна так говорить про наследника престола.
Корделия улыбнулась:
— Наедине мы можем говорить обо всем.
— Только не оставляй меня. — Тойнет вцепилась в руку Корделии, смех ее тут же пропал. — Я так одинока здесь. Не знаю, как мне поступать. От мадам Нуалли нет никакой помощи. Она только крутится вокруг меня, вынюхивает все и выслушивает, сует нос во все щелки. Вся трещит от крахмала, мне кажется, она все свободное время проводит с утюгом.
Корделия, услышав за вымученной шуткой слезы в голосе подруги, обняла ее.
— Все будет хорошо, вот увидишь.
— Только в том случае, если муж будет делить со мной ложе и я понесу ребенка, — с мрачной усмешкой поправила ее Тойнет.
Несмотря на то что едва вышла из детства, она уже понимала, почему ее выдали замуж за наследника престола Франции. Ей предстояло родить детей, которые должны были скрепить собой альянс между Аварией и Францией и похоронить давнюю неприязнь, существовавшую между двумя странами.
— Ну а что ты? Расскажи мне про своего мужа. — Тойнет, забыв все мрачные мысли, перенесла свое внимание на Корделию. — Что у тебя со щекой? Ты обо что-тo ударилась?
Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к полускрытому под слоем пудры синяку.
Что ж, откровенность за откровенность.
— Если уж ты заметила, — решительно произнесла Корделия, — то знай, что я ударилась о руку своего мужа.
— Что ты хочешь этим сказать? — непонимающе воззрилась на нее Тойнет. — Он грубо обходится с тобой?
Корделия пожала плечами:
— Скажем так, если бы князь Михаэль не питал интереса к супружескому ложу, я была бы самой счастливой женщиной.
— Ох! — Тойнет схватила ее за руку и прижала к себе. — Может быть, мне надо сказать об этом королю?
— Нет, ни в коем случае! — в ужасе воскликнула Корделия. — Король не станет вмешиваться в супружеские дела.
Муж может обращаться с женой, как он считает нужным.
Если король скажет хоть слово Михаэлю, не знаю, чем все это закончится для меня.
— Но это же ужасно. — Тойнет с яростью посмотрела на ни в чем не повинную хрустальную вазу с орхидеями, стоявшую на столике. — Мы должны что-то предпринять. А как его дети? Он так же жесток и с ними?
— Нет, не думаю. Они целиком и полностью на попечении гувернантки, — нахмурилась Корделия. — И здесь еще один камень преткновения, Тойнет. Он запрещает мне заменить им мать. Я должна учить их и готовить к замужеству, но не могу играть с ними или стать им подругой.
— Ты не должна заменять им мать? — в негодовании воскликнула Тойнет.
Ее мать всегда была для нее самым значительным человеком в жизни, да и теперь во многих отношениях оставалась главным авторитетом.
Корделия сокрушенно покачала головой.
— Они такие чудные дети, Тойнет. Похожи как две капли воды и очень забавные. Я знаю, они любят смеяться, но не могут себе этого позволить в том сумрачном склепе, где ими командует тощая мадам де Неври.
Лицо Тойнет внезапно просветлело.
— У меня есть идея. Почему бы не привезти их сюда?
— Сюда? В Версаль? Михаэль никогда этого не позволит.
— Но я как-никак супруга наследника престола. И первая леди Версаля, — заявила Тойнет, гордо вскинув голову. — Я могу приказывать любому, даже твоему мужу.
— И что ты предлагаешь? — с горящими от нетерпения глазами спросила Корделия.
— Я скажу твоему мужу, что хотела бы познакомиться с его дочерьми. Скажу, что ты много рассказывала мне о своих падчерицах и теперь я, как твоя подруга, хочу с ними познакомиться.
— Ты хочешь сказать, что велишь ему привезти девочек в Версаль?
Тойнет не всегда была изобретательна во взаимоотношениях с людьми, но сегодня она превзошла самое себя.
— Именно.
— Тойнет, ты гений. — Корделия обняла подругу и звонко чмокнула ее в щеку. — Это может получиться.
— Ну конечно, получится, — безапелляционно заявила Тойнет. — А поскольку король любит меня, он поддержит мою просьбу. Я сейчас же напишу твоему мужу записку с соответствующими указаниями — А вот это вряд ли стоит делать, — с сомнением произнесла Корделия. — Я не хотела бы стать вестником неприятностей. Эта идея ему не понравится, а получив свою записку из моих рук, он разозлится еще больше.
— Да, ты, пожалуй, права. — Тойнет задумалась, потом вдруг захлопала в ладоши:
— Я сообразила. — Она вся загорелась от возбуждения. — Сегодня в опере я приглашу вас обоих навестить меня в ложе, а там вроде бы случайно заведу разговор с князем о детях и попрошу его представить их. Как тебе такой план?
— Отлично, — кивнула головой Корделия. — Ты настоящая подруга, Тойнет.
— Разве есть что-то, чего я не сделала бы ради тебя? — страстно спросила Тойнет, — Как только ты можешь быть замужем за человеком, которому нравится причинять тебе боль?
Ее возмущение было искренним, и Корделия понимала, что это в самом деле мучает Тойнет. Она уже собиралась сказать, что теперь все в порядке и недалек тот день, когда Лео освободит ее от супружеских уз. Однако что-то удержало ее от желания поделиться с подругой своей тайной.
— Будем надеяться, что все устроится, — небрежно бросила она. — И не стоит больше говорить об этой удручающей ситуации.
— Хорошо, — согласилась Тойнет, снова с легкостью переходя к другой теме. — Я решила для себя, что не могу согласиться с присутствием при дворе мадам Дюбарри.
— Но почему?
— Она распутница. Императрица ни за что не допустила бы такую женщину при дворе, и я не вижу необходимости терпеть ее присутствие.
Тойнет гордо взглянула на Корделию, и перед той па мгновение возник образ ее матери. Корделия поняла, что Тойнет может навлечь на себя изрядные неприятности.
— Но мадам Дюбарри — фаворитка короля. Любое притеснение ее может быть воспринято как оскорбление государя.
Тойнет покачала головой, ее хорошенький ротик упрямо сжался.
— Она распутная женщина, а король живет во грехе. Он не может получить отпущение грехов, пока содержит любовницу, так что мне самим Богом суждено помочь ему ступить на праведный путь.
