Шум во дворе дома заставил Робби приостановиться. Огромные железные ворота распахнулись, и из них выбежали четверо дюжих молодцов, неся паланкин. Они быстро обогнали Робби. Женская рука раздвинула занавески, и Робби увидел худую красавицу. Она равнодушно взглянула на калеку и снова задернула занавески.
Женщина, которую Робби увидел мельком, показалась ему холодной и недружелюбной. А ведь она появилась из дома, где держали Миранду. Какое отношение эта дама имела к Миранде и чего от нее хотела?
Леди Мэри не обратила особого внимания на маленького мальчика, ковылявшего по дороге. Не смотрела она и на труппу. Да и какое дело ей, придворной даме, до всяких оборванцев! Она была фрейлиной ее величества. Может быть, и не самой влиятельной, но положение давало ей право на стол и кров и одно платье в год. И для леди Мэри это было важно, потому что ее собственные деньги прибрал к рукам дядюшка. Он говорил, что хранит их для нее и ради ее же блага, но Мэри-то знала, что дядюшка ни за что не выпустит из рук немалое состояние. Она не рассчитывала даже на приданое, хотя свадьба ее приближалась.
Мэри стиснула кулаки. Теперь, когда Гарет вернулся, ничто не могло помешать ей стать графиней Харкорт к следующей весне. Она была женщиной хорошего происхождения, а теперь станет и богатой женщиной. Если подопечная Гарета сочетается браком с ближайшим другом короля Франции, то и сам Гарет пойдет в гору. Он станет важным и влиятельным человеком, а его жена разделит с ним его славу и привилегии. Тогда она отомстит за все щелчки и унижения, которые так долго терпела. Сплетники подавятся своими ядовитыми словами. Их презрительные улыбки сменятся подобострастными. И тогда-то она им покажет!
О! Это были восхитительные мечты. Но сегодня Мэри не испытала обычной радости при мысли о грядущем браке. Она не могла понять, что ее тревожит. Почему-то ей приходила на ум Мод. Но ведь это было нелепостью. Мод всегда раздражала Гарета: постоянно ныла, у нее вечно что-то болело. Мэри считала эту девушку ничтожеством. Даже став герцогиней де Руасси, Мод останется такой же бледной тенью, хотя займет более высокое положение в обществе. Но Мод изменилась. Хотя леди Мэри и не могла понять в чем. В ее глазах, прежде таких тусклых и безжизненных, теперь плясали искорки. Мод стала меньше хныкать и чаше улыбаться. К тому же было очевидно, что в обществе лорда Харкорта она чувствует себя легко и охотно смеется.
Сегодня Гарет спустился в гостиную, где сидели и болтали Мэри и Имоджин, ожидая Мод. Гарет вошел вместе с Мод. и Мэри до сих пор будто слышала их смех, она до сих пор вспоминала улыбку Гарета, мягкое сияние его глаз.
Мэри знала, что этот сияющий взгляд предназначался не для нее. Никогда прежде она не видела такой улыбки на его лице, такой нежности в глазах. Она и не ждала от него этого. Она рассчитывала на внимание с его стороны, и не более. Ни о каких сильных чувствах и думать было нечего. Их связывали расчет и долг. Она будет исполнять свой долг по отношению к мужу, а он — к ней. Она подарит ему наследников, потому что дать ему потомство было одним из условий их брака.
Так почему же ее беспокоило то, что Гарет стал внезапно дорожить обществом своей подопечной?
Мэри вздохнула. Она привыкла, что Гарет всегда спокоен и холоден, редко улыбается, взвешивает каждое свое слово. Теперь он болтал и смеялся, поддразнивал эту девчонку, свою подопечную. Словом, вел себя как шут гороховый. Девчонка хохотала в ответ. «Никакой почтительности к своему опекуну!» — возмущалась Мэри. А Гарет, вместо того чтобы поставить Мод на место, даже поощрял ее. Мэри не понимала, почему ее жених так изменился. Единственное, что она знала наверняка, — такие перемены ей не нравились.
Паланкин внесли во двор Уайтхолла. Лакеи остановились у входа в апартаменты, которые леди Мэри делила с двумя другими фрейлинами. Комнаты были холодные и неудобные.
Леди Мэри поспешила вверх по лестнице, потому что часы как раз пробили три. Ей надо было подправить свой туалет. Сегодня вечером ее величество принимала в Гринвиче, и барка, которой надлежало захватить придворных дам, отчаливала через полчаса.
— Итак, что вы думаете? — Миранда крутилась перед крохотным зеркальцем в свинцовой рамке, пытаясь увидеть себя со спины.
— Вы выглядите придворной дамой с головы до ног, — убежденно произнесла Мод.
Она лежала в постели, ослабевшая после утреннего кровопускания. Это замечание было произнесено с такой кислой миной, что Миранда нахмурилась.
— Это плохо?
— Нет, если вы именно этого хотите.
— А почему бы мне не хотеть? — с любопытством спросила Миранда. — Жизнь, полная роскоши, прекрасных туалетов, танцев, праздников…
— Это пустая, бессмысленная, бесцельная жизнь — в ней нет ничего, кроме лицемерия, — сказала Мод презрительно.
Миранда робко присела на край кровати:
— Ну, расскажите мне о том, как следует держаться при дворе. Леди Имоджин обрушила на меня поток наставлений. Как стоять. Как делать реверанс. С кем говорить. Когда говорить. Когда молчать. В конце концов она мне так надоела, что я перестала ее слушать. А милорд считает, что все пойдет как по маслу и что никакая выучка мне не нужна. — Миранда покачала головой. — Я в ужасе, Мод. Я и понятия не имею, чем все это кончится.
Мод села на постели:
— Не бойтесь. Они все такие глупые и пустоголовые. Они не видят дальше собственного носа и поверят, что вы — это я. Вы так похожи на меня. К тому же за вас поручатся уважаемые люди. Думаю, никто не заметит подмены.
— Подмены… Вы хотите сказать, они поверят, что бродячая комедиантка — благородная леди?
— Именно так, — улыбнулась Мод. — Скоро вы сами увидите, какие они глупые. И им вас не запугать. Только будьте смелее.
— А как же королева? — вновь забеспокоилась Миранда. — Не говорите, что и она тоже глупа.
Мод покачала головой:
— Нет, но ей и в голову не придет, что лорд Харкорт может совершить нечто подобное: навязать благородному обществу обманщицу. Если даже вы ей и не понравитесь, если вы совершите крошечную ошибку, она все равно ничего не заподозрит.
— Но если она меня не одобрит, милорд будет разочарован, — сказала Миранда.
— Мой вам совет: ничего не говорите, только делайте реверансы и ждите, когда она вас отпустит.
Все это казалось слишком простым…
— Скажите, я правильно делаю реверанс? Леди Имоджин так запутала меня сегодня днем, что я забыла, когда делать глубокий реверанс, а когда приседать слегка. Ведь перед королевой я должна присесть как полагается.
Миранда соскользнула с постели, сделала шаг назад. Выставила вперед носок туфельки и грациозно присела. Ее изумрудно-зеленая юбка опустилась вокруг нее, как венчик цветка.
Мод критически ее оглядывала.
— Вам следует склонить голову и смотреть в пол. Потом вы должны медленно подняться и взглянуть на ее величество.
