Миранда всегда сопровождала разговор жестикуляцией. Руки ее постоянно находились в движении. Мод же жестикулировала крайне редко и только в силу необходимости. Глаза Миранды сверкали и искрились. Глаза Мод сияли спокойным, ровным светом. И все же Гарет заметил, что сегодня его воспитанница необычайно оживлена. Ей без труда удалось приковать к себе внимание Генриха, и, более того, похоже было, что король в восторге от своей соседки по столу.
Но где же Миранда?
— Милорд Харкорт?..
Он осознал, что к нему обращается королева, но не имел ни малейшего представления, о чем она говорит.
— Вы сегодня рассеянны, милорд.
Королева нахмурилась. Она и не предполагала, что приближенные могут не проявлять интереса к ее обществу.
— Вовсе нет, ваше величество, — поспешил возразить он. — Я как раз думал, не пожелает ли ее величество послушать новое сочинение молодого композитора, которого я открыл во время своего последнего путешествия во Францию. Думаю, вам понравится его творение.
Забота о развлечениях королевы была важным делом, и потому раздумья и невнимательность хозяина оказались достойны снисхождения. Королева улыбнулась и милостиво выразила согласие. Гарет подозвал мажордома, отдал ему распоряжение и попытался сосредоточить внимание только на своей венценосной гостье.
Ему пришлось в течение всего нескончаемого вечера находиться возле королевы. Он заметил, что леди Мэри, сидевшая в соответствии со своим положением фрейлины на другом конце стола, бросала на него обиженные взгляды, в которых он читал упрек и беспокойство. Он сознавал, что их сегодняшний разговор не успокоил ее, и не сомневался, что при первом же удобном случае она попытается его возобновить.
Но наконец королева подала знак, что готова встать из-за стола.
— Не перейти ли к танцам, лорд Харкорт? — предложила она и игриво ударила его сложенным веером по рукаву.
Гарет тотчас же подчинился — пожелание королевы равносильно приказу. Он повел Елизавету в огромный танцевальный зал в задней части дома, где все было готово для танцев и музыканты уже играли на галерее. Двойные двери были широко распахнуты, и сквозь них из сада в комнаты проникал прохладный и свежий ночной ветерок.
Граф повел королеву в танце, продолжая ломать голову над тем, что происходит. Поговорить с Мод сейчас не было никакой возможности.
Казалось, Мод была вся во власти мечтаний. Она не воспротивилась, когда Генрих повел ее танцевать после того, как королева и Гарет покинули место, выделенное для танцев. Ей, конечно, давали уроки танцев, но она никогда еще не танцевала в столь представительном обществе. Мод двигалась с такой непринужденностью и легкостью, будто все это происходило во сне. Она не совершила ни единой ошибки и заметила, что ее партнер был не самым умелым из танцоров. Тем не менее это не лишило ее удовольствия.
Наконец танец подошел к концу, и королева, чья любовь к танцам и энергия значительно превосходили возможности многих ее молодых придворных, потребовала, чтобы Гарет привел к ней герцога Руасси, с которым она желала потанцевать.
Это был как раз тот удобный случай, которого дожидался Гарет. Он поспешил туда, где стояли Мод и Генрих. Мод улыбалась Генриху, глядя на него снизу вверх, и в ту минуту, когда Гарет подошел к ним, Генрих поднес руку Мод к губам. Гарет с изумлением наблюдал, как смутилась и покраснела его воспитанница и как это было ей к лицу. От смущения она принялась обмахиваться веером, и в ее манерах он без труда распознал подлинное кокетство.
— Гарет, Гарет, ты, похоже, совсем забыл своих старых друзей. Тебе теперь подходит только общество ее величества. Ну и Руасси, уж раз он живет у тебя в доме и пользуется твоим гостеприимством.
Гарет неохотно обернулся, чтобы поприветствовать Кипа Росситера. В последнее время Кип становился просто несносен, а с губ его не сходила ядовитая улыбка.
— Моя обязанность — развлекать высоких гостей, не так ли? — довольно резко сказал Гарет, стараясь сдержаться и не выдать своего нетерпения.
— И ты теперь так занят, что не можешь уделить мне даже пары минут? Хорош друг, нечего сказать. — Кип весело улыбался, но глаза его были острыми, как лезвия кинжалов. Он обернулся, чтобы взглянуть на танцующих. — Ты стал таким скрытным, приятель. Вот только что ты скрываешь? — Он понизил голос и прошептал Гарету на ухо: — Ты просто волшебник, дружок.
Гарет поднял бровь и небрежно заметил:
— Ты говоришь загадками, мой мальчик.
— Тогда объясню попонятнее. — Кип взял его за руку. — Готов спорить на что угодно, что эта леди Мод, — он кивнул на Генриха и Мод, — совсем не тот «парнишка» Мод, который произвел такую сенсацию при дворе несколько дней назад. Ну, что ты на это скажешь?
Кип торжествующе улыбнулся.
Лицо Гарета приняло каменное выражение, столь непроницаемое, что по нему ничего нельзя было прочесть. Однако не стал спорить. Его старый друг был слишком проницателен.
— Послушай, Кип, хочу тебе напомнить, что все это не твое дело. И я был бы тебе весьма признателен, если бы ты держал язык за зубами.
Кип хмыкнул:
— Да уж, конечно. Но я рад, что оказался прав. И может быть, когда-нибудь ты расскажешь мне все как есть. А?
— Может быть. — Гарет не ответил на заговорщическую улыбку друга.
Его лицо все еще оставалось неподвижным, будто было высечено из камня, а глаза глядели жестко и твердо. Он знал от Имоджин о подозрениях Кипа, а также о том, что Кип делился своими догадками с братом. Кипу можно было доверить секрет, но его брат Брайен не умел держать язык за зубами. И с тоскливым чувством неизбежности Гарет смотрел, как построенный им карточный домик рушится.
Простившись с Кипом, он двинулся туда, где разговаривали Мод и Генрих. Генрих приветствовал его улыбкой:
— А, Харкорт! Мне не терпится все поскорее завершить. Утром мы подпишем брачный контракт. — Он добродушно, но со всей силой хлопнул Гарета по плечу. — Ваша подопечная уверила меня, что не имеет ничего против нашего союза. Разве не так, леди Мод?
— Это так, милорд герцог, — пробормотала Мод, опуская глаза под оценивающим взглядом своего опекуна. Она не знала, что еще сказать. Мысли у нее путались, в голове царила сумятица. Слова слетали с губ помимо ее воли.
— Я в восторге от того, что вы говорите, — холодно ответил Гарет. — Но меня прислала к вам ее величество королева. Она хочет потанцевать с вами, сэр.
— О! Елизавета найдет во мне не слишком искусного партнера, — сказал Генрих со смехом. — Боюсь, она не будет столь снисходительна, как миледи Мод. Но не стоит заставлять ее величество ждать, хотя все во мне противится разлуке с вами, моя дорогая, даже на то время, что будут танцевать контрданс.
Мод покраснела. Она пробормотала что-то невнятное и присела в реверансе. Генрих направился к королеве Англии, решительно и твердо шагая через бальный зал, будто шел по плацу.
