Ей нравилась сдержанность его костюма; казалось, что полковник вообще не проявляет интереса к капризам моды, да его мощная фигура и не нуждалась в украшательстве. Ему не требовались ни замысловато простроченные швы, ни накладные плечи, чтобы улучшить фигуру. Сюртук из темно-серой шерсти сидел как влитой на широких плечах, светло-серые брюки из оленей кожи плотно облегали крепкие бедра, упругие мышцы напрягались при каждом его шаге. Накрахмаленный белый шейный платок был весьма скромен, но Гревилл и не нуждался в увеличении его объема, что было столь популярно среди молодых людей, пытавшихся зрительно удлинить шею и сделать волевым подбородок.
В каждом шаге Гревилла Фолконера чувствовалась сила и энергия. Он остановился перед домом и посмотрел на фасад. Взгляд его переместился к окнам, и он увидел Аурелию, стоявшую в тени занавесок. Гревилл приветственно приподнял руку и пошел вверх по ступенькам.
Аурелия торопливо пересекла холл и широко распахнула дверь.
— Вы пришли!
— А вы в этом сомневались?
Он вошел в холл, окинул своими серыми глазами ее лицо, а потом медленно охватил взглядом все ее тело сверху донизу, словно проверял, все ли на месте. Глаза его одобрительно заблестели, губы изогнулись все в той же чувственной улыбке, и Аурелия ощутила в животе трепет возбуждения.
— Вы снова завили волосы. — Это было все, что произнес Гревилл.
По непонятной причине это замечание ей польстило, и она вспыхнула, как наивная юная девушка.
— Кудри сейчас в моде. — Аурелия попыталась произнести это бесстрастно, хотя ее кожа словно пылала огнем, а желудок сжался. Она повернулась в сторону гостиной. — Невозможно быть модной в Лондоне с прямыми волосами.
— О, мне кажется, вы бы смогли, — заверил ее Гревилл, входя вслед за Аурелией в гостиную. — Ваши волосы просто восхитительны в их естественном виде. — Он занял свое привычное место у камина и улыбнулся, насмешливо приподняв брови.
Аурелия проигнорировала замечание, потому что не знала, как на него ответить.
— Могу я предложить вам хереса… или, может быть, мадеры? — спросила она, передвигая графины на буфете.
— Хереса, благодарю вас. — Гревилл смотрел, как она ходит по комнате, и наслаждался плавной грацией ее движений. — Ну что, вы готовы начать наше предприятие, Аурелия?
Она повернулась, держа в руках графин.
— Что, сейчас? Сегодня?
— Я только что подписал договор на аренду дома на Саут-Одли-стрит. Не хотите взглянуть на него? Я был бы благодарен за ваше мнение в кое-каких вопросах.
Аурелия налила херес в два бокала. Ей казалось, что время внезапно помчалось вперед со страшной скоростью. Почему-то она думала, что у нее будет еще несколько дней обычной жизни, время, чтобы прийти в себя, прежде чем работа начнется всерьез. Но, похоже, это не так.
— Разве нам не следует провести несколько дней, чтобы общество привыкло к мысли о нашем романе?
— Безусловно, — согласился он, взяв протянутый бокал. — Но осмотр дома этому не помешает.
— Но ведь если нас заметят вместе, особенно когда мы будем заходить в пустой дом, разве это не вызовет недоуменных взглядов?
Гревилл в насмешливом упреке покачал головой: — Да полноте, неужели вы так быстро забыли все уроки прошлой недели? Почему кто-то должен увидеть, как мы вдвоем входим в дом?
— О-о… я поняла, что вы имеете в виду. — Аурелия смущенно улыбнулась, сделала глоток хереса и села в уголок дивана. — Разумеется, я войду туда одна.
— Конечно, предварительно убедившись, что вас никто не видит.
— Конечно. А как я попаду в дом?
— Обычным способом. Вы постучитесь, и я вам открою.
Она кивнула, заранее наслаждаясь ощущением вызова, интеллектуального и физического, того самого, которое доставило ей столько удовольствия на прошлой неделе при выполнении каждого нового задания.
— Пойдем прямо сейчас? Гревилл поднес бокал к губам.
— Не так уж мы и торопимся. — Его глаза смеялись, и Аурелия, не удержавшись, тоже прыснула. — Вы уже разговаривали с леди Бонем о вашей поездке в Бристоль? — небрежно спросил он.
— Разговор случился вполне естественно, когда я пришла забрать Фрэнни.
— Да, я так и предполагал. — Он ждал, изогнув брови.
— Я рассказала то, о чем мы условились. Вроде бы она не нашла в этом ничего странного.
Гревилл кивнул.
— Что еще?
— Да, в общем-то, ничего. Нелл моя подруга, мои интересы — это ее интересы. Если мне кто-то понравился, она будет готова тоже полюбить этого человека, если, конечно, у нее не появится серьезных оснований не делать этого. — Аурелия нахмурилась, глядя в свой бокал.
— Рассказывайте дальше, — поторопил он ее, прекрасно понимая, что это еще не все.
Аурелия вздохнула.
— Видите ли, Нелл вовсе не дура и понимает, что любой, с кем ее знакомит муж, может иметь отношение к делам военного министерства. Она спросила меня, не предполагаю ли я чего-нибудь в этом роде.
— И что вы ответили? — Теперь Гревилл смотрел на нее пристально.
— Я сказала, что такие мысли мне в голову приходили. Ей показалось бы странным, если бы нет, — меня обычно тоже дурой никто не считает.
— На это есть основания. — Он сверкнул белоснежной улыбкой. — Должен признать, тут имеются свои препятствия. Бонем знает, что мы с ним подчиняемся одному и тому же человеку, хотя он понятия не имеет, чем я занимаюсь на самом деле. Согласно нашему этикету, мы стараемся не обсуждать свою работу за пределами министерства, поэтому сильно настаивать он не будет. Но вы должны быть готовы к некоторому скрытому противостоянию.
— Я уже готова. Гарри не знает про Фредерика?
— Боже милостивый, нет! О Фредерике знают всего трое — вы, я и мой начальник. Но даже ему ничего не известно о связи между женой Бонема и моим погибшим партнером. И так должно и остаться. Аурелия кивнула, молча соглашаясь.
— Нелл и Гарри не будут стоять у меня на пути, — помолчав немного, произнесла она. — Они могут и скорее всего, постараются отговорить меня от этого брака, но если я проявлю решимость, они меня поддержат.
Теперь настала очередь Аурелии пристально всматриваться в лицо Гревилла.
— Известно ли Гарри что-нибудь о вас… кроме, конечно, того, что вы принадлежите к тому же миру, что и он… что-нибудь такое, что может заставить его считать вас неподходящим и даже опасным мужем для меня?
— Не более неподходящим и опасным, чем он сам.
— В таком случае я уверена, что перепрыгну через этот барьер безо всякого труда. — Аурелия поставила бокал и решительно встала. — Идемте смотреть дом?
— Я уйду первым. — Он поднялся медленнее, чем всегда, одновременно допивая херес. — Когда доберетесь до дома номер двенадцать на Саут-Одли-стрит, что вы сделаете?
