— Я оставила для этого Лиззи, — возразила Джинни; гнев, разочарование и отвращение заставили ее забыть об осторожности. — Я приготовлю компресс для твоего бедра и принесу настойку опия. — Она взяла бутылку виски, но Гилл бросился вперед и вырвал бутылку у нее из рук.
— Да, ты оставила какую-то дурочку, сопливую девчонку, смотреть за мной, — разъяренно сказал он. — Что там такого привлекательного у Харрингтонов, что важнее ухода за мужем, которому ты должна быть верной и покорной?
— Все! — пробормотала Джинни и ахнула от боли, когда он схватил ее за запястье.
— Что ты сказала, шлюха сенатская? — прошипел он. — Значит, вот оно что? Одного только вида солдата достаточно, чтобы…
— Прекрати! — закричала Джинни, вырывая у него руку и не обращая внимания на боль. — Ты не имеешь права так говорить! — Однако у него действительно было такое право! Она отвернулась от него, потирая запястье и направляясь к лестнице. — Ты хочешь, чтобы я принесла тебе компресс, или предпочтешь утопить боль в виски?
Гилл кинулся к ней, но поскользнулся и упал на колени. Удивленное выражение промелькнуло на его лице оттого, что он оказался на полу, но он тут же забыл о Джинни, подполз к постели и со сгоном рухнул на нее.
Очень скоро он заснет. Губы Джинни скривились в крайнем презрении. Сейчас у Харрингтонов, должно быть, обедают, а она так голодна! Джинни съела пирог с гусиными потрохами, который оставила Гиллу. Когда он придет в себя, ему будет не до еды. В последнее время он мог есть лишь овсяную кашу, и даже она иногда раздражала его желудок после особо сильного пьянства. Каков он будет завтра на вечере у Харрингтонов? Вдруг он не сможет пойти? Значит, и ей придется остаться дома. Они будут сидеть одни во враждебной тишине, а там будет веселье… и Алекс. Ах, как это все безнадежно! Нет у них никакого будущего! Выйдя из дома, Джинни решила идти, пока не выбьется из сил; может, тогда по крайней мере ей удастся заснуть.
Алекс медленно плыл на лодке по ручью, отыскивая дом Джинни. Он не знал, чего ожидать, как и не представлял, что будет делать, если встретит Гилла Кортни. Очевидно, проплывет мимо. В доме у Харрингтонов было столько суеты, что никто особенно не удивился его решению прогуляться после обеда. Напротив, Роберт даже сказал с завистью, что он с удовольствием составил бы ему компанию, но Сюзанне не понравится отсутствие мужа в такой момент.
Ручей повернул, и Алекс увидел небольшой квадратный дом. Из трубы поднимался дымок, сад вокруг дома был аккуратным и ухоженным. Другого и нельзя было ожидать от госпожи Кортни. Каноэ и гребная лодка были привязаны у берега, значит, она в этот вечер не плавает. Подняв весло, Алекс пустил каноэ по течению, заметив навес, под которым были привязаны две верховые лошади. Либо она в доме, ухаживает за мужем, либо где-то бродит. Ну так ничто не мешает ему поплавать и осмотреться. Ручей был доступен всем, на берегах водилось полно дичи, а его мушкет лежал на дне каноэ как подтверждение намерения поохотиться.
Он увидел Джинни примерно в ста ярдах вниз по течению. Она сидела на берегу, перебирая ногами в воде. При виде его она вся засветилась, но потом быстро и нервно оглянулась, и на ее всегда отважном и вызывающем лице появилось выражение, которое он никак не ожидал увидеть, и это наполнило его невыразимой яростью. Она боялась! Но выражение страха исчезло так же быстро, как и появилось.
— За следующим поворотом, — крикнула она ему. — Я побегу с тобой наперегонки. — В одно мгновение она вскочила, подхватила туфли и унеслась, а Алексу лишь оставалось грести настолько быстро, насколько позволяло весло.
Когда он обогнул мыс, ее нигде не было видно, и он остановился на середине ручья, осматриваясь. Вокруг ничего не было, кроме топей и поросших лесом берегов. Потом он услышал и безошибочно узнал смешок, донесшийся откуда-то сверху. Подняв голову, он увидел, что она сидит верхом на ветке дуба и нахально смотрит на него сквозь багряную листву.
— Вы умеете лазать по деревьям, генерал, или стали слишком важным для таких детских забав?
— Ты за это заплатишь, — пригрозил он ей с притворным гневом, пристав к берегу и привязывая каноэ. На дерево оказалось не так уж просто влезть; да и Джинни мешала, бросая в него листья, пока он, наконец, не забрался туда, где она сидела верхом на толстой ветке, прислонившись спиной к стволу. — Цыганка, — заявил он, устраиваясь напротив нее. — Дерзкая девчонка! — Положив руки на ее плечи и прижав к стволу, он поцеловал ее, намереваясь добиться покорности. Джинни смеялась и уворачивалась, но наконец, уступила — голова ее откинулась, губы раскрылись, и она обвила руками его шею.
— И что же привело вас сюда, сэр? — спросила она, когда он отпустил ее.
— Свидание с цыганкой на берегу. Обещанный поцелуй. Нам обязательно оставаться тут?
— Нет, если тебе не нравится. Но это очень уединенное место.
— Да, однако, чертовски неудобное, и мне кажется, что по спине у меня ползают гусеницы.
Джинни фыркнула, перекинула ногу через ветку и прыгнула. Алекс ахнул, но потом успокоился, когда она ухватилась за противоположную ветку и стала раскачиваться на ней, как обезьянка, футах в шести над землей.
— Вам лучше поймать меня, сэр.
Он спрыгнул, встал перед раскачивающейся фигурой и взял ее за талию.
— Тогда отпусти руки. Я крепко держу тебя. — Она упала к нему на руки и, улыбаясь, положила руки ему на плечи. Потом он позволил ей соскользнуть на землю. Джинни расправила юбки и потянулась, чтобы снять веточку с его плеча. Алекс, нахмурившись, взял ее за запястье. — Откуда у тебя это?
— Что? — спросила она с деланной беззаботностью, взглянув на запястье, где красовался огромный синяк.
— Это не царапина, и ты не могла так удариться на дереве. Как это случилось? И не лги мне, Джинни.
— Да я и не помню уже, — произнесла она заведомую ложь, но чувствуя, что это необходимо. — И, кроме того, совсем не больно.
Губы Алекса сжались, когда он вспомнил затравленное выражение ее лица. Но он бессилен помочь, если она не доверится ему. Да даже если и расскажет, ничего не изменится. Единственное, что он мог сделать для нее, — не подвергать опасности в дальнейшем.
— Не надо быть таким мрачным, — взмолилась она. — Здесь мы в безопасности, и такую редкую возможность просто нельзя упускать. Скоро стемнеет, тебе нужно будет возвращаться к Харрингтонам, или тебя начнут искать.
— А твой муж будет искать тебя, — сказал он прямо, приподняв ее подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза.
Джинни пыталась отвести взгляд, но не смогла.
— Думаю, он очень нескоро начнет искать меня, — спокойно ответила она. — Если хочешь знать правду, он напился как свинья.
Алекс вздохнул и спросил с болью в сердце:
— Он избил тебя, Джинни?
— Пока нет, — коротко ответила она. — И можешь не бояться, что я буду спокойно сносить побои. Ты-то должен меня знать.
