Он увидел, как мужчина вновь появился, уже вместе с другим мужчиной, рука которого была на перевязи, и он спотыкался, будто силы его были совсем на исходе. Джинни держала шлюпку на мелководье, стоя по колено в воде, а когда мужчины приблизились, она снова вытянула ее на берег. Он услышал ее голос, четко разносившийся в морском воздухе.
— Вам нужно снять сапоги, если не хотите промочить ноги.
Они сняли сапоги, Джинни бросила их в шлюпку и протянула руку, помогая им перелезть через борт.
Она ведь не отправится с ними? После того, что было прошлой ночью. Но он увидел, как Джинни подтянулась, перевалилась через корму и подняла парус, стоявший перпендикулярно мачте. Она удерживала шлюпку на ветру, пока раненый, следуя ее указаниям, вставлял рулевое весло в гнездо и закреплял уключину.
Алекс бросился бежать по песку, и в этот момент мужчина встал, раскачивая утлое суденышко. В руке его был кремневый пистолет.
Джинни увидела Алекса через секунду после Питера, в руках которого появился пистолет.
— Не смей! — Она ударила Питера по запястью, вложив в удар всю свою силу. — Он безоружен, Питер!
На мгновение все замерли. Шлюпка удерживалась на ветру тонкой смуглой рукой, парус бесполезно бился в ожидании, пока его развернут по ветру; безоружный человек стоял на берегу; двое мужчин оставались в лодке — один сгорбился у мачты, не в силах двинуться с места, другой держал пистолет. Рука его дрогнула и разжалась.
Алекс подошел к кромке воды, волны бились почти у его ног.
— Питер Эшли, — тихо произнес он. — Давно мы не виделись.
— Мне бы хотелось, чтобы встреча произошла в другое время, — сказал Питер.
— И мне тоже. — Разговаривая с Питером, Алекс смотрел на Джинни. — Я отпускаю вас в память о нашей былой дружбе. Госпожа Кортни останется здесь.
— Джинни, нет! — Но не успел ее кузен подняться с протестующим возгласом, как Джинни уже перелезла через корму.
— Так будет правильно, Эдмунд. Когда-нибудь я объясню тебе причину. Но пока ты примешь это как должное. Питер, возьми руль.
— Я ничего не понимаю в управлении лодкой. — Питер посмотрел на Джинни с тревогой, Алекс на берегу наблюдал за происходящим.
— Эдмунд объяснит тебе. Вы сможете выйти из залива с попутным ветром. Тебе нужно только повернуть руль направо, если ты хочешь повернуть налево по ветру, и наоборот, если в другую сторону. Это нетрудно. Эдмунд сядет лицом к парусу и сможет помочь тебе.
Эдмунд резко повернулся. Он был в отчаянии, осознав наконец, что ему не удастся переубедить Джинни. Она заговорила с ним шепотом, так, чтобы другие не слышали.
— Течение Фидлерс-Рейс сейчас слишком быстрое у Ярмута, поэтому вы должны пересечь его пораньше. Идите к реке Болье, минуя Херст. Болье всегда был безопасным, там вы найдете друзей.
— А ты?
— Я так хочу. Сейчас не время для объяснений, но мы еще встретимся, друг мой. Да поможет тебе Бог.
— И тебе, кузина. — Эдмунд повернул голову и впился взглядом в Алекса Маршалла, словно стараясь запечатлеть его в памяти. — Если бы я мог защитить тебя, я сделал бы это.
— Знаю, но в защите нет необходимости. Я не против стать заложницей.
— Тебе всегда было свойственно безрассудство. Не знаю, зачем ты это делаешь, но вынужден согласиться. Когда смогу, я найду тебя.
Она коснулась губами его губ. Волны мягко плескались об икры ее ног, когда она выталкивала шлюпку.
— Питер, ты должен опустить киль, как только вы минуете песчаную отмель. Эдмунд скажет тебе, когда это сделать. — Парус шлюпки поймал ветер. Ее шлюпка, ее единственная возможность уйти от судьбы, заскользила по тихим водам залива.
Джинни повернулась к человеку, ожидавшему ее на берегу. Он властно поманил ее согнутым пальцем, и она побрела к берегу, навстречу неожиданной и непредсказуемой судьбе.
Глава 3
— Ты собиралась покинуть меня?
— Да.
— Почему?
— Потому что считала, что должна. Потому что прошлой ночи нет места в нашей реальной жизни. Я — роялистка и сделаю все, что в моих силах, борясь за дело короля. А ты — сторонник парламента, «круглоголовый», и не остановишься ни перед чем ради своих убеждений.
— Значит, мы должны быть одновременно и любовниками, и врагами, — тихо сказал Алекс, наблюдая за шлюпкой, которая уже достигла оконечности мыса. — Не всегда это будет у нас получаться, но ты остаешься под опекой парламента. С сегодняшнего дня я буду очень тщательно следить за тобой.
— А я буду ускользать, как только представится возможность. — Может, этими полуугрозами, полуобещаниями они действительно начинают новые отношения — и любовников, и пленницы, и тюремщика?
— Не сомневаюсь в этом, — серьезно произнес Алекс. — Я знал, что ты изобретательна, но не представлял до какой степени. Не вернуться ли нам в дом? Мне хотелось бы узнать, что это за мужчина, которого ты целовала, где они прятались, что ты сказала ему напоследок и какие еще козни устроила.
— Не скажу.
— В конце концов, скажешь — Он говорил со спокойной уверенностью, глядя на нее сверху вниз. Выражение его лица было безмятежным. — Ты настоящая цыганка Джинни. Разве не так зовут тебя те, кого ты целуешь?
— Так называют меня мои друзья. — Она не отвела взгляда. Алекс чуть улыбнулся.
— Не знаю, как мне тебя называть, моя возлюбленная и мой враг, моя цыганка с голыми загорелыми ногами, испачканными в песке, и грязными руками.
Джинни невольно посмотрела на свои руки. Они действительно были грязными. Она не знала, как ответить ему, и не понимала, нужен ли вообще ответ.
— Расправь юбку, — распорядился он тем же тоном. — Тебе нельзя появляться в таком виде перед моими людьми.
Джинни вспыхнула и повиновалась, снова не найдя подходящего ответа. Его спокойствие после всего, что произошло, вселяло в нее скорее тревогу, а не умиротворение. От его уверенности в том, что она все расскажет ему, у нее побежали мурашки, и она вздрогнула — это в теплое-то пасмурное утро! Что он собирается с ней делать теперь, когда понял, кто она? Несомненно, не пассивная жертва войны, в которой она не принимала участия. Напротив, активная сторонница врага, которая на протяжении шести месяцев предоставляла убежище разыскиваемым преступникам и организовывала их побег.
— Пойдем, — повторил он. — Пора положить этому конец, или, может, это начало?
Джинни повернулась и направилась к тропе на скале. Алекс, опешивший на какое-то мгновение, последовал за ней.
— Куда ты, черт возьми, направилась?
— К дому. Как ты велел. — Джимми указала на тропку, и Алекс удивленно уставился вверх на крутую скалу.
— Наверх?
Она пожала плечами.
