— Это было так ужасно, — пробормотала Джинни тихим голосом, теребя пальцы и опустив глаза. — Алекс, я думаю… они шлюхи! — Эти последние слова были произнесены с таким потрясением, с такой скромностью и невинностью, что трое мужчин стали неловко переминаться с ноги на ногу. — Неужели это правда? — спросила она, гадая, как долго сможет продолжать эту игру, прежде чем смех выдаст ее. — Неужели это действительно падшие женщины?
Алекс смотрел на нее со всевозрастающим подозрением. Никогда раньше она не давала ему ни малейшего повода подозревать ее в притворной стыдливости, как раз наоборот. Безусловно, такая драка, как ее в красках описал Джед, могла бы стать шоком для невинной девушки с тонкой нервной системой; но Джинни? Нет, она сделана из более крепкого материала.
— Госпожа Кортни, — сказал он, — не могли бы вы на минуту оторвать глаза от коленей и посмотреть на меня? — Она медленно подняла голову, и Алекс невольно расхохотался. Серые глаза были полны смеха. — Негодница! — воскликнул он. — На какое-то мгновение ты меня почти обманула. Джед и то больше шокирован.
— Если честно, было в этой сцене что-то страшно завораживающее, — ответила она. — Но не хотела бы я еще раз увидеть подобное. Сами шлюхи меня не волнуют, но… это было отвратительно.
— Не представляю, о чем я думал, — сказал Алекс со смущенной гримасой. — Будет лучше, если теперь я буду держать тебя при себе.
— Да, пожалуй, — деловито согласилась Джинни. — Ты не представишь меня своим коллегам? — Она вопросительно подняла брови, глядя на двух мужчин, стоявших рядом с ним. Оба они были более чем озадачены тоном разговора.
— О, прошу прощения. Господа, это дама, о которой я вам говорил, госпожа Вирджиния Кортни. Джинни, позволь представить тебе полковников Ричардса и Чемберса.
Джинни встала с подоконника, улыбнулась и попыталась присесть в учтивом реверансе.
— Прошу простить меня, господа, — мило прощебетала она, — но я не могу сделать настоящий реверанс со связанными руками.
— Дай их сюда, — сказал Алекс и нахмурился, увидев узел. — Я же говорил тебе, что, пытаясь высвободиться, ты только затянешь его. Я не смогу его развязать.
— Это неудобно, — заявила Джинни. — если бы я могла развязать его сама, то уже давно бы это сделала.
— Не сомневаюсь, — сказал он, вытаскивая нож из чехла на поясе. — Госпожа Кортни, господа, чрезвычайно изобретательная мятежница. Ее нельзя недооценивать. — Ткань была разрезана. — Этого не должно было случиться, — тихо сказал он, поглаживая большим пальцем покрасневшую кожу на запястье.
Прикосновение, казалось бы, такое невинное, глубоко взволновало ее. Ласковые интонации голоса Алекса превратили ее в податливый воск, и на какое-то мгновение их пальцы переплелись. «Что скажут полковники Ричардс и Чемберс?» — рассеянно подумала Джинни, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки.
Алекс понимающе улыбнулся ей, прекрасно зная, как действует на нее, и испытывая от этого удовольствие.
— Пошли, — сказал он. — Я провожу тебя в твою комнату. Условия, признаю, несколько примитивные, что завтра мы отправимся в Уайтхолл, и там ты будешь жить во дворце.
Джинни, просияв, захлопала в ладоши.
— Правда?
— Правда, — засмеялся он. — Я всегда держу слово, даже данное непримиримым мятежникам. Он провел ее в крошечную комнату, скорее кладовую.
— В этом здании больше нет женщин, — сказал Алекс, — но тебя никто не побеспокоит.
— Как ты можешь быть настолько уверенным? — спросила Джинни, удивленная столь резкой переменой отношения. В Гилфорде «в интересах ее безопасности» он запер ее на ночь и унес ключ.
— Потому что, цыпленок, первое право за мной, и все знают это.
— А, — сказала она, покусывая нижнюю губу. — Значит, мы больше не таимся? — Это объясняло его откровенность в присутствии полковников.
— Если ты не против, — сказал он, беря ее руку и поднося к губам. — После завтрашнего дня у меня не будет оснований держать тебя пленницей. Я должен буду или передать тебя Кромвелю с рекомендациями поместить в хорошую семью сторонников парламента, пока не закончится война, или же ты добровольно остаешься со мной. Ты последуешь за военным? — Зеленовато-карие глаза превратились в черные, так велико было его напряжение, когда он задал этот важный для него вопрос. Ничего другого он не мог предложить. Возможно, в будущем они смогут поговорить о браке, но не сейчас, когда нет уверенности ни в чем, даже в жизни.
— Как вон те? — спросила Джинни, указывая головой на окно.
— Нет! — воскликнул Алекс, отпустив руку и обхватив ее за плечи. — Я предлагаю другое, и ты знаешь это! Любовницей — да, шлюхой — никогда! — Он сильно встряхнул ее, как бы подкрепляя свое горячее заявление, и Джинни, которая просто хотела пошутить, поняла, что делать этого ей не следовало.
— Это была только шутка, — запротестовала она. — Конечно, я так не думаю.
— Иногда мне кажется, что я никогда не пойму тебя, — проворчал Алекс. — Для тебя, похоже, нет ничего святого. Ты не уважаешь чин, ты не можешь подчиниться приказам и относишься к церемониям без малейшего почтения или…
— Значит, из меня получится очень плохой солдат, ведь так? — с усмешкой прервала Джинни этот прискорбный перечень. — Ты уверен, что это хорошая идея?
— Нет, — сказал он, встряхивая ее. — Я уверен, что это величайшая ошибка в моей жизни, ведь мы всегда будем спорить, потому что ты никогда не будешь там, где должна быть, вечно будешь насмехаться надо мной на людях и отказываться делать так, как я сказал. — Его рука приподняла ее подбородок. — Но, клянусь Богом, я люблю тебя, Вирджиния Кортни. — Его рот ожесточенно обрушился на ее губы, ее язык рванулся навстречу агрессивному натиску его языка. Это был ее пылкий ответ на его признание. Невозможно было отрицать то, что между ними существовало. Все будет развиваться своим чередом, а они — плыть по течению. Алекс медленно и неохотно оторвался от нее.
— Милая, мне придется сейчас уйти. Нужно обсудить кое-что с офицерами. Но ты будешь ужинать с нами, через час.
— Только если ты пообещаешь не относиться ко мне как к провинившейся пленнице, — сказала Джинни. — Я не потерплю, чтобы ты в присущей тебе возмутительной манере отослал меня спать. Особенно теперь, когда я поеду с тобой добровольно.
Алекс коснулся кончика ее носа длинным пальцем.
— Вы будете хозяйкой за столом, госпожа Кортни, как у себя дома. — У двери он повернулся к ней. — Но я не хочу, чтобы ты бодрствовала допоздна. — Чертик в зеленовато-карих глазах весело заплясал. — Так что постарайся уйти вовремя, прежде чем я напомню тебе об этом. — Хмыкнув, он вышел из комнаты. Джинни покачала головой. Она не строила иллюзий, зная, что между ними сохранится равенство лишь до тех пор, пока она будет находиться в отряде Алекса Маршалла в качестве почетного или иного члена.
И тут ее осенило. Раз Алекс сейчас занят, ей не обязательно сидеть безвылазно в этом чулане и она может отправиться на поиски Джеда, чтобы узнать, не нуждается ли кто-нибудь в лечении.
