«Интересно, а как же подопечная парламента?» — подумала Джинни. Опять знакомая ситуация — страдать от безделья, пока полковник занимается своими делами. Губы Алекса дрогнули, когда он совершенно точно истолковал выражение ее лица.
— Пойдем с нами, — сказал он, снимая ее с лошади. — Ты можешь подождать в приемной, пока я встречаюсь с Кромвелем. Джед составит тебе компанию.
Джинни решила, что Уайтхолл больше напоминает штаб армии, нежели дворец, пока они спешили за капитаном по длинным коридорам, где были сорваны все портьеры и гулким эхом разносились звуки ее шагов. Они с Джедом остались в небольшой, лишенной мебели приемной, другие исчезли за тяжелой деревянной дверью. Джинни стала беспокойно шагать по комнате, похлопывая плеткой по сапогам. Подойдя к двери, она остановилась и прижалась к ней ухом. К сожалению, дверь была слишком массивной, чтобы удовлетворить любопытство подслушивающего, а Джед в итоге сказал ей тоном привилегированного слуги, чтобы она отошла и училась терпению.
Наконец дверь открылась и появился сияющий Алекс, выглядевший так, словно только что узнал об огромном наследстве. Его спутники были довольны не меньше него.
— Ну? — требовательно спросила Джинни. — Почему ты выглядишь, словно кот у миски со сметаной?
— Позднее, — ответил он. — Джед, проводи, пожалуйста, госпожу Кортни в гостиницу «Голубой кабан», что на Маркет-стрит. Договорись о приличных апартаментах; я намерен провести ночь с удобствами. Проследи, чтобы у госпожи Кортни было все необходимое и чтобы она оставалась в гостинице до моего возвращения. — Взяв Джинни за руку, он отвел ее в сторону, тихо сказав: — Я скоро приду, цыпленок. Мне нужно еще кое-что сделать. А потом мы обедаем с Кромвелем.
— Мы? — Она нахмурилась, ошеломленная столь внезапными планами.
— Да. Кромвель хочет видеть тебя.
— Зачем? У меня нет желания встречаться с ним, — заявила Джинни с прискорбным отсутствием уважения к самому могущественному человеку во всей Англии. — И разве ты не остановишься в казармах?
Все это было совсем непонятно.
— Нет, я решил сегодня побыть гражданским человеком, — сказал он, отвечая сначала на ее последний вопрос. — Не надо так тревожиться, милая. Если будешь делать так, как я говорю, тебе не о чем беспокоиться. — Его губы расплылись в дразнящей улыбке, когда серые глаза полыхнули огнем при этих словах. — Ступай сейчас с Джедом. Я обязуюсь позже ответить на все твои вопросы. — И он слегка подтолкнул ее к ожидавшему денщику.
«Голубой кабан» оказался зданием с оштукатуренным фасадом, нижняя часть которого была построена из бревен. Улица была такой узкой, что верхние этажи домов смыкались с этажами напротив, образуя нечто вроде арки над вымощенной булыжником мостовой. Внутри гостиница была массивной и удобной, со сверкающей медью и бронзой, отлично отполированным деревом. Джинни и Джеда проводили в большую, залитую солнцем комнату в задней части здания, подальше от уличного шума. Окна выходили в красивый сад.
— Это вам годится, госпожа? — спросил Джед, критически оглядывая комнату. Джинни ответила, что ее вполне устраивает. Кровать была большой, с мягкими перинами и ситцевым пологом. Это было действительно самое удобное место для отдыха с тех пор, как Джинни покинула дом, и, похоже, не было речи о том, чтобы ее постель еще кто-то разделил, за исключением одного конкретного лица.
Хозяйка, сопровождавшая их, была довольна тем, что комната Джинни понравилась, и настойчиво расспрашивала, что еще может сделать для госпожи, кроме согревания простыней и горячего кирпича, предохраняющего от ночной прохлады.
— Ванну, — решительно сказала Джинни. — Если вас не затруднит, хозяйка.
Вопрос был легко решен. Фаянсовую ванну поставили перед камином, в котором вместо углей алел кувшин с яркими маками. Ванну наполнили горячей водой, бросили пригоршню ароматных трав, отчего комната наполнилась запахом лаванды. Появился даже кусок мыла — предмет роскоши, для производства которого требовалось столько усилий!
Джед не уходил до тех пор, пока не убедился, что все так, как и должно быть; потом он сказал Джинни, что будет во дворе, если понадобится ей до возвращения полковника.
Наконец оставшись одна, Джинни наслаждалась уединением, которого была лишена на протяжении всей недели. Она — гостья, а не пленница в этой гостинице; у дверей не топают солдаты, не слышно звуков барабанов и горна, этого постоянного напоминания о войне. Алекс придет к ней лишь как возлюбленный, на нейтральную территорию. С наслаждением она сбросила амазонку и небрежно швырнула ее в угол комнаты Удовольствие от этого жеста она получила, хотя здравый смысл подсказывал, что через минуту ей придется поднять платье. После ванны она попробует уговорить кого-нибудь из слуг вычистить и погладить его. С довольным вздохом она опустилась в воду, опершись шеей о край ванны и свесив ноги с противоположной стороны.
Когда дверь открылась, она вздрогнула почти виновато.
— Что ты на этот раз затеваешь? — Алекс закрыл дверь с решительным щелчком и положил большой сверток на стул в углу комнаты, прежде чем подойти к ванне. Из-под опущенных век он рассматривал очертания ее тела, скрытые водой.
— Ничего не затеваю, — ответила она, чувствуя себя вдруг очень уязвимой. — Ванна — это такая роскошь, я расслабилась и мечтала о рае.
— Есть много райских местечек, — заметил Алекс, не отрывая от нее взгляда, пока сбрасывал с себя мундир и снимал рубашку. — Но думаю, ванна — действительно отличное место.
— Ты должен заказать ванну для себя, — сказала Джинни, шевеля пальцами ног.
— Предпочитаю разделить твою. — Он уже стягивал сапоги и гетры.
— Здесь не хватит места, — не отступала она.
— Ну, тогда я должен поторопить тебя. Я помою тебе спину.
— Прошу вас, сэр, не утруждайте себя. Я могу справиться сама.
Все это время, пока они обменивались взглядами и намеками, нарастало восхитительное напряжение, и Джинни продолжала рассеянно шевелить пальцами ног, пока Алекс наконец не опустился на колени у края ванны и не схватил ее за ноги. Джинни завизжала и стала извиваться, когда его пальцы пощекотали ее пятки; потом он нагнул голову и, взяв пальчики в рот стал сосать их с пылом, который, казалось, достиг ее самых сокровенных глубин. Смеясь и стеная, она умоляла его остановиться, хотя и не знала, хочет ли этого, а когда он остановился, поняла, что не хочет.
Алекс засмеялся и начал якобы нащупывать в воде мыло; его руки намеренно выискивали такие укромные уголки, где мыло никак не могло оказаться.
— Вот! — сказала Джинни с притворным раздражением. — Ты это ищешь? — Взяв его руку, она шлепнула кусок мыла ему на ладонь.
— И это тоже, — пробормотал Алекс, намыливая мочалку. — Сядь и наклонись вперед.
Когда она не проявила никаких признаков послушания, он зашел ей за спину, обхватил ее талию железной хваткой, приподнял из воды и, наклонив вперед, стал намыливать спину мягкими круговыми движениями, которые тем не менее были очень тщательными.
