Тео вышла во двор, раздумывая, что же делать дальше. Ей хотелось было побежать к матери, но что-то удерживало ее. Она чувствовала себя покинутым ребенком, но даже себе самой она не хотела признаваться в этом. И потом, что она скажет матери? Что человек, который так настойчиво ухаживал, женился бы на ней, будь она даже подзаборной шлюхой? Она всего лишь ключ, отмыкающий сундук с золотом. Нет, она не будет плакать, не будет искать утешения. Может быть, потом она и расскажет матери и сестрам эту историю, избавившись от чувства унижения. Но до тех пор будет полагаться на свои собственные силы.
Тео прошла в розарий, намереваясь срезать путь к вершине утеса над бухточкой. Когда она добралась до лужайки, усеянной ярко-голубыми цветами, то увидела приближающегося со стороны утеса всадника. В нем было что-то знакомое. Она сощурилась и прикрыла глаза рукой. Затем побежала.
— Эдвард! Эдвард!
Всадник заставил свою лошадь перейти в галоп и за несколько секунд покрыл расстояние между ними.
— Тео! — Он натянул поводья. — Я приехал, чтобы увидеть тебя.
— Эдвард! — снова произнесла она его имя. На мгновение оба замолчали.
Эдвард все еще сидел на лошади. Пустой левый рукав был пришпилен поперек груди, а в правой руке он держал поводья. Затем неуклюжим движением, столь несвойственным для ловкого и грациозного Эдварда, он соскочил на землю.
— Я все еще не могу освоиться, — проговорил он. — Меня просто бесит моя неловкость!
— Освоишься, мой дорогой, не все сразу, — ответила Тео, и он обнял ее, когда она подошла. — О, Эдвард, я так за тебя переживала!
— Черт возьми, я сам виноват. Проделывать такие глупости! Я должен был умереть, Тео, меня спасло чудо.
— Не говори так!
Она чуть отпрянула и взглянула в его лицо. Он как будто постарел, вокруг рта и глаз залегли морщинки от перенесенных страданий, но зеленые глаза светились юмором.
— Ты еще не видел Эмили?
Эдвард отрицательно покачал головой:
— Я только вчера вечером приехал домой и сейчас направляюсь к Эмили, но сначала мне хотелось повидать тебя. — Он провел рукой по волосам и вдруг отвел глаза. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Тео все поняла. Эдвард знал чувствительную душу Эмили и боялся предстать перед ней в своем теперешнем обличье.
— Эмили измучилась от горя, — тихо проговорила Тео, — но она будет очень рада тебя видеть.
— Правда? Так ты пойдешь со мной? Возьмешь Далей или мы пойдем пешком?
— Давай пройдемся, — сказала Тео, не желая возвращаться домой.
Эдвард остановился, разглядывая Тео. У них всегда была сверхъестественная способность читать самые сокровенные мысли друг друга.
— Могу я засвидетельствовать свое почтение твоему мужу?
— Не сейчас. Он занят.
— О! — Эдвард продолжал рассматривать ее. — Я, честно говоря, был удивлен, услышав эту новость. Все произошло так внезапно.
— Так оно и есть, — проговорила Тео, не в силах скрыть горечи своих слов. — Четыре недели с первой встречи — и я уже замужем. Стоунридж не тратит время зря, когда ставит перед собой цель.
Эдвард помрачнел:
— Что-нибудь случилось?
Нет, этого она не могла сказать даже Эдварду… Эдварду, от которого у нее никогда не было никаких секретов. К тому же у него сейчас свои трудности, и она не должна морочить ему голову своими семейными неурядицами.
— Ничего серьезного, просто мы немного повздорили. — Ложь! — Я поведу Робина, тогда ты сможешь взять меня за руку. — Тео улыбнулась ему, надеясь отогнать грустные мысли.
Эдварду тоже хотелось отвлечься, так как его пугала предстоящая встреча с Эмили.
— Расскажи, как это случилось? — поинтересовалась Тео, когда они, взявшись за руки, пошли по дороге, ведущей к дому леди Белмонт.
В рассказе Эдварда Тео слышались горькие нотки. Ведь только благодаря собственной беспечности он попал под пулю снайпера. Но, как и ожидал Эдвард, Тео восприняла эту печальную повесть спокойно, не проявляя лишних эмоций. Но Эмили! Она примется вздыхать и плакать, и трудно предположить, как долго это будет продолжаться. Когда они подходили к дому, Эдвард замедлил шаги.
— Я не хочу пугать Эмили, — пробормотал он. — Может быть, ты предупредишь ее?
— О чем? — спросила Тео, подняв бровь. — Что вернулся ее жених? Эдвард, ты ведь привык преподносить ей сюрпризы. Конечно, Эмили немножко поплачет, но это будут слезы радости. Она любит поплакать.
— Тео, ты же знаешь, что я имею в виду.
— Разумеется, знаю, поэтому говорю тебе: не будь идиотом. Идем.
Она привязала Робина к столбику ворот, взяла Эдварда за руку и побежала с ним к дому.
— Эмили… мама… Кларри!.. Посмотрите, кто приехал! Леди Илинор была в своем будуаре, когда услышала радостное восклицание Тео и вслед за ним крик Эмили:
— Эдвард! О, Эдвард! — И зазвучала какофония возгласов и слез. Леди Илинор спустилась вниз. Эдвард, оставив на минуту Эмили, бросился к ней навстречу.
— Леди Белмонт!
— Эдвард, дорогой! — Леди Илинор обняла его. — Я так рада тебя видеть!
Эдвард покраснел, на лице его появилось решительное выражение.
— Леди Белмонт… Эмили… я пришел, чтобы сказать о своей готовности освободить Эмили от данного ею слова. Наступила мертвая тишина. Наконец Тео проговорила:
— Эдвард, ты просто дурачок. Как ты мог сказать такую глупость?
И прежде чем Эдвард успел ответить, Эмили бросилась к нему на грудь.
— Как ты мог подумать, что это могло что-то изменить? Тео права, ты дурачок, Эдвард!
Эмили зарыдала, и он крепко прижал ее к себе. Глаза его встретились с глазами леди Илинор. Она с упреком покачала головой и улыбнулась.
— А можно мне посмотреть, Эдвард? — пропищала тоненьким голоском Рози.
— Что посмотреть?
Он отпустил Эмили и нагнулся, чтобы обнять девочку.
— Там, где была твоя рука, — деловито пояснила Рози. — Осталось ли там что-нибудь или она отнята прямо у плеча?
— О, Рози! — раздался всеобщий стон.
— Но мне интересно, — настаивала девочка. — Интересоваться — это всегда хорошо. Дедушка говорил, если не интересуешься, то ничему не научишься.
— Совершенно верно, — согласилась Тео. — Но надо еще научиться задавать вопросы, несносное создание!
— Я не несносное создание, — не смущаясь, ответила Рози. — Так ты мне покажешь, Эдвард?
— Как-нибудь в другой раз, — ответил он, рассмеявшись вместе со всеми.
Рози удалось своей непосредственностью не только разрядить обстановку, но и помочь Эдварду преодолеть страх, что увечье отвратит от него тех, кого он любит, а любовь невесты превратит в жалость.
