Затем кто-то закричал, и толпа сгрудилась, напирая вперед и пытаясь прорвать ряды солдат. На помощь пришла кавалерия. Всадники, размахивая пиками и алебардами, пытались побыстрее рассеять озлобленную толпу. Один эскадрон погнал людей в направлении Черинг-кросс, другой — в противоположную сторону. Началась паника, люди метались, отчаянно пытаясь уклониться от лошадей и пик.
Генриетта старалась удержаться на ногах. Все остальное казалось не столь важным. Она уже не понимала, куда бежит, но знала одно: если поскользнется и упадет, ей уже никогда не удастся подняться. Ее хрупкая фигурка не могла сопротивляться натиску толпы, и Генриетта горько сожалела, что потеряла мощного Джо. Он мог бы помочь ей, когда ее толкали то вперед, то назад, то в сторону, в зависимости от движения людской массы.
Спасение пришло в виде темного узкого проема открытой двери. Прежде чем Генриетту пронесли мимо него, она ухитрилась нырнуть под руку плотного мужчины и тем самым избежать опасности. Задыхаясь, Генриетта прижалась к дверному косяку. Она не представляла, где находится, но по крайней мере могла стоять спокойно до тех пор, пока человеческий поток не иссякнет.
Дэниел сидел верхом на лошади. Предчувствуя возможность волнений, он расположился так, чтобы не попасть в давку, и покинул улицу до того, как кавалеристы начали разгонять людей. Таким образом он добрался до Патерностер-роуд без особых трудностей, слыша сзади нарастающий гул толпы. Его знобило, он чувствовал полное внутреннее опустошение. Все кончено. Это единственное, о чем он мог думать. Дэниел настолько оцепенел, что не испытывал даже возмущения. Фактически он еще раньше пережил это горе и теперь впал в апатию… пока Доркас не сообщила ему, что Генриетта вместе с Джо отправилась в Уайтхолл.
Это подействовало на него, как ушат холодной воды.
— Но я же запретил ей покидать дом! — Он смотрел на Доркас, но видел перед собой неуправляемую толпу. — О Боже! — Дэниел развернулся и бросился на улицу, дико озираясь и не зная, в какую сторону бежать. Двигаться навстречу толпе было безумием, но он не мог стоять на месте, как парализованный болван. Вдруг Дэниел увидел бегущего к нему Джо, но Генриетты с ним не было.
— Где она, черт побери? — закричал он, хватая юношу за грудки и яростно встряхивая его.
— Я потерял ее, сэр Дэниел, — выпалил Джо. — Сожалею, сэр, но я ничего не мог поделать. Она была рядом со мной у эшафота, а затем исчезла. Я искал повсюду, но там столько людей, что найти ее было невозможно. — Голос парня дрожал, а Дэниел продолжал бессознательно трясти его. — Я сразу, как только смог, вернулся назад, сэр. Это правда.
Смысл сказанного наконец дошел до Дэниела. Он резко отпустил Джо.
— Извини, Джо. Я вовсе не хотел грубо обращаться с тобой, — сказал Дэниел, стараясь прийти в себя и понять, что же произошло. — Ты потерял ее в Уайтхолле?
— Да, сэр. — Джо энергично кивнул.
— До того, как… до того, как казнили короля?
— Да, сэр. — Лицо Джо потемнело. — Это было ужасное зрелище.
— Приведи мою лошадь. Я только что поставил ее в конюшню. — Вероятно, это была напрасная попытка, но он не мог оставаться на месте и страдать, моля Бога о благополучном возвращении жены. Дэниел сел в седло и поехал туда, откуда только что вернулся.
Генриетта пряталась в дверном проеме до тех пор, пока толпа окончательно не схлынула. Ей пришлось долго ждать, но никакая сила не могла бы заставить ее покинуть свое убежище, пока не прекратится давка. Солдаты не обратили на нее внимания, когда она выскользнула из своего тайника и стояла в растерянности, размышляя, где находится и как добраться до церкви Святого Павла. Набравшись храбрости, Генриетта приблизилась к одному из солдат и спросила дорогу.
— Вам туда, госпожа, — указал он пикой.
Генриетта поблагодарила и медленно побрела в указанном направлении. Путь домой показался ей более длинным, чем сюда, к Уайтхоллу, но раньше она не видела того, что увидела, и не переживала того, что пережила. Все ее тело болело, кожу саднило, а ужасные воспоминания отнимали последние силы.
Дэниел увидел жену, когда уже начал думать, что больше не может бороться с охватившей его паникой. Он представлял все самое ужасное, что могло с ней случиться, прочесывая улицы, проезды и переулки и видя искаженные горем, потрясенные лица людей. Затем он уже во второй раз поехал по Ладгейт-хилл, мимо церкви Святого Павла и вдруг увидел маленькую фигурку жены, поднимающейся на холм и смотрящей себе под ноги. Она потеряла шляпу, оборка на платье была оторвана.
Дэниел направился к ней. Услышав цокот копыт по булыжной мостовой, Генриетта испуганно подняла голову и остановилась. Дэниел, наклонившись в седле, подхватил Генриетту и поднял вверх. На какое-то мгновение ей показалось, что он собирается перекинуть ее перед собой, такой свирепой была его физиономия. Однако она с глухим стуком шлепнулась на седло все-таки в вертикальном положении. Дэниел молча развернул лошадь и поскакал по направлению к дому.
Генриетта не проронила ни слова, но внутри у нее все сжалось от страха. Это был не тот Дэниел, которого она знала. Его лицо представляло собой злобную маску, черные глаза были полны ярости, тело за ее спиной напряглось.
Подъехав к дому, он спрыгнул с лошади, снял Генриетту и вошел в холл, крикнув Джо, чтобы тот позаботился о лошади. Джо и Доркас одновременно появились в дверях кухни. Увидев выражение лица Дэниела и испуганное, побелевшее лицо Генриетты, Доркас прижала руку к губам. Она начала что-то говорить, но Дэниел быстро пошел наверх, наполовину неся, наполовину волоча за собой Генриетту.
— Ты осмелилась ослушаться меня сегодня, и это уже не в первый раз! — Он наконец заговорил, пинком закрывая за собой дверь спальни.
— Я пошла не одна, — заикаясь оправдывалась Генриетта. — Со мной был Джо, но мы потеряли друг друга…
— Я не разрешал тебе покидать дом ни с Джо, ни с кем-либо другим, — отчеканил Дэниел, продолжая держать ее за руку. — Думаешь, я не знал, что происходит на улицах?
Генриетта проглотила подкативший к горлу ком, стараясь не дрожать.
— Я должна была пойти, — сказала она. — Я знала, что ты будешь страдать и хотела увидеть все сама, чтобы лучше понять, что ты чувствуешь. — Она неожиданно задрожала, и на глазах ее выступили слезы. — Я видела это! Видела, как опустился топор… Видела его с непокрытой головой среди солдат в головных уборах… — Слезы мешали ей говорить, и она сжала рукой горло, как будто это могло помочь.
Дэниел внезапно отпустил ее.
— Иди и встань у окна. Я так зол, что не могу ручаться за себя, когда ты рядом. — Он отвернулся к огню, а Генриетта поспешно прошла через комнату и остановилась у дальнего конца кровати.
— Я не хочу оставаться в стороне от твоей боли, — с трудом выговорила она, крепко сжимая руки на груди. — Ты не взял меня с собой, поэтому я пошла одна.
Дэниел положил руки на каминную полку и опустил на них голову.
