В комнате стояла жарища. Мазур догадался, почему был
приоткрыт балкон: батареи прямо-таки раскалены, котельная, как водится,
работала в соответствии со своим загадочным планом расхода топлива, ничего
общего не имеющим с потребностями обывателей. Отдернул занавеску указательным
пальцем, выглянул – поблизости никого. И закрывать балкон не стал.
– Давай, – сказал Мазур, носком кроссовки коснувшись
уха лежащего. – Будешь вежливо и подробно отвечать на вопросы дамы, иначе
я, Богом клянусь, уши тебе твоими же яйцами заткну…
– Подождите, – глядя зло и затравленно, сказал
связанный. – Не валяйте дурака. Джен, ты что, настолько спелась с этим
красным? Может, и трахаетесь уже?
– Моя сексуальная жизнь тебя не касается, – отрезала
она.
«Молодец, девочка», – подумал Мазур. И сказал:
– У меня такое впечатление, что кое-кто из присутствующих
спелся с красными еще интимнее, и это, что характерно, не мисс Деспард…
– Ты что же, думаешь… – вырвалось у Джен.
– А ты еще не поняла? – покачал головой Мазур. –
Не верю я в совпадения. Он здесь сидит с ведома наших братских спецслужб, он
вознамерился тебя отчего-то связать… Не улавливаешь некоей закономерности?
Впрочем, я на твое мнение не давлю, можешь сама попробовать…
– Да подождите вы, – прямо-таки с досадой бросил
пленник. – Какая разница, кто с кем спелся? Вы представляете, сладкая
парочка, какая идет игра? И сколько вы можете получить, если отдадите кассеты?
– Девять граммов в спину, – сказал Мазур.
– Бросьте! Бывают ситуации, когда платить человеку выгоднее,
чем убирать его… Вас все равно перехватят по дороге. А я могу дать вам
гарантии… Конечно, с вашей стороны, в свою очередь, придется сделать
соответствующие шаги. Письменные обязательства, развернутые, подробные… Джен,
это будущее. И великолепное будущее. Тебе вовсе не обязательно сразу уходить из
Бюро. Наоборот, открываются интересные перспективы…
– Заткнись, скотина, – она прямо-таки взвилась, в
голосе самым причудливым образом сплелись обида и злость.
«Идейная девочка, – констатировал Мазур. –
Смотреть приятно. Не перевелись еще люди, верящие в идеалы. Может, это и
хорошо?»
Он подошел к Джен, похлопал по плечу:
– Не кричи, какой смысл? Ты только посмотри на него – вот
настоящий профессионал. Холодная голова, с полнейшим самообладанием
контролирует ситуацию… – Подошел поближе и пнул лежащего под ребра. – Это
задаток. Не люблю, когда девушек бьют по голове и крутят руки. И если ты,
сволочь, профессионал, то должен понимать, что шанса у тебя ни единого. Кроме
одного – разинуть пасть и петь, как соловей… Я ведь вижу, как у тебя бегают
глазки. Никого ты в гости не ждешь, спасти тебя может только случайность, а она
не всегда выручает… – и пнул еще раз грязной подошвой, прямо в лицо, чтобы
окончательно сбить спесь и лишить иллюзий. – Джен, он тебе нужен живой?
– Пожалуй, – сказала Джен. – Одной записи может
оказаться мало. Лучше, если к ней будет приложен живой свидетель.
– Ага, помню. Ваши суды прямо-таки помешаны на свидетелях,
все, что наболтает какой-нибудь болван, перевешивает улики и доказательства.
Ваши юристы сами жалуются, что я американских газет не читал? Ладно, дело твое.
– Джен, подумай, – сказал пленник, облизывая с губ
перемешанную с грязью кровь. – Может быть, тебе лучше по-хорошему
договориться с Маллисоном?
– Маллисон?! – ахнула Джен.
– Ну да. Я же тебе говорю, ставки неимоверно велики…
Джен, закусив губу, выпрямилась:
– Ударь его!
– Пожалуйста, – сказал Мазур. – С превеликой
охотой… Эп! Еще?
– Хватит. – Она овладела собой. – Это, собственно,
не ему и предназначалось… Боже мой… Чак…
– У нас мало времени, – мягко сказал Мазур. –
Давай работать…
Разумеется, из вопросов Джен и ответов пленника Мазур не понял
и трети – мелькали сплошь незнакомые имена и ссылки на неизвестные ему события.
Однако суть уловить было нетрудно. Боевики голливудского производства сплошь и
рядом отражают реальную жизнь – кто-то из непосредственных шефов Джен с самого
начала играл на стороне будущего вице-президента. И параллельно с одним
«сердечным согласием» – Глаголев плюс заокеанская военная разведка – рядом
столь же потаенно существовало другое, связанное своими общими интересами.
Ничего удивительного, случается и не такое. В шахматы просто невозможно играть
в одиночку… Но если группа Мазурауспела добраться до кассет и лишь потом попала
под огонь, Джен продали еще на старте – этот сукин сын еще до ее появления в
России получил шифровку с недвусмысленными инструкциями: если выйдет на
контакт, любыми средствами выбить из нее, где находится группа, а потом навести
на таковую местных партнеров.
– Обрастаем сенсационным материалом, – проворчал Мазур,
глядя, как Джен бережно прячет крохотную кассету. – Закончила?
Она молча кивнула.
– Ну вот, теперь моя очередь… – сообщил Мазур
пленнику. – Вы, как я понимаю, у местных партнеров доверием пользуетесь?
Вот и прекрасно… Где устроены засады?
– На железнодорожном вокзале. На автобусной станции. На
автомагистрали у обоих выездов из города – на западе и на востоке.
– Еще?
– Может быть, на центральном переговорном пункте. И в речном
порту. Не знаю точно, у них не так уж много людей…
– Что о нас известно?
– Что часть группы все-таки выбралась из тайги,
предположительно – человека три-четыре, не больше. Кто именно, неизвестно.
«Те, в деревне, видели, что людей в камуфляже двое,– подумал
Мазур. – Но эта информация, вполне возможно, поступила сюда с опозданием.
Быть может, этому типу ее не успели передать – или, как водится в таких играх,
делились не всей добычей…»
– Они нас знают в лицо? – спросил Мазур. –
Фотографии есть?
– Вас не затруднит чуть передвинуться? Ближе к свету? –
он, кривя разбитые губы, долго всматривался в лицо Мазура. – Хм… Пожалуй,
на тех фотографиях, что я видел, вы выглядите несколько иначе. Прическа
покороче, чисто выбриты… Профессионал, конечно, такими различиями не обманется,
но промахи неизбежны – они не знают точно, в каком именно населенном пункте вы
появитесь, да и напряжение первых дней спало… Короче говоря, у вас есть шансы проскочить
незамеченным. Кое-какие.
– А она? – Мазур кивнул на Джен.
На лице лежащего промелькнуло явственное злорадство:
– Боюсь, с крошкой Джен обстоит немного хуже. Ее фотографии
не в пример качественнее. И я бы не рискнул заявить, что она сейчас изменила
свой облик. Ее узнать гораздо легче. Джен, подумай хорошенько. В конце концов,
мы все американцы – ты, я, Чак Маллисон… А эти могут тебя убрать за
ненадобностью. Откуда ты знаешь, какие игры они за твоей спиной ведут?
