Он дернул колечко пивной банки и, подавая пример, отважно
отправил в рот длинное перышко темно-коричневого мясца, глядя в потолок,
прожевал, запил пивком и заключил:
– В общем, бывает и хуже…
Мазур тоже решился отпробовать хищный деликатес – в самом
деле, бывает и хуже, рыбка как рыбка…
– Хорошо сидим, – сказал Глаголев прямо-таки растроганно.–
Ну, так уж у меня заведено – если ты ко мне пришел, а я пью пиво, садись со
мной пить пиво, вот такой я командир. Слуга царю, отец солдатам. Царек у нас,
правда, малость недоделанный, зато солдаты еще остались – солдат что таракан,
его так просто не выморишь… Ударяйте по пивку, Кирила Степаныч. Жалко вот,
гармошку не догадался прихватить. Кацуба на гармошке наяривает, словно
какой-нибудь Мстислав Растопырьевич на контрабасе. У него особенно великолепно
получается «Ich hatte einen Kameraden»
[5]
. Та самая мелодия, на
которую наши положили пресловутый шлягер: «Средь нас был юный барабанщик…»
Знаете эту историю?
– Знаю,– сказал Мазур.
– Музыка в точности та же, слова, конечно, другие. Но Кацуба
хвастается, что знает канонические немецкие слова. Знаешь, Кацуба?
– Так точно, – браво отчеканил Кацуба.
– Споешь?
– Как же без гармошки?
– Без гармошки, действительно, не в цвет…– согласился
Глаголев. – Отставить пение, Кацуба.
– Есть отставить пение.
Мазур прекрасно понимал, что с ним играют, словно с мышкой.
Многолетний армейский опыт учит нехитрым житейским истинам: плохо, когда на
тебя орет свой генерал, но еще хуже, когда зачем-то обхаживает чужой, да еще из
такого заведения. Ничего хорошего из таких посиделок еще не получалось –
особенно если учесть все странности вокруг базы…
Но деваться было некуда – приказ от непосредственного
начальства самый недвусмысленный. И он прихлебывал пивко, отдирал с костей
клочки мяса, старательно помалкивая или отделываясь короткими репликами, все
более неловко чувствуя себя под прицелом светлых варяжских глаз. Генерал словно
бы не замечал в происходящем ни малейшего оттенка сюрреализма, можно подумать,
каждый день попивал тут пивко с посторонними морскими офицерами. Кацуба вообще
казался тенью, по недосмотру проникшей в материалистический мир. За все это
время ни разу не зазвонил телефон, не постучали в дверь.
– А хорошо, – мечтательно сказал генерал, отставив
пустую банку. – Сейчас бы водочки, да в баньку, да сосок в ассортименте…
Ну, перейдем к грубой прозе жизни? Майор, бардак ликвидируй.
Кацуба моментально собрал в пластиковый пакет остатки
импровизированного банкета, отправил пакет в урну и раздал им бумажные
салфетки. Мазур внутренне подобрался – начинались танцы с волками…
– Ситуация, конечно, неприятная, – сказал
Глаголев. – Столько лет существовала база – и жила она без всяких хлопот,
а стоило вам появиться…
– Ко мне есть претензии? – спросил Мазур.
– Претензии, если покопаться, отыщутся к любому, – уклончиво
ответил генерал. – К вам пока что есть вопросы… Кацуба, снимки. Вы как
профессионал вполне можете сформулировать авторитетное мнение насчет ночного
взрыва. Осмотрелись вчера утром?
– Конечно.
– Ну и?
– Кумулятивный заряд, – сказал Мазур. –
Направленный строго вертикально. Вниз. Не самая модерновая конструкция,
по-моему, но достаточно эффективная. Первые образцы появились еще во Вторую
мировую, уже тогда эффект был недурной – полукилограммовая авиабомбочка
прожигала танковую башню. Хотя… Несомненно, в комбинации с зарядом
использовалось что-то зажигательное. Я бы сказал, нечто вроде «БД-19» или
диверсионной «Иглы», вариант для подрыва емкостей с горючим. Не могу сказать
точно, облегченный или стандартный – представления не имею, установили его там
заранее или доставили.
– А как бы вы доставили «Иглу»?
– Самый надежный вариант – на воздушном шарике, –
сказал Мазур. – Тут пошли варианты: шарик либо надут горячим воздухом и
потому теряет высоту самостоятельно и быстро – неплохо для применения против
объекта большой площади, когда точность не нужна, – либо наполнен газом,
тогда по радиосигналу подвесной груз отсекается от тросика над заданной точкой.
В общем-то, ювелирной точностью попадания и здесь похвастаться нельзя, ветер –
штука капризная, но все зависит от целей, которые перед собой ставит диверсант…
– Великолепно, – сказал Глаголев. – Как будто вы
сами бомбочку и подкинули. Ну, я шучу, понятно. Взгляните.
На нескольких снимках – покореженные, обгоревшие детальки с
непременной масштабной линейкой в углу каждой фотографии. На последнем –
какая-то черная тряпка, аккуратно расправленная, с полосой дырок.
– Все верно, – сказал Глаголев. – Остатки
отсекателя и направляющей полусферы, ребятки исползали на брюхе окрестности. А
это – бренные останки шара. Часовой, молодец, заметил, прежде чем он улетел к
воде, снял из автомата – видите пробоины?
– То-то пальба началась сразу же… – сказал Мазур.
– С военной точки зрения ущерб ничтожен – выгорели две жилых
комнаты, один человек убит, двое ранены, плюс четыре сторожевых собаки. Песики,
очень похоже, заметили шар, когда он летел не столь уж высоко над
крышами, – Кацуба говорит, их тренировали и на непонятные летающие
объекты. Сбежались туда, тут и рвануло… Да, наши определили, что шарик был наполнен
гелием, но, судя по расчетам, летел грузновато и невысоко, то ли специально
подобрали такой объем, то ли другого под рукой не оказалось, тут пока
неизвестно… Вернемся к ущербу. Цинично говоря, он крайне ничтожен. Хамская
демонстрация. Однако люди, располагающие подобной техникой, впустую не
хулиганят. Даже при нынешнем бардаке такой заряд трудновато раздобыть – «список
три», не вам объяснять, что это такое. Отсюда проистекает, что развлекался
человек серьезный, чью принадлежность пока что невозможно определить… Что
касается мотивов, с ними еще сложнее. Один из моих мальчиков на безрыбье
выдвинул версию, будто базу пытаются оттуда выжить определенные элементы,
присмотревшие райское местечко под коттеджи, – но сейчас не девяносто
первый год, любой элемент понимает, что может получить от меня по рогам так,
что мало не покажется… В хитрого психопата мне тоже отчего-то не верится.
Посему, как ни печально такое говорить, у меня в качестве побудительного мотива
остается лишь ваше присутствие… Я не садист, нервы вам мотать не собираюсь,
скажу сразу: пока неизвестно, что именно вызвало вчерашний сюрприз, – ваше
присутствие на базе или ваша дружеская критика по отношению к покойному
владельцу фирмы «Синильга», выраженная крайне эмоционально и крайне
профессионально. Поэтому никто не собирается запихивать ваши пальчики в машинку
для выдирания ногтей. Пока что, – уточнил он с приятной улыбкой сытого
людоеда. – Я не собираюсь читать вам мораль, да и Кацубе не велел – что
тут скажешь, если сами загнали себя в ситуацию, когда можно огрести такие
неприятности…
