Повелительный взгляд адмирала – и Крайко полез в шкаф.
Особисты люди запасливые, магнитофон там, конечно, отыскался. Разыгралась
короткая мимическая сценка: капитан инстинктивно отстранил руку с кассетой, когда
Крайко потянулся было ее забрать, они переглянулись, хохотнули, и Крайко
широким гостеприимным жестом пригласил Благоволина к столику с магнитофоном.
Тот перемотал пленку, послушал при минимальной громкости, остался стоять рядом,
словно боялся, что кто-то нападет и вырвет бесценную улику. Стенографист
вопросительно уставился на Лаврика и, увидев недвусмысленный жест, торопливо
схватил новый карандаш.
– …его там чаще звали Адмиралом. Такое впечатление, в шутку.
Или Кириллом, – послышалась чуть испуганная скороговорка. – Адмирал –
это, конечно, не зря, кто-то говорил, он моряк… Военный, не торговый.
– Вам это достоверно известно? – спросил гораздо более
спокойный голос, в котором Мазур легко опознал благоволинский.
– Ну, я бы не сказал… Помню, был разговор мимоходом. Не
станешь же расспрашивать всерьез, сами понимаете. Мало ли что. В нашем деле
голову отрывают и за то, что молчишь, и за то, что языком треплешь… Но кто-то
говорил, что он моряк, точно. Даже шутка промелькнула насчет Балтийского флота…
– Расскажите подробно об имевшем место инциденте…
– Котором? – О драке меж Ярополовым и Мазуром.
– А… Ну, это был не инцидент, а самая обычная бытовушка.
Шерше ля фам, один, стало быть, пошел шерше, а другой уже тем временем нашел.
– Вы мне давайте тут без зубоскальства. В вашем положении
только и зубоскалить…
– В моем положении, капитан, только и зубоскалить – хуже все
равно не будет, хоть посмеяться…
– Лобанов!
– Понял, молчу… В общем, эта адмиральская красоточка, даром
что законная супруга, не особенно и протестовала, когда ее пытались уманить в
темный уголок. А потом получился прокол. Я за хозяйским столом не сидел, не
больно-то приглашали, зато адмирал с Прохором Петровичем квасили по-черному… вы
уж простите, я босса именно так называть привык, когда он на «Заимке», настрого
было вдолблено: кто его сдуру назовет настоящим имечком, вылетит оттуда, как
ракета…
– Я понял. Продолжайте.
– В общем, Прохор с Адмиралом кушали водочку тет-а-тет, а
Олечку отчего-то не позвали, и она скучала. Ну, Коля Ярополов такого не
стерпел, тот еще кобелино, он и взялся развеивать ей скуку, как умел. И нет бы
ее увести куда подальше – залегли прямо в адмиральских покоях. Думали, он
задержится. А он ни с того ни с сего поперся в свои апартаменты – может, взять
что… Как я понял, Коля только-только взялся ее разоблачать – а тут нарисовался
Адмирал. Вы бы видели, как он Колю мудохал…
– Ну, и что вы здесь видите необычного? – послышался
смешок Благоволина. – По-моему, самая обычная картина…
– Необычное в том, что Коля и пальцем не шевельнул, пока его
Адмирал возил на пинках по коридору. Абсолютно это на него не похоже. Будь ты
хоть раззаконный муж, хоть самый почетный гость, не стал бы Коля плюхи сносить
с христианским смирением… Не тот типаж. А он, я вам говорю, гнулся, как
последняя шестерка. Вот тогда я и понял, что Адмирал – та еще карта в колоде…
Имеет право учить сапогом по морде. Такое Коля разве что от Прохора Петровича
снес бы, да и то под вопросом… Отмудохал его Адмирал, как проститутку Троцкого,
разве что без ледоруба, голыми руками. Да такому ледоруб и не нужен, я таких
приемчиков в жизни не видел…
– Что было потом?
– А ничего особенного. Попинал Колю, навесил пару плюх
женушке – и пошел дальше пить. А я убрался подальше от греха, повел Колю синяки
зализывать. А назавтра улетел в Шантарск, как раз вертолет туда подался…
Благоволин выключил магнитофон, выщелкнул кассету и убрал ее
в карман:
– Что скажете?
– Не было ничего подобного, – сказал Мазур.
– Но в «Северной заимке» вы с женой были?
– Капитан, если вы не возражаете… – решительно вмешался
Лаврик. – Пребывание гражданина Мазура на «Заимке» – отдельная тема,
которая скорее в нашей компетенции, и мне не хотелось бы ее затрагивать
преждевременно. Или вы настаиваете?
– В общем, не особенно, – сказал Благоволин. – Это
может и подождать, мне другие аспекты прояснить хочется в первую очередь… – Он
вернулся к столу и занял прежнее место напротив Мазура. – Так вот,
гражданин Лобанов показал далее, что седьмого сентября, около полуночи,
встречался с вами возле ресторана «Шантара». Вы, подъехав на машине марки
«Волга», передали ему пистолет «ТТ» китайского производства с глушителем и
запасной обоймой и приказали с помощью данного оружия совершить ликвидацию
Виктора Нефедова, особо оговорив число – то самое, в которое убийство и произошло…
– Я с ним не встречался, – сказал Мазур.
– В таком случае, где вы были седьмого?
Ответить было легко. Нельзя было ответить. Седьмого, около
полуночи, Мазур с Големом как раз и наблюдали за дачей Прохора – куда вскоре
ворвались… Предъявлять подобное алиби, конечно, безумие.
Все это в какой-то миг пронеслось у Мазура в голове, и он,
как мог небрежнее, сказал:
– Здесь был, на базе. В расположении.
– Это можно уточнить? – повернулся капитан к Лаврику.
– Уточним, – пообещал тот. – Дело нехитрое.
– Итак, гражданин Мазур?
– Все, что я мог сказать, сказал, – произнес
Мазур. – Ваш Лобанов брешет, как сивый мерин, – вот и вся истина.
– Другими словами, вы категорически отказываетесь
подтвердить его показания?
– Отказываюсь, – сказал Мазур. —Любые его показания. И
те, что у вас есть, и те, что он еще даст.
– Откуда такая уверенность?
– Оттого, что я его в жизни не видел, – сказал Мазур.
– Вы понимаете, что последует очная ставка?
– Понимаю.
– Что подобные показания мы обязаны рассмотреть со всей
серьезностью?
– Что тут непонятного?
– Распишитесь, – он подождал, пока Мазур вдумчиво
перечитает и распишется, спрятал все свои бумаги, уставился на Мазура
откровенно хозяйским взглядом. – Товарищ полковник, как вы понимаете,
неизбежна очная ставка и прочие формальности…
Судя по его взгляду, он жаждал Мазура, словно
семиклассник-девственник – смазливую соседку по парте. Еще немного, и пустит
слюни. Мазур поневоле ощутил себя конфеткой, попавшей в руки двух капризных
ребятишек.
– Я все прекрасно понимаю, капитан, – сказал Лаврик не
без металла в голосе. – Как видите, на данном этапе я вам оказал все
возможное содействие. Не скрою, еще и потому, что наши цели где-то
перекрывались… Но сейчас, уж простите, нам с этим гражданином еще нужно
какое-то время вдумчиво поработать… У вас есть возражения?
