– Лихо… – сказал Мазур.
– Если уж пошел откровенный разговор, идти надо до
конца, – произнес Глаголев с той же хищной улыбкой. – У вас нет ни
единого шанса соскочить с поезда. Повторяю, вы вляпались в игру, где кое для
кого награда простая, но чрезвычайно ценная – жизнь. Дело в том, что операция
«Тайга» – как ее назвал какой-то идиот – проводится исключительно армейцами
двух стран. Без малейшего участия политиков. Если это выплывет наружу раньше
времени – наши заокеанские партнеры получат астрономические сроки там, у себя,
а мы, соответственно, здесь. Или, если они не успеют покинуть матушку-Россию,
вся компания будет обживать здешнюю зону – потому что с точки зрения законов
обеих стран все мы не более чем теплая компания государственных изменников… Мы играем
без политиков. Ну их к черту. Бывают ситуации, когда солдаты всегда
договорятся… Выгода обоюдная: если все пройдет гладко, наши коллеги по ту
сторону океана сохранят за собой кое-какие крайне им необходимые угодья, на
которые уже положили глаз друзья мистера Дреймена и всерьез намереваются с его
помощью впоследствии отобрать у армии. А мы, со своей стороны, получим трудами
поделыциков кое-какие выгоды на переговорах по обычным вооружениям в Европе.
Ситуация проста: двое на необитаемом острове, у одного есть спички, у другого –
коробка… Не стану врать, что я с вами был полностью откровенен, но не соврал ни
разу и главное изложил. Понимаете, почему? – Он замолчал, пытливо глядя на
Мазура, потом хохотнул: – Понимаете… Обратной дороги вам нет. Невозможно отказаться
и тихонечко уйти. Во-первых, я вас не выпущу. Во-вторых, если и выпущу, очень
скоро вас прикончит Крайко. – Он похлопал Мазура по колену. – Ну, а
когда вы окажетесь на корабле, смыться оттуда будет и вовсе невозможно, против
четверых моих мальчиков не потянете… Как говорится, попала собака в колесо –
пищи, но беги. Ну, а после того, как вы возьмете «Заимку», которую вы просто
обязаны взять, не будет никакой необходимости за вами надзирать. Потому что
единственной вашей защитой от «соседей» станем мы. Ну, как я вас перевербовал,
Штирлиц?
– Значит, командир группы – это фикция?
– Отчего же, – сказал Глаголев. – Вы, в конце
концов, опытный диверсант, бывали на «Заимке», имеете там парочку личных
врагов… Вы остаетесь командиром, пока не сделаете неосторожного шага в сторону.
В этом случае, уж не посетуйте, вас мягко и незамедлительно покритикуют,
последний раз в вашей жизни… По-моему, условия не столь уж обременительные, а?
– Если бы я мог вам верить…
– Уж простите за пошлую фразу, но нет у вас выбора, –
сказал Глаголев. – Или рассчитываете на здравый смысл Лаврика? Увы,
придется положиться на мое слово. Мы не предатели. И янки – тоже. Все так и
обстоит – армейцы двух стран решили поправить кое-какие несообразности
политической жизни, ко взаимной выгоде. Есть и личные мотивы, понятно. Открою
вам один секрет: мы с Кацубой – малость проштрафившиеся. Оказались во глубине
сибирских руд, словно в почетной ссылке. А я вдобавок уже здесь лопухнулся
самым позорным образом. Сумел поправить дело, но все равно пятно осталось… Для
нас это – шанс с большой буквы. Для вас – тем более. В игре задействованы не
только сухопутные «большие звезды», но и флотские. Вернетесь героем – героем и
будете. Победа все спишет. Попадетесь «соседям» – шлепнут на месте, пожалуй, не
доведут до трибунала ни вас, ни всех остальных…
– А там есть кассеты? – тусклым голосом спросил Мазур,
глядя в пол.
– Есть. Я не зря отправляю вас в такой спешке. Сегодня
утречком мы взяли человека, приехавшего в Шантарск с «Заимки». И поговорили по
душам. Там хранится еще один комплект видеоархива. Они, как вы совершенно
справедливо подметили, все еще не допускают мысли, что на них могут напасть,
притихли с окончанием охотничьего сезона, сделали генеральную уборочку
отпустили по домам часть персонала, всяких там кухонных мужиков и баб, но
ликвидировать объект никто не собирается. Так вот, его не будут искать суток
двое. Потом, конечно, забеспокоятся, а очень скоро – всполошатся. Меня пока не
подозревают, но не стоит благодушествовать… В общем, у вас – двое суток. Я,
пока вы валялись в беспамятстве, имел дипломатичную беседу с Лавриком. Он
считает, что ваша столь внезапная смерть от инфаркта на территории базы – не
вполне то, что подходит для данной ситуации. И потому я без труда его убедил:
гораздо лучше будет, если вы все же выкарабкаетесь трудами реаниматоров, но по
дороге на аэродром попадете в аварию. – Он вскользь глянул на часы. –
И часика через два вы в нее попадете. Я вам гарантирую красиво пылающую на
обочине машину и штучки три обожженных до полной неузнаваемости трупов – в
моргах, куда свозят бомжей, этого бесхозного добра… Смею думать, «соседей» это
окончательно запутает – то есть они решат, что все концы убраны и дело
закончено… Мазур посмотрел ему в глаза:
– А где гарантии, что я все же воскресну?
– Как дите малое, честное слово, – усмехнулся
Глаголев. – Какие, к черту, гарантии? На бумажке, что ли, написать:
«Обязуюсь не отрывать каперангу Мазуру умную головушку, в чем и подписуюсь?»
Гарантии у вас простые – каста. Вы морской житель, а я сухопутный, но мы все же
оба – армия. Армия, которая играет против своего старого конкурента, отнюдь не
впервые в истории, кстати… И верить приходится не мне, многогрешному, а, я бы
выразился, типичному представителю вашей же касты… Это уже на подсознательном
уровне – собаки всегда объединяются против кошки, не требуя друг у друга
гарантий.
– А волки сплошь и рядом рвут друг друга. Глаголев
поморщился:
– У нас мало времени, чтобы играть в слова…
– Ну, а если я все же предпочту красиво погибнуть? От полной
безысходности и невозможности разобраться, где тут истина?
– Сдаваться пойдете?
– Хотя бы, предположим, я пройду через ваших мальчиков…
Мазур неотрывно следил за сидевшим напротив генералом,
прекрасно понимая, что перед ним не старпер, прячущийся за спинами подчиненных, –
верзила с холодными варяжскими глазами был противником нешуточным. Однако
Глаголев, на вид по крайней мере, казался расслабленным. И не похоже было,
чтобы реплика Мазура его привела хоть в малейшее замешательство.
После долгого молчания Глаголев искренне рассмеялся:
– Глупости. Я же знаком с вашим досье – насколько удалось
влезть. Блестящие морские офицеры государя императора, штатские генералы
путейского ведомства, гонор и гербы, анненские кортики, дуэли на пленэре… Вы
счастливец, я-то сам из мужиков, совершенно нечем похвастаться, не говоря уж о
генеалогических изысках. Так вот, сударь мой, на мое счастье, вы принадлежите к
тем редким экземплярам, которые всерьез озабочены восстановлением порушенной
чести. Ну не станете вы нырять в небытие, оставляя пятно на фамилии… Это
прекрасные побудительные мотивы: чувство чести и чувство мести. А с местью в
данном случае все обстоит просто прекрасно: на «Заимке» вас ждет парочка типов,
с которыми вы посчитаетесь, визжа и суча ножонками от оргазма. Это меня привлекает…
Ну, кончим болтовню и поговорим о деле?
