Так… Слева в редколесье мелькнуло передвигавшееся бесшумно
пятно. Разработчики комбинезонов-лохмашек свой хлеб ели не зря – Мазур
прекрасно знал, откуда появится обреченный, но не мог его заметить до самого
последнего момента.
Оказавшись почти напротив утеса, Сидоров (в полном соответствии
с приказом бежавший, не оглядываясь по сторонам) задержался на миг, озираясь,
свернул в кустарник, ловко раздвигая высокие корявые ветки. Что, если там его и
возьмут? Нет, сомнительно – один-единственный человек, откровенно спешащий на
судно… Пропустят на «Жемчужину», не могут не пропустить…
Пропустили. Сидоров, с автоматом за спиной, показался из
кустарника – пятясь, тащил по песку черную резиновую лодку. Столкнул ее на
воду, заработал короткими веслами, держась так естественно, что у постороннего
наблюдателя не могло возникнуть и тени подозрений. Мазур ощутил комок в горле,
глядя, как весла без всплеска погружаются в спокойную серую воду.
Лодка быстро достигла «Жемчужины», прошла вдоль борта и
остановилась у вывешенного трапа широких деревянных перекладин, нанизанных на
канаты. Примотав к нижней ступеньке конец веревки, Сидоров ловко перепрыгнул на
трап и в два прыжка оказался на теплоходе. Постоял несколько секунд –
пятнистая, буро-зеленая фигура, вся покрытая обвисшими ленточками-лохмашками,
короткий автомат висит глушителем вниз – быстрыми шагами прошел по нижней
палубе, распахнул белую дверь и исчез внутри…
Мазур перестал дышать. Секунды тянулись, как геологические
периоды, широченная серая Шантара казалась застывшей, как полоса бетона,
неумолчное сорочье стрекотание куда-то отодвинулось, пропало, не воспринималось
сознанием…
Взрыв! Иллюминаторы поблизости от двери, в которой скрылся
человек-приманка, со звоном вылетели спустя миг после того, как озарились
изнутри ослепительной вспышкой, наружу метнулась туча осколков, перемешанных с
бурым дымом, вода меж теплоходом и берегом вскипела сотней крохотных
фонтанчиков, вся подернулась рябью и тут же вновь стала гладкой. Эхо прозрачным
комом прокатилось над рекой.
Стиснув зубы, Мазур не отрывал глаз от теплохода. Из двух
безобразных дыр с рваными краями, оставшихся на месте иллюминаторов, еще
выползали последние струйки дыма, и кто-то страшно закричал внутри – протяжно,
воюще, от нестерпимой боли. Подтолкнув локтем Смита, Мазур указал ему вправо –
там, шумно продираясь сквозь кустарник, ломили напролом два автоматчика в
пятнистом, в шлемах-сферах, обтянутых маскировочной сеткой и торчащими из ячеек
еловыми веточками, бежали прямо к берегу. Остановились над водой, один, судя по
жестам, порывался включить рацию, другой, озираясь, его удерживал. Так-то, не
выдержали…
Все. Кошке ясно, что напоролись. Мазур положил руку Смиту на
плечо, сжал на миг пальцы, тряхнул. Тот кивнул, не отрываясь от пулемета, на
ощупь отыскал и придвинул к себе запасные рожки. Он так и не спросил, сколько
ему держаться, вообще не спросил ничего – все прекрасно понимал, не зря Мазур
уважал этих ребят, даже когда резал их под водой в старые времена…
Всех до единого ему все равно не положить, для души осталась
разве что парочка гранат, однотипных с той, у которой успел вырвать чеку
Сидоров за миг до того, как его скрутили.
Мазур побежал вниз по склону, лавируя меж деревьев. Рядом,
скупо выдыхая, несся американец. Не останавливаясь, они миновали сбившихся в
кучку диверсантов. Мазур, повернув голову, распорядился вполголоса:
– Вперед! Аллюр!
…Первую пулеметную очередь, хоть и приглушенную расстоянием,
они еще успели услышать.
Глава 13
Билет в один конец
Для понимающего человека нет зрелища печальнее и нелепее,
чем диверсионная группа, вынужденная метаться меж точками отхода. Все мгновенно
летит к черту, когда начинается охота – опасность может нагрянуть со всех
трехсот шестидесяти румбов, нельзя быть уверенным ни в чем, весь окружающий мир
становится враждебным, враз оборачиваются чужими и земля, и небо… Одно утешает:
когда приходится нестись сломя голову, длинными перебежками с коротенькими
промежутками на отдых, совершенно нет времени лелеять пессимистические мысли.
Некогда думать. Сосредоточься на том, чтобы уберечь глаза от веток, следи,
чтобы не подвернуть ногу, – иначе получишь пулю в ухо от своих же – да
поглядывай, не появится ли по сторонам или впереди кто-то из комитета по
торжественной встрече…
Цепочку возглавлял майор Прагин, временами поднимавший к
глазам компас и очередной изыск пытливой конструкторской мысли – графический
процессор, черную коробочку размером с большой портсигар, где на экранчике
высвечивались нужные маршруты вкупе с привязкой к местности. За такую штучку продали
бы душу дьяволу многие путешественники прошлого, она и впрямь была неоценимым
помощником, но, увы, не могла показать возможные засады и прочие схожие
сюрпризы. И уж тем более – растолковать, какое из звеньев цепочки оказалось
слабым.
Именно так. Вполне возможно, Джен не ошиблась ночью, кто-то
послал вслед за «Жемчужиной» самолет или вертолет – все равно, это можно
объяснить исключительно утечкой информации на каком-то этапе. Они с Глаголевым
такой вариант обсуждали заранее, но одно дело – с карандашиком в руках
просчитывать версии и варианты и совсем другое – убедиться на опыте, что кто-то
из облеченных доверием предал твою группу, как последняя сука, еще на старте…
Когда до финала тебе еще далеко.
Майор, Мазур не мог не оценить по достоинству, вел группу
великолепно, расчетливо переходя с бега на размашистый шаг, давая передышку
именно так, как сделал бы сам каперанг. Все за то, что они достигнут
«точки-два» даже раньше расчетного часа, – если бы не собственные слабые
звенья…
В первую очередь, конечно, Джен. Девочка спортивная и не
дохленькая, старалась изо всех сил, но сразу видно, что ей такие концы
давненько не приходилось отмахивать. Автомобиль – бич человечества вообще и
Америки в частности. Она держалась, однако все чаще сбивалась с шага, спотыкалась,
налетала на бегущего впереди – то ли Петрова, то ли Джонса, сорвала на бегу
зеленую вязаную шапочку, сунула в карман, обеими руками ослабила у горла
завязки комбинезона, что ей не особенно и помогло. Не было времени снимать с
нее бушлат и бронежилет, единственное, что смог сделать Мазур, – догнать
Иванова, хлопнуть по плечу и показать на девушку Тот кивнул, подхватил Джен под
локоть и целеустремленно повлек, словно опытный «дед» салагу-первогодка, не
выдержавшего темпов марш-броска…
Как ни крути, а придется делать незапланированный привал.
Обогнав всех и оказавшись рядом с майором, Мазур выдохнул:
– Тормози! На пару минут!
– Вперед! – отмахнулся тот, выпучив дикие глаза.
– Тормози, говорю! Девка сдает! Загоним же!
Бесшумно и яростно прошевелив губами – вслух материться уже
не было сил – майор с маху остановился, кругообразно взмахнул правой рукой над
головой. Аккуратная цепочка сбилась в кучу. Люди, ловя каждую секунду отдыха,
плюхнулись, кто где стоял, но отрешаться от всего сущего не спешили: заглатывая
воздух полной грудью, держали автоматы наизготовку, целя в окружающее зеленое
безмолвие. Справа вздымалась над тайгой лысая вершина сопки. Майор показал
Мазуру зеленую точку на экранчике процессора, потом ткнул пальцев в сопку.
Мазур понятливо кивнул – с маршрута не сбились, и то хлеб…
