Бинокль у него был отличный – шестидесятикратник, размерами
даже меньше стандартных десяток, предназначенных для гражданского пользования.
Он прекрасно различал лица, словно стоял в паре шагов от деловито совещавшихся,
но все были незнакомые. От этого на душе стало чуточку легче – но он тут же
подумал, что неизвестный двойник мог и не прилететь сам, предоставив риск
пешкам…
И ни малейшей возможности хоть что-то или кого-то идентифицировать.
И живые, и мертвые в одинаковом камуфляже, который сегодня можно увидеть на ком
угодно, – от частных охранников до мирных дачников. Вполне возможно,
покойники – не жертвы людей с вертолетов, а их же собственные доблестно павшие
соратники. Оружие – тоже не привязка…
Вспыхнула еще пара домов – поджигатели старались вовсю.
Уничтожают улики? Очень похоже: один вернулся, старательно плескал из канистры
вокруг сгоревших, но не обрушившихся бревенчатых стен. Неглупо: поди докажи
потом, что это пожарище и есть бывшая «Заимка», сходство ландшафта еще ни о чем
не говорит, мало ли обширных прогалин и речушек, пожарище – это вам не череп,
по методу Герасимова не восстановишь. Они спешат – боятся, что пойдет ливень… а
что это там, возле вертолета? А это они, дешевки, предварительно вытащили
цветные импортные телевизоры, серебряную посуду, даже самовары не забыли,
барахольщики хреновы…
Показалось? Мазур всмотрелся. Конечно, он мог и ошибаться –
но профессионально цепко запомнил это лицо. Ближе всех, нелепо вывернув голову,
с широко раскрытыми глазами, лежал тот парень, сотрудник Бортко. Значит, и
полковник по кличке Ведмедь вступил в игру? Мать вашу так, сколько же собак
дерутся из-за кости? Пятнистый комбинезон мертвеца с фасада совершенно цел –
били в спину… Зато у второго вместо лица – сплошное выходное отверстие –
опять-таки сзади, в затылок…
Рядом пошевелилась Джен. Мазур, не глядя, придавил ладонью
ее затылок, еще какое-то время водил биноклем, но не увидел ничего,
заслуживающего внимания.
Хотя… Ему весьма не понравились черные овальные контейнеры,
укрепленные на носу второго вертолета, – где у машин противолодочной
обороны крепится гидролокатор. Очень похоже на антенны поискового инфракрасного
датчика – а то и емкостного, способного на бреющем полете высмотреть любую
белку или человека и отличить его от белки без всякого труда. От волка,
впрочем, тоже. Ну, следовало ожидать. Пожалуй, с вертолетом он придумал не так
уж глупо, лишь бы не успели его изничтожить…
– Отползаем, – шепнул он на ухо Джен. – Или нет,
подожди… – Сунул ей бинокль. – Знакомых никого не видишь?
– Ты что? – округлила она глаза.
– А что? – безжалостно сказал он. – Такого уж
прекрасного мнения о своих коллегах? Если уж вас к нам прислали – мог и к ним
кое-кто своих прислать…
– Никого, – она вернула ему бинокль.
– Ну, тогда поползли…
Вертолет был цел – Мазур издали увидел, что и он, и домик не
"тронуты. Дальше начиналась лотерея. Неизвестно, сколько горючего в баках.
Даже если они полны под завязку, лететь по прямой в Шантарск очень уж
рискованно. Три часа, как минимум, а на деле гораздо больше, скорость придется
держать не максимальную, а крейсерскую, серийная машина к рекордам не
приспособлена. К тому же погода сквернейшая, можно напороться на грозовой
фронт, а Мазур никак не мог назвать себя асом летного дела – способен попасть
из точки А в точку Б, но все же не Валерий Чкалов, отнюдь… Да и сюрпризов по
врожденному пессимизму следует ждать самых подлых – вертолеты противника в
скорости ничуть не превосходят, но возможности у тех, кто сейчас старательно
жег «Заимку», неизмеримо большие. Склепают очередную байку – если уже не
склепали – попросят ничего не подозревающих военных поднять истребитель или
«крокодил» (меж «Заимкой» и Шантарском с полдюжины военных аэродромов) – и тот
без предупреждения поприветствует из всех видов бортового оружия, так, что
обломки и клочья будут долго порхать над зеленым морем тайги… в святой
уверенности, что пресекает поползновения террористов или беглецов из зоны.
Нынче случаются самые невероятные поползновения и побеги, никто и не подумает
удивляться.
Значит, запасной вариант в полном объеме. Курс на
юго-восток, к «точке три». Одно плохо: как только вертолет взлетит, там, у
«Заимки», сразу станет ясно, что кто-то из тех, кому вроде бы полагается быть
мертвыми, живехонек. Но это уже, как ни крути, неизбежные издержки
производства…
– Сиди тут, как гриб под елочкой, – сказал он Джен,
снимая с предохранителя автомат. – Как только запущу двигатель, можешь ко
мне присоединиться. Но не раньше.
– Револьвер отдай.
Не ответив, Мазур двинулся к домику под прикрытием деревьев.
Увидев под ногами россыпь пустых бутылок, должно быть, в прежние времена
летевших в лес прямо с крыльца, бесшумно взял одну, из тонкого стекла. Выбрав
ель потолще, встал за ней и, тщательно прикинув траекторию, запустил бутылку в
сторону домика.
Она разбилась там, где Мазур и намечал, – под боковым
окном. После нескольких секунд тишины из домика выскочил высокий простоволосый
тип в комбинезоне, кинулся за угол, отстегивая на бегу клапан кобуры.
Наведя ему глушитель меж лопаток, Мазур плавненько потянул
спуск. В последнее время проблемы гуманизма применительно к противнику его
совершенно перестали волновать. Бегущий, на миг замерев в нелепой позе, ничком
опустился на землю.
В домике, куда Мазур, перемещаясь по всем правилам, ворвался
через секунду, все оставалось, как во времена первого, ночного визита – трупы
на прежнем месте и в прежних позах, все вещи на месте, никого живого. Видимо,
часовой был один. Но на всякий случай Мазур еще минуты две стоял у окна, наведя
автомат на дверь сортира, – мало ли что, там мог оказаться напарник, у
которого в самую неподходящую минуту скрутило живот. Вообще, работа сделана
примитивно, но сейчас некогда трудиться ювелирно, ноги бы унести…
Никого. Мазур, мимоходом прихватив с полки блок «Мальборо» и
затолкав себе в рюкзак, выбил металлическим затыльником приклада окошко,
выпрыгнул наружу и побежал к вертолету, все время держа краешком глаза дверь
сортира.
Распахнул дверцу, упал на сиденье пилота. Окинул беглым
взглядом приборы – все знакомое, в общем, никаких неожиданностей. Кое-что
прежде не встречалось, на этой модели он не практиковался, – но все
усовершенствования третьестепенные…
Потянулся было к нужным тумблерам, но рука замерла на
полпути, медленно опустилась к пистолетной кобуре. Он наконец-то понял, что за
мимолетная деталь засела в подсознании, когда только что осматривался в домике.
Не подвело звериное чутье. В сенях на самодельном деревянном
столике лежали два пятнистых берета – которых в первый раз там не было. Есть
напарник, их тут двое сидело…
Снаружи – если признать, что второй засел в сортире и сейчас
наблюдает через узенькую щель меж верхней кромкой двери и косяком, – Мазур
виден не более чем по грудь…
Он медленно вытащил пистолет, большим пальцем сдвинул
предохранитель, притворяясь, будто старательно изучает приборную доску – но
боковым зрением уловил, как дверь построенного с душой сортира начинает
отходить наружу, медленно-медленно, по миллиметру. Сидевший там окончательно
уверился, что Мазур один, и самое время, справившись с испугом – а также
застегнув штаны, надо полагать, – выполнять служебный долг… Интересно, что
там у него? Если автомат – тем более надо класть с первой пули, еще попортит
сгоряча вертолет, изверг…
