По крайней мере, на Глаголева пока можно полагаться. Все на
месте, ни засады, ни сюрпризов. Как и договаривались, генерал сделал захоронку
в строжайшем секрете от своего ближайшего окружения, даже от Кацубы,
использовав пребывавших в полнейшем неведении подчиненных, никоим боком с
операцией «Тайга» не связанных. Приятно узнать, что полагаться можно хотя бы на
одного-единственного человека из внешнего мира, – а то, что это генерал,
придает бодрости…
Штатская одежда в аккуратных пакетах с пришпиленными
карточками, на которых тщательно выписаны клички. Магазины к автоматам,
гранаты, еда, аптечки – сокровище, да и только. В отдельном пакете – стопка
паспортов, соответствующим способом состаренных, потрепанных даже, чем
замызганнее, тем убедительнее, это давно известно.
Сокровище. Вот только из тех, кому оно было предназначено,
до «третьей точки» добрались. всего двое, а остальные уже никогда из тайги не
вернутся… Мазур, присев на корточки, задумчиво перелистывал паспорта. У него
впервые в жизни возникло ощущение, что они были чудовищно обмануты, – и
его коллеги, и парни с той стороны. По обе стороны океана свято верили, что
служат своим империям, а посему цель оправдывает средства и любые сомнения
неуместны, – и великолепно подготовленные боевые пловцы резали друг другу
глотки, вырывали загубники, взрывали и жгли, считая высшим позором и немыслимым
профессиональным ляпом смерть при выполнении задания. Высшим шиком было – и
выполнить задание, и вернуться. Они долгие годы сходились в схватке – для чего?
Чтобы жирные коты по обе стороны океана преспокойно проворачивали на пару свою
коммерцию, помогая друг другу пополнять банковские счета, пугая своих сограждан
кто коммунистической угрозой, кто империалистической? А потом в одночасье
оказалось, что жирные всегда были заодно. Что «Серебряная Звезда» и «Золотая
Звезда» – не более чем побрякушки, полученные пешками, убивавшими пешек. Что…
Он мысленно плюнул – не стоило терзать душу, поскольку
ничего невозможно поправить, остается, сжав зубы, надрывать пуп ради того,
чтобы хоть один жирный кот получил по заслугам…
Отложил себе в рюкзак пару комплектов одежды, подумал, кинул
туда же еще пару пакетов. Оставшуюся одежду извлек из пакетов и перемешал так,
чтобы непонятно было, для скольких человек она предназначалась, – карточки
с кличками в карман, пусть сыщики, если доберутся, поломают голову: размеры, в
принципе, одинаковые, поди догадайся, может, тут по три куртки для
одного-единственного путника и предназначалось…
Прихватил несколько магазинов, пару гранат, солидную пачку
денег. Окликнул Джен и, когда она подошла, вручил ей новый паспорт, а старый
забрал, предупредив:
– Та же легенда, что и по старому документу. Зовут тебя
теперь Шабалина Бриджит Степановна, ничего прочего менять не придется.
– И на допросе?
– Все эти скороспелые легенды – для посторонних, ты не
забыла? – сказал Мазур. – Если попадем на серьезный допрос, из нас и
так все вытряхнут, никакие бумажки не спасут… А знаешь что? Как же мы раньше не
подумали, болваны… Когда доберемся до обитаемых мест, ты у нас будешь
глухонемая. Точно, хорошая идея, надо потом обговорить… Будешь мычать и
гугукать – к глухонемым, знаешь ли, испокон веку относятся с этаким брезгливым
сожалением и сторонятся…
– А это что?
– Секрет, – сказал Мазур, бережно пряча в
застегивавшийся на «молнию» карман солидное красное удостоверение с золотым
двуглавым орлом, византийским приблудышем. – Потом объясню… Нет, это
форменное идиотство – я о твоих шефах. Что, у вас нет знатоков русского языка?
– Почти нет, – виновато пожала плечами Джен.
– Ага, – проворчал Мазур, превращая оставшиеся паспорта
в кучу обрывков. – За сицилийцами следили, за колумбийцами, русскую мафию
ухитрились проглядеть, а она вам и показала…
Он старательно сжег на плоском камне все обрывки, растер
невесомый пепел. Отошел, подбрасывая в руке белый шарик величиной с теннисный
мяч, разматывая с него почти невесомую антенну, длиннющую, прочную. Закрепил
конец на корявой ветке ближайшего куста, положил шарик на камень и что есть
силы наступил на него подошвой.
От обломков потянуло паленым – миниатюрный передатчик
послушно покончил с собой, передав первый и единственный в своей жизни кодированный
сигнал. Запеленговать никто не успеет, а вот Глаголев будет знать, что
захоронку вынули именно те, кому она была предназначена… и кто-то еще, помимо
Глаголева? Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Зато поисковые группы
«Аквариума» в темпе ринутся в несколько оговоренных точек. Может, что-то путное
из этого и выйдет…
Без всякой спешки заменил глушитель своего автомата на
новешенький из захоронки, сунул в карманы пару баллонов с «Антисобакином».
Подумав, прихватил еще гранат. Наблюдавшая за ним без особого воодушевления
Джен пожала плечами:
– Лучше бы вместо всего этого прилетел вертолет…
– Ага, – сказал Мазур. – И на обратном пути
получил в борт над тайгой совершенно неопознанным «Стингером», что было бы
идеальным решением проблемы. Сражения, хорошая моя, всегда выигрывает пехота… –
Развернул карту, отпечатанную на листе тончайшего пластика. – Я тебя
поздравляю. Если мы будем двигаться в прежнем темпе, без случайностей, –
помолчал, послав ей выразительный взгляд, – то суток через трое выйдем к
железной дороге… Не слышу восторженного визга?
– Обойдешься. Можно посмотреть карту?
– Бога ради. Только с каких это пор ты научилась читать
по-русски?
– Просто интересно.
– Ну, посмотри… – Мазур развернул перед ней прозрачную в
ярком солнечном свете карту. – Мы примерно здесь. Вот это – Транссибирская
магистраль. Тебя какой город интересует? Я о вашем ФБР самого хорошего мнения,
особенно после знакомства с тобой, но в деревню вы своего резидента вряд ли
внедрите – знаний не хватит. Еще негра пошлете, обрядив его сибирским мужичком…
ах, прости, черного…
Балагуря, он искоса следил за девушкой. Вовсе не обязательно
знать русский язык для того, чтобы читать карту, – можно пойти по самому
легкому пути, вбив начертанные чужими буквами названия населенных пунктов в
зрительную память. Очень уж старательно она разглядывала прозрачный лист.
– Мы пойдем на запад или на восток? – осведомилась она.
– Секрет. Или у тебя на обоих направлениях явки имеются?
– Слушай! – воскликнула она в сердцах. – Ну что бы
ты делал на моем месте?
– Молчал бы, – вынужден был признать Мазур. – Но
послушай, нельзя же так… Во-первых, наверху, как я понимаю, железно
договорились, что добычей партнеры поделятся честно, а во-вторых… Что, в самом
деле рассчитываешь оторваться от меня и шмыгнуть на явочную квартиру? Кассеты,
не забудь, у меня. Как, напарница? В старинных романах в таких случаях писали:
«Ее прелестное личико выражало внутреннее борение…» Ну?
Глядя в сторону, она сказала, словно переламывала что-то в
себе:
