– Кому сказал? – повысил голос Мазур. – Сесть,
руки на колени. По-русски не понимаете, что ли?
И увидел, как лицо у разоруженного мгновенно изменилось: на
нем мелькнула словно бы яростная надежда. Смотрел, как человек, которому
предложили дернуть за кольцо при совершенно неизвестных последствиях, – то
ли чека гранаты окажется выдернутой, то ли это откроется банка пива…
– Кто такие? – спросил Мазур. – Они что, в самом
деле по-русски не понимают?
Тот закивал. Чуть подумав, Мазур высыпал патроны рядом с
полуразобранным автоматом, натянул шапочку и коснулся пальцами виска:
– Майор Сергеев. Прапорщик Савельева. Вэчэ двадцать один
восемьсот семьдесят пять, рота охраны. Как попали в расположение объекта и что
тут делаете?
Он ожидал любой реакции, но не взрывоподобного всплеска
эмоций – пленника прямо-таки подбросило, как от удара током, он не воскликнул
даже, радостно заорал:
– Товарищ майор! – и попытался вскочить.
– Сидеть! – приказал Мазур. – Кто такой?
Тот плюхнулся наземь с блуждавшей по лицу улыбкой идиотской
радости, зачастил:
– Товарищ майор, капитан Кутан Жаксабаев, Советская Армия…
то есть была… потом немного в киргизской, только там пошли такие сокращения…
– Спокойно, – сказал Мазур, опустив дуло автомата чуть
пониже. – И конкретнее.
– Капитан Жаксабаев, Тракайская воздушно-десантная дивизия,
командир роты разведки… Командир дивизии – генерал-майор Рудницкий, начальник
штаба – полковник Архутин, последнее место дислокации перед расформированием –
Завьялово Тульской области…
Увы, Мазур проверить это никак не мог – не настолько хорошо
знал наименования дивизий бывшей Советской Армии и фамилии командиров. Другое
дело – кое-какие иностранные армии, тут он в момент поймал бы на вранье любого…
– А эти? – кивнул Мазур на троицу.
– Это китайцы, товарищ майор, – он повернулся к
спутникам и громко сообщил: – Ребята, все в порядке, это военные, мы куда-то к
военному объекту вышли…
Мазур поднял брови – капитан произнес это на английском,
пусть и далеком от совершенства, безусловно не позволившем бы выдать себя за
аборигена где-нибудь в Австралии или графстве Кент. Но все же это был довольно
сносный английский, изучавшийся определенно не в рядовой советской школе.
Для проверки он громко сказал остальным по-английски:
– Сесть. Руки на колени.
Они моментально выполнили приказ – правда, только двое, а
третий, по всему видно, всего лишь равнялся на товарищей, команды не понял.
– Имя, подданство, место жительства? – Мазур дернул
стволом в сторону того, что поднялся первым.
Тот торопливо, где-то даже подобострастно ответил:
– Ван Ши-кай, господин офицер. Китайская Народная
Республика, город Байцзы. По торговая делам пришел в Советский, родственник,
которым здесь, никогда не шпион…
– Хэнь хао
[23]
, – нетерпеливо сказал
Мазур, знавший с дюжину китайских слов. Продолжил по-английски: – Довольно.
Остальные?
– Остальный тоже китайца. Приходили по-через граница…
– Дома людей много-много-много, работа меньше… – вежливо
щурясь, вмешался второй. – Советски хороший, земли много-много-много,
работа… Господин офицер, наша согласен сидеть в тюрьме сколько надо, посадите
настоящая зона…
– Странное желание, – хмыкнул Мазур. – Что,
согласны?
– Согласны, согласны! – горячо подтвердил
китаец. – Посадите все настоящая зона, где государство…
– Помолчите пока, – сказал Мазур, повернулся к тому,
кто назвал себя капитаном. Вспомнил, что безошибочный способ проверить кое-что
все же есть. – Кто командовал дивизией в семьдесят девятом?
– Генерал-майор Ерпылев.
– Начальник штаба?
– Подполковник Семыко.
– Где он сейчас?
– Как это? Его ж в цинке привезли из Кунене…
Это уже было гораздо интереснее. Названный Жаксабаев говорил
чистую правду. В семьдесят девятом, когда к гидроузлу в Кунене практически
прорвалась мощная колонна бронетехники и под ударом отборных юаровских
десантников рухнула кубинская линия обороны (а так называемая ангольская армия
попросту улетучилась куда-то в небытие, учинив грандиозный драп), именно
Тракайская дивизия была в пожарном порядке, при полной секретности выброшена
навстречу. И показала потомкам буров, что почем. Правда, потери были такими,
что не подходили даже под стандартно-обтекаемый термин «значительные». Как раз
в те веселые времена Мазур и резался под водой с «тюленями» Ван Клеена…
– Вообще-то это ничего еще не доказывает, – сказал
Мазур.
– Товарищ майор, ведите на объект! – заторопился
Жаксабаев. – Я же не требую, чтобы вы мне на слово верили, пусть особый
отдел разбирается, сколько положено. Должны же остаться копии всех документов в
Москве… в военно-учетном… – он даже привстал. – Я одного прошу – доставьте
в особый отдел, или в КГБ, как там оно теперь называется… Только в милицию не
надо. Милиция тут ни при чем, но дело такое, что лучше в госбезопасность…
– Вы что, голубки, с каторги бегали? – спросил Мазур.
– Вот то-то и оно, что с каторги. С частной.
– Это как? – спросил Мазур. Перехватив жадный взгляд,
бросил капитану зажженную сигарету – Рассказывайте подробно, но не
размазывайте.
– А может, сразу в особый отдел?
– Я здесь решаю, – сказал Мазур командным тоном.
– Есть… В общем, дивизию вывели из Литвы в чистое поле. И
пошло расформирование – ну, не мне вам объяснять… Все рассыпалось за неделю. Ни
техники, ни материальной части, ни самой дивизии, а какое было подразделение…
Кол бы осиновый Меченому в жопу…
– Давай без лирики, – поторопил Мазур.
– Есть… Вызвали, сунули документы и объяснили, что я теперь
вольный, как ветер. Семьи не было, я холостой, погулял немного по Туле, съел
знаменитый пряник, посчитал оставшуюся денежку – как раз хватило на билет до
суверенной Киргизии. Пришел в министерство обороны, сначала обрадовались,
сулили золотые горы и генеральские погоны, только эйфория быстренько прошла, и
оказалось, что настоящая армия Киргизстану не по карману и не по зубам… Но послужить
я там успел. Полтора месяца. Потом опять вызвали, опять сунули документы,
объяснили, что снова свободен, только на сей раз по-киргизски, вот и вся
разница… Ветерку хорошо, он жрать не хочет… А делать я ничего не умею. Кроме
грамотного командования ротой разведки. Звали в охрану к одному баю, который в
Чуйской долине ударными темпами поднимает сельское хозяйство…
– Конопельку сеет? – усмехнулся Мазур.
