– Все в таких робах? – кивнул он на одежду.
– Да. Для надежности…
– А автомат? Я так понимаю, одному из охранничков очень не
повезло?
– Двум, – сказал Жаксабаев с застывшим лицом. –
Только у второго оружие забрать уже не удалось, некогда было. Предпочли синицу
в руках и рванули в тайгу… Следы табаком посыпали – там в пайке выдавали
понемножку. Но табак кончился давно… – Он не стал просить, но с глазами ничего
поделать не мог.
Мазур протянул ему полупустую пачку:
– Забирай. Погоди, сейчас еще зажигалку достану, у вас
спичек осталось с гулькин нос…
– Так мы же сейчас… – сказал Жаксабаев, осекся, взглянул на
Мазура как-то странно, то ли испуганно, то ли зло. – Мы же сейчас пойдем
на объект? Товарищ майор…
Он еще ни в чем Мазура не подозревал – просто обострившимся
чутьем загнанного зверя улавливал сбой в том варианте будущего, что сам себе
успел нарисовать на радостях…
– Какие у них поисковые группы? – спросил Мазур.
– Серьезные группы, – сказал Жаксабаев. –
Мордовороты, как на подбор, и кое-кто, могу вам точно сказать, отслужил в
хороших войсках… Я таких сразу узнаю. За месяц, что там надрывал пуп, было два
побега. В первый раз беглых назад приволокли в тот же день, во второй – сутки
провозились, но все равно всех выловили. Вот только меня не предусмотрели… Я
сначала сделал крюк, повел ребят на север, а они, ручаюсь, сгоряча рванули на
юг, им и в голову не пришло, что кто-то побежит к Полярному кругу. Иначе бы не
оторваться, несмотря на табак. Овчарки как на подбор – я про настоящих собак. И
парочка каких-то импортных гончаков. Гадом буду, им охрану кто-то весьма понимающий
ставил.
– Бело-синий вертолет… – задумчиво повторил Мазур. –
Все сходится. Видел я, как этот вертолетик над тайгой порхал. Последний раз он
мне попался примерно вот здесь… – Он вытащил из бокового кармана карту и
встряхнул, разворачивая. – А вы сейчас вот здесь приблизительно. Изучите
карту как следует, я на вашу зрительную память полагаюсь… а, ладно! – Он
махнул рукой, извлек свой водонепроницаемый компас и протянул капитану. –
Карту отдать не могу, а без компаса перебьюсь.
Жаксабаев, взяв у него квадратную черную коробочку, смотрел
с тем же пытливым недоумением в раскосых глазах. Тем временем Мазур, откинув
клапан рюкзака, извлекал пакеты с обезвоженным мясом, тяжелые бруски шоколада.
Положил рядом гранату с вывинченным запалом. Жестом подозвав Джен, снял у нее с
пояса темно-зеленую плоскую флягу, сунул туда же.
– Вот, чем могу… – сказал он. – А вот это – от собак,
наверняка имели дело с чем-то подобным. Лучше бы вам, капитан, побыстрее отсюда
убираться.
– Товарищ майор…
– Насчет объекта я вам соврал, каюсь, – сказал
Мазур. – Некуда мне вас вести, уж не посетуйте…
Китайцы непонимающе таращились на них, порой перекидываясь
короткими щебечущими фразами.
– Товарищ майор… – капитан напоминал сейчас ребенка,
которого жестоко обманули.
– Извини, – сказал Мазур. – Ничего не могу
поделать. У меня свое задание, и на хвосте у меня, если уж откровенно, висят
волки еще почище твоих. Так что прости, разбегаемся…
Он встал, махнул Джен и подхватил рюкзак. Держась к сидящим
вполоборота, отступил в чащобу, и, широко размахнувшись, бросил поодаль от
капитана запал к гранате. Когда за деревьями уже не видно было алых пятен,
перешел на бег. Джен не отставала. Описав небольшую дугу, они легли на прежний
курс.
Особенных угрызений совести Мазур не испытывал. Он был
профессионалом, моряком к тому же прекрасно знал, сколько на свете возникает
нештатных ситуаций, которые можно охарактеризовать избитой фразой: «Каждый сам
за себя, один Бог за всех». Есть во флоте флажный сигнал, для понимающих
жутковатый и зловещий – «Следую своим курсом». Случается, в бою или при
торпедной атаке просто нет возможности застопорить ход и спасать качающихся на
волнах людей, поскольку четкий приказ это недвусмысленно запрещает, у капитана
другое задание, которое он обязан выполнять в первую очередь, что бы ни
творилось вокруг. И тогда на мачте взвиваются флаги, составляющие звучащий
смертным приговором сигнал, корабль идет, не сбавляя хода и не меняя курса –
прямо по чернеющим в воде головам…
Глава 21
Следую своим курсом
Настроение у него было мерзейшее – история незадачливого
капитана настолько походила на его собственную, что хотелось взвыть от злобы на
эту жизнь и эту страну, летевшую, такое впечатление, в бездонную пропасть, где
внизу похохатывал кто-то черный и рогатый, а за спиной у него колыхались
отблески багрового огня.
«А не рвануть ли подальше? – подумал он вдруг,
удивляясь будничной простоте этой мысли. – Законно. Выйти в отставку,
выправить визу на Украину… нет, туда даже визы не надо. Сесть на кораблик с
«челноками», добраться до Стамбула… а дальше и не обязательно. С руками оторвут
профессионала подводной войны, за которым не тянется хвост в виде
сотрудничества с иностранной разведкой, выдачи военных секретов и прочих
ужасов. Пожалуй, и гражданство получить можно. Со знанием языков, с хорошей
профессией…» Нет, не выйдет. Непременно привяжутся спецслужбы, добрый десяток,
у которых все они, начиная с Морского Змея и кончая Лымарем, давно значатся под
всевозможными кодовыми номерами.
Он выругался вслух. Хотелось надавать себе оплеух за то, что
вообще осмелился об этом думать и даже взвешивать все «за» и «против». Все от
усталости. Но, мать вашу, что же должно было случиться в стране, чтобы верные
офицеры Империи допускали для себя такой вариант даже в мыслях!..
– Он действительно офицер? – спросила Джен, успевшая к
тому времени выслушать в кратком изложении отчет о происшедшем.
– Не сомневаюсь, – сказал Мазур. – Мы друг друга
нюхом чуем, как собаки…
Показалось, она непременно отпустит какое-нибудь язвительное
замечание о русских нравах. Мазур приготовился ответить откровенным хамством.
Однако Джен, помолчав, вдруг сказала:
– Надо же, как похоже…
– На что? – На то, что у нас в южных штатах случается с
мексиканскими нелегалами, – задумчиво призналась она. – «Мокрые спины»,
слышал?
– Ага.
– Косяками идут через границу и попадают в лапы к
предприимчивым ребятам. Конечно, до такого размаха – колючая проволока, частные
тюрьмы – у нас никогда не допустят, но и общего больше, чем поначалу кажется…
– Ты детективы читаешь? – спросил Мазур.
– Изредка.
– Ле Карре?
– Только «Лудильщик, портной, солдат, шпион».
– Жаль, – сказал Мазур. – У него есть романчик с
великолепным, я считаю, названием. «Зеркальная война». Если попадется, пробеги
на досуге. Нет ни хороших парней, ни плохих. Есть отражение в зеркале. И не
надо мне опять твердить про американские свободы и перечислять поправки к
конституции, очень тебя прошу…
