Но потребность была теперь слишком неотложна, тут не до церемоний, и по крайней мере имелась стенка, отделяющая туалет от остальной части каюты. Она справила свою нужду, вымыла лицо и руки, потом быстро сняла ночную рубашку, натянула нижнюю сорочку, панталоны, чулки, наконец надела муслин цвета бронзы. Платье сидело на ней не очень хорошо. Отсутствующую Эйну природа наделила более пышной грудью и ростом повыше. Кто она, эта Эйна? Кто-то, кто, надо полагать, знал, что подойдет и пойдет ей, подбирал для нее гардероб. Это говорило о близости их отношений. И очевидно, предполагалось, что она будет делить каюту с капитаном... Эйна – любовница Козимо?
Мег энергично тряхнула головой. Для нее никакого значения не имело, была ли Эйна чьей-нибудь любовницей. Единственное, что интересовало ее, – как покинуть этот корабль. И пока ей это не удастся, она будет оставаться в каюте, раздумывая над своими проблемами. Приняв такое решение, она не стала надевать башмаки и сбросила кашемировую шаль, потому что в каюте было тепло, потом села на скамью под окном и открыла немного подпорченного водой «Итальянца» миссис Радклифф.
Из задумчивости Козимо вывело хлопанье крыльев Гуса, севшего ему на плечо. Козимо обернулся к Дэвиду Портеру.
– Как там наша пассажирка, Дэвид?
– Никаких последствий, кроме ушиба, – сказал Дэвид, облокачиваясь на поручни рядом с капитаном. – Она крепкая женщина... крепкие нервы, осмелюсь сказать.
– Почему ты так говоришь? – небрежным тоном спросил Козимо, но ему не удалось провести друга.
Дэвид улыбнулся:
– Любая женщина ее возраста и происхождения, оказавшись в такой ситуации, впала бы в истерику. А мисс Барратт, кажется, считает все это лишь большим неудобством.
Козимо медленно кивнул:
– Я заметил определенную степень жизнеспособности... и антагонизма, конечно.
– Разве можно винить ее за это?
– Нет, – согласился Козимо. – Ты ведь раньше никогда не видел Эйну, правда? – неожиданно спросил он.
– Ты же знаешь, что нет. – Дэвид вопросительно взглянул на капитана.
– Между ней и мисс Барратт есть удивительное сходство.
Дэвид нахмурился:
– И ты видишь какой-то смысл в этом сходстве?
– Мы пользуемся любым инструментом, который попадает нам в руки, Дэвид.
Дэвид помолчал минуту. Он плавал с Козимо почти пять лет и считал его своим другом. Он догадывался, чем занимается капитан, хотя они никогда об этом не говорили.
– Ты не можешь использовать совершенно незнакомого человека... женщину, которая случайно оказалась на твоем пути, только потому, что тебе это удобно, Козимо.
Козимо сделал жест, говорящий «ну, что ты хочешь».
– Если инструмент подходит и его можно заточить, приведи мне хоть одну вескую причину, почему им нельзя воспользоваться.
Дэвид покачал головой:
– Ты хладнокровный подлец, Козимо.
– Не стану спорить.
– Ты знаешь, что случилось с Эйной? – спросил Дэвид, понимая, что Козимо ответит, только если сочтет это нужным.
Лицо Козимо потемнело, и он резко отвернулся к морю.
– Нет, не знаю. И не собираюсь гадать. – Он добавил так тихо, что Дэвид едва расслышал: – Но сейчас я не могу сделать ничего, чтобы помочь ей.
Дэвид вздрогнул от скрытого смысла его слов. Огорчение, прозвучавшее в словах друга, тронуло его.
– Может, ты и не такой уж холодный подлец, – пробормотал он.
Козимо обернулся и насмешливо улыбнулся:
– Не выдавай этот маленький секрет, друг мой.
– Никогда, – заверил его Дэвид.
Он удалился, обменявшись парой слов с рулевым, прежде чем спуститься на главную палубу.
Козимо, немного подумав, последовал тем же путем. У двери своей каюты он постоял, потом постучал, надеясь, что это звучит тактично, дружелюбно, но тем не менее настойчиво.
И снова сердце у Мег подскочило, но она крикнула: «Войдите!» – насколько могла, уверенным голосом. Она осталась сидеть на своем месте у окна, лишь закрыла книгу, заложив страницу пальцем, и обратила на капитана холодный испытующий взгляд.
Козимо ответил не менее внимательным взглядом.
– Неплохой наряд, – заметил он. – И цвет вам определенно идет.
Он придержал дверь открытой для Гуса, который осторожно перепрыгнул через порог и взлетел на свою жердочку, откуда, склонив голову набок, также внимательно принялся разглядывать Мег.
Мег сочла замечание в данных обстоятельствах слишком личным, поэтому игнорировала его, продолжая молча смотреть на посетителя.
– Прекрасный день, – попытался завязать беседу Козимо. Он закрыл дверь, но в каюту не проходил. В зеленых глазах, неотрывно глядящих на него, было что-то, что не позволяло это сделать. – Жаль провести его в каюте.
– Я пытаюсь довольствоваться тем, что есть в данных обстоятельствах, сэр, – холодно ответила Мег.
Козимо прислонился плечами к двери и грустно улыбнулся ей:
– Ах, мисс Барратт, не могли бы мы объявить перемирие? Я ведь на самом деле не виноват в том, что вы оказались на корабле.
– А кто же тогда, можете мне сказать? Казалось, он некоторое время обдумывал ответ, потом сказал:
– Хорошо, мне кажется, – вы. Это ведь вы поскользнулись и попали под колеса моего экипажа, подвергаясь смертельной опасности, как я понимаю. Мои люди просто спасли вам жизнь.
Мег захлопнула книгу и встала, бросив томик на скамью.
– Это самые неискренние из фальшивых аргументов, какие я когда-либо слышала, капитан Козимо.
Он, смеясь, вытянул вперед руки, как бы защищаясь.
– Мир, мисс Барратт, – сказал он. – Скажите, что я могу для вас сделать, чтобы немного улучшить наши отношения?
Чертовски привлекательный мужчина, отметила про себя Мег, сердясь на себя, но не в состоянии отрицать очевидное. Он обладал непринужденной грацией, которую она отметила, еще когда он поднимался на борт «Мэри Роуз» в заливе, а его глаза, как бы омытые морской водой, сверкали, как синяя вода в солнечных пятнах за иллюминатором. И его рот ей тоже нравился. Большой и полный, когда он улыбался, без улыбки он сохранял холодную решимость, безусловную властность, которая странным образом вызывала доверие. Однако она не собиралась ослаблять свою бдительность только из-за того, что ее нечаянный, это нужно признать, похититель, вероятно, при желании мог бы очаровать кого угодно.
– Мне нужно от вас две вещи, капитан Козимо... Он остановил ее, подняв руку:
– Ах, пожалуйста, Мег, меня зовут просто Козимо. Поскольку мы делим одну каюту, то можем обойтись без формальностей. – Вдруг он нахмурился, и ей это не показалось игрой. – Надеюсь, вы не возражаете, если я буду называть вас Мег?
