– Не стала бы, – согласилась она.
– А между вами и вашим братом была любовь?
Тон его был ровным, но рука, державшая ложку, замерла неподвижно в ожидании ответа.
– Нет, – сказала она тихо.
– В таком случае, может, мы оставим эту тему?
Она сделала легкое движение головой, которое можно было бы принять за кивок, и он решил, что нынче вечером ничего большего от нее не добьется.
ГЛАВА 8
В дверь забарабанили, и в этом грохоте потонули последние слова Арабеллы. Били медным молотком с отчаянной силой, как бывает в случае несчастья. Арабелла искоса бросила взгляд на своего собеседника, спокойно заметившего:
– Странное время для гостей.
– Обычно гости не оповещают о своем прибытии с такой яростью, – ответила она, отодвигая стул и собираясь подняться.
– Нет, оставайтесь на месте, – сказал Джек, делая ей знак рукой. – Сегодня у нас уже был неожиданный визит бесцеремонной дамы. Поэтому предоставьте разбираться с гостями Франклину. Вам незачем появляться перед визитерами взволнованной и с виноватым видом.
Арабелла села на место и спокойно взяла вилку. В его словах был смысл. Какой бы необычной ни была ситуация, Арабелла решила встретить неприятности с открытым забралом. И все же она напрягала слух, отмечая про себя, как Франклин отодвигает тяжелый засов в холле.
– О, – сказала она, отчетливо расслышав голоса, доносившиеся из холла в столовую, – это Дэвид.
Дверь отворилась, и Франклин доложил:
– Викарий, миледи. Лорд Дэвид Кайл, – добавил он без всякой надобности, но с должным чувством, как если бы прибытие нового гостя означало возвращение к нормальному образу жизни в отличие от теперешнего, напоминавшего о сумасшедшем доме.
Арабелла поднялась и повернулась к двери, как только он торопливо прошел мимо Франклина и появился в столовой.
– Арабелла, дорогая моя девочка, что происходит? Неужели Фредерик и вправду умер? – спросил Дэвид, не сводя глаз с герцога, тоже вставшего, чтобы приветствовать гостя.
– Да, это правда, – сказала Арабелла. – Это довольно запутанная история, Дэвид. Не пообедаешь ли с нами? Франклин, поставь прибор для викария.
– Но… нет, благодарю, Арабелла. Я пришел сюда не ради обеда, – сказал Дэвид, продолжая разглядывать герцога. – Эта сплетня, распространяемая болтушкой Лавинией Эслоп, теперь на устах у всех. Я только что провел крайне неприятные полчаса в обществе упомянутой дамы, и это лишило меня аппетита.
Он подошел поближе к столу:
– Не представишь ли меня?
В его голосе слышалась явственная и совершенно неуместная враждебность. Джек заговорил сам:
– Джек Фортескью, сэр. – Он поклонился, не сходя со своего места за столом.
– Сент-Джулз? – спросил Дэвид, отдавая поклон.
– Он самый. Кажется, наши отцы были знакомы.
Джек расслабился, успокоился, и по его лицу не было заметно, что он считает важным расположить к себе друзей Арабеллы, особенно Мэг Баррет и Дэвида Кайла. Он нуждался в поддержке этого человека.
– Сядь, Дэвид, и выпей хоть бокал вина, – принялась улещивать его Арабелла и сделала знак Франклину наполнить бокал для Дэвида. – Почему Мэри не приехала с тобой?
– Мы решили, что лучше мне поехать одному, – сказал викарий, все еще не смягчившись.
Лицо его было мрачным как ночь, а взгляд оставался враждебным.
– Как умер Фредерик?
– Не желаете, чтобы объяснил я? – спросил Джек Арабеллу.
– Нет, я сама, – ответила она. – Не поешь с нами, Дэвид? Ведь ты питаешь слабость к оленине.
Дэвид питал слабость не только к оленине, но ко многим поданным вкусным блюдам, о чем свидетельствовал его довольно объемистый животик, но в эту минуту предпочел остаться стоять, не спуская глаз с герцога, и повторил:
– Я не расположен к трапезе, Арабелла. Так что же все-таки происходит?
Вместо ответа Арабелла указала на стул, и он неохотно сел и взял бокал, поставленный Франклином возле его локтя. Джек и Арабелла сели на свои места.
Арабелла объяснила Дэвиду ситуацию в нескольких словах, надеясь втайне, что, если повезет, это будет в последний раз. Ведь все, кого она считала своими друзьями и кто был для нее важен, уже услышали эту историю из ее собственных уст.
Дэвид выслушал ее, не перебивая, и только переводил взгляд с Арабеллы на герцога и обратно. Когда она закончила, он сидел молча с минуту или две, отпивая вино мелкими глотками.
Наконец Дэвид заговорил:
– Я сожалею о смерти Фредерика.
Дэвид не питал иллюзий насчет характера графа Данстона и не раз журил его за недостойный образ жизни и поведение, а также за пренебрежение к арендаторам. Она знала, что его сожаления в такой же мере можно отнести к тому положению, в которое Фредерик вверг сестру, как и к факту его смерти.
Дэвид снова мрачно посмотрел на герцога, который в эту минуту накладывал себе соус с петрушкой в тарелку с карпом, будто эта беседа не имела к нему никакого отношения. Внезапно викарий оперся руками о стол и отодвинул свой стул:
– Белла, я хотел бы поговорить с тобой несколько минут наедине.
Арабелла тотчас же встала:
– Тогда пройдем в библиотеку. Извините нас, Джек.
– Охотно.
Он учтиво поднялся из-за стола и, пока они не вышли из комнаты, оставался стоять. Потом сел на свое место и ничем не показал, что это вторжение вовремя обеда вызвало у него хоть малейшее беспокойство. Ему не хотелось сделать Дэвида Кайла своим врагом.
Дэвид последовал за Арабеллой в библиотеку, закрыл дверь и тотчас же без преамбулы приступил к главному:
– Тебе известна его репутация?
– Думаю, он распутник и плут, – сказала она. – И разумеется, игрок. – Она опустилась в шезлонг, и ее юбка из розового штофа образовала вокруг нее красивое облако. – Мне нужен твой совет, Дэвид. Герцог попросил моей руки.
Дэвид с шумом выдохнул воздух.
– Я не думал, что ты знаешь его.
Она покачала головой:
– Я и не знала до вчерашнего дня.
– Тогда почему?.. – Он с изумлением воззрился на нее. – Почему он предложил это тебе?
– Не знаю, – сказала она просто. – Мэг считает, что это нечто вроде репарации. Возможно, он желает вести себя порядочно.
– Хотел бы в это поверить, – сказал викарий, но голос его звучал настороженно. – Но ты, разумеется, отказала ему?
Она вертела в руках веер, тщательно подбирая слова:
– Вначале да, но… – Она подняла руку, когда он попытался возразить. – Позволь мне закончить, Дэвид. Я провела весь день, размышляя об этом. А также взвешивая другие возможности. И оказалось, что у меня нет выбора. Или есть?
