На мгновение перед его умственным взором предстал образ Лили: ее фарфоровая кожа, чуть окрашенная розовым, ее синие глаза, ярко-алые губы… Но ему было известно, что совершенство ее кожи и нежная алость губ были обязаны своими красками пудре и румянам. Ее брови были выщипаны, и им была придана форма совершенных дуг. Темные же брови Арабеллы были густыми, прямыми и четко очерченными. Он облизнул большой палец и разгладил ее брови осторожными и нежными прикосновениями, потом наклонился и поцеловал ее в кончик носа.
Эта смена его настроения, какой бы мимолетной она ни была, не ускользнула от Арабеллы. Внезапно она подумала, не пришел ли он к ней прямо из постели своей любовницы. Она выпрямилась в ванне, подтянув колени к подбородку, и вопрошающе посмотрела на него.
– В чем дело; любовь моя? – спросил он, улыбаясь, но несколько озадаченный.
– Мне вдруг показалось, что ты смотришь не на меня, а на кого-то еще, – ответила она уклончиво. – Это было странное чувство и… неприятное…
С минуту он молча смотрел на нее и увидел других, слишком часто являвшихся ему на ум, когда он был со своей женой. Это всегда бывала Шарлотта и часто Фредерик. Эти тени, являясь ему, заслоняли от него Арабеллу.
Арабелла прикусила нижнюю губу, потом сказала:
– Я совсем не знаю тебя, Джек.
«Да, – подумал он. – Не знаешь. Совсем не знаешь».
Но она среди этих теней оставалась ни в чем не повинной. Он должен был каким-то образом научиться отделять ее от этих теней и видеть одну.
У Арабеллы упало сердце, когда она заметила этот замкнутый взгляд, будто он удалился от нее в такое место, куда она не могла за ним последовать.
Но тотчас же это выражение исчезло из его глаз, и они снова потеплели, а красивый рот вновь обрел нежный и чувственный изгиб. Он оперся руками о бортики ванны, наклонился к ней и поцеловал ее в губы.
– Мне не хочется отвлекаться, моя прелесть, – пробормотал он, почти не отрываясь от ее губ, а язык его уже пытался проникнуть в ее рот.
Она позволила ему это, губы ее раскрылись, и она ответила на поцелуй. Он провел рукой по ее телу, заставляя ее опуститься в воду, колени ее выпрямились, и она скользнула в ванну и положила голову на ее край, ее волосы, собранные в узел на затылке, впитали в себя влагу.
Теперь все ее ощущения были сосредоточены там, куда обратилось его внимание. Его рука ловко и умело играла с сокровенными уголками ее тела, раздвигая набухшие половые губы и нежно потирая их, до тех пор пока она не смогла больше скрывать бушевавший в ней пожар. Она услышала свой негромкий крик, и прошло много времени, прежде чем она полностью пришла в себя. Теплая вода омывала ее разгоряченную плоть, глаза оставались закрытыми, и она медленно и постепенно возвращалась к действительности, дыхание ее становилось все более спокойным и ровным.
– Очнись, спящая красавица, – пробормотал Джек и плеснул на нее водой.
Этот прохладный душ освежил ее разгоряченную кожу. Она медленно открыла глаза, и ее взгляд теперь неотступно следовал за ним, пока он поднимался на ноги, снимал рубашку, потом бриджи, наконец чулки. Теперь он стоял над ней, обнаженный и в полной боевой готовности.
– О, я не сплю, – прошептала Арабелла.
– В таком случае идем.
Он расправил для нее полотенце, оставленное Бекки возле ванны, потянулся к ней, подхватил ее под мышки и заставил подняться изводы.
– Мое неистощимое терпение подходит к концу.
Он обернул вокруг нее ткань, приподнял ее, прижал к себе и бросил на кровать, спеленатую и путающуюся в складках полотенца.
Потом принялся вытирать ее, и тер так усердно, что кожа ее запылала. Он вертел и крутил ее, поднимал ее ноги и вытирал влагу между пальцами и делал это нежно и тщательно. Ее ступням стало щекотно, и она сделала слабую попытку увернуться, пока его язык порхал по ее стопам, потом он стал забирать в рот каждый палец на ее ногах по очереди.
«Нынче вечером он решил сделать меня совсем беспомощной», – мельком подумала Арабелла.
В том, как он занимался с ней любовью, была какая-то необычная напряженность, его серые глаза сверкали почти свирепо, и он смотрел на нее так, будто собирался проглотить ее. Он изучал каждый дюйм ее тела, не оставляя неисследованным ничего. И этот накал его чувств воспринимался ею как обжигающий огонь.
Она осознала, что приподнимается ему навстречу, готовясь его принять. Ее тело стало как пружина. Она не могла им насытиться – его губами, языком, пальцами рук и ног. Арабелла так же пожирала его, как он ее. Она поднялась и нависла над ним, оседлав его бедра, и принялась ласкать и поглаживать его орган, исторгая у него стоны восторга. Потом он обхватил ее бедра, поднял ее и вошел в нее одним мощным движением, проникнув до самой сердцевины, и она откинула голову, издав громкий крик. Она не могла бы сосчитать, сколько раз достигала вершины наслаждения с того момента, как он вытащил ее из ванны, и каждый раз был восхитительнее предыдущего, но сейчас ей казалось, что тело ее распадается, разлетается на тысячи кусков, и куски эти подхватывают четыре ветра всех сторон света. Он яростно и крепко сжимал ее спину, изо всех сил привлекая ее к себе, и с каждой пульсацией, с каждой судорогой его семя наполняло ее.
Наконец она упала вперед и голова ее оказалась на его влажном и скользком от пота плече. Его сердце бешено билось, и она ребрами ощущала это биение, соразмерное ее собственному. Она медленно вытянула ноги так, что они оказались лежащими поверх его ног. Он был все еще в ней, и она сжала ногами его бедра, чтобы удержать его в себе еще хоть на минуту дольше. Его пальцы уже не сжимали ее с такой силой и яростью, но руки оставались на ее спине, и на несколько мгновений они оба погрузились в транс пресыщения, но не сна.
Джек пошевелился первым, нежно отстранился от нее и, перекатившись, лег с ней рядом. Он оперся на локоть, отвел влажные волосы с ее лба и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Покачал головой в безмолвном изумлении и провел ладонью по ее боку, задержавшись на изгибе талии.
Она слабо улыбнулась в ответ, но слов у нее не было. Он глубоко вдохнул воздух и с силой выдохнул.
– Не знаю, как ты, но мне нужно окунуться в ванну.
Он спрыгнул с кровати с энергией, непонятной Арабелле, шагнул в медную ванну и опустился глубоко в воду, согнув колени так, что ему удалось погрузиться полностью и окунуть даже голову.
Поднявшись из воды, он отряхнулся, как делают собаки, вылезая из реки, и схватил влажное полотенце. Арабелла с кровати наблюдала за ним плотоядным взглядом, наслаждаясь видом мускулов, рябью двигавшихся под кожей, пока он вытирался, любуясь жесткостью и поджаростью его тела, упругими ягодицами и плоским животом. Сейчас его мужской орган дремал, и она подумала, что он похож на сонную мышь в гнезде из темных курчавых волос. И теперь трудно было представить его в вертикальном положении, способном принести им обоим столько восторгов. Это сравнение вызвало у нее невольный смех, а Джек повернулся к кровати и посмотрел на нее подозрительно блестящими глазами.
