Джордж Кавена безрадостно рассмеялся:
– Столько, сколько пожелает ее величество. Иногда она держит нас здесь дотемна. Это ее способ наказывать оппозицию. Когда она вынуждена приглашать вигов в большую гостиную, то хочет быть уверена, что они от этого страдают.
– Как очаровательно, – пробормотала Арабелла, с особой силой складывая веер. – А как она обращается с леди Джерси?
Губы ее собеседника скривила гримаса.
– Разумеется, с безукоризненной учтивостью. Ведь ее милость – фрейлина принцессы и свой человек при дворе. А ее близкое знакомство с постелью принца в таком случае не помеха.
– Но думаю, едва ли это нравится принцессе. – Арабелла оглядела приемную. – Кажется, мы чуть-чуть продвинулись.
Наметилось некоторое колыхание толпы в сторону массивных дверей, ведущих в большую гостиную, и она, и Джордж, влекомые этим прибоем, оказались в нескольких футах от входа. Внутри толпа вытянулась во всю длину огромной комнаты, в дальнем конце которой восседали на тронах королева со старшим сыном и его женой. Их окружали члены королевской семьи пониже рангом.
– Мы здесь пробудем до темноты, – сказал Джордж.
В его голосе звучали покорность судьбе и самоотречение.
– А я умираю от голода. Как вы думаете, нам дадут подкрепиться? Кстати, где Джек?
– Он как раз отправился на поиски съестного, – ответила Арабелла. – И не в самом лучшем настроении, должна вас предупредить.
– Мы все в таком же, – ответил Джордж. – Не исключая принца. Он черен, как грозовая туча, и смотрит с яростью на несчастную девушку, на которой женился.
– На которой его заставили жениться, – поправила она. – Он говорил мне, что парламент и его отец грозились урезать его содержание и отказаться оплачивать его долги, если он не женится на Каролине. – Она пожала обнаженными плечами. – Я назвала бы это прагматичным решением.
Конечно, такие решения иногда возникают неожиданно, подумала она. Она невольно бросила взгляд через плечо и заметила Джека, упорно пробивавшегося к ним в обществе лакея с подносом. Он двигался в толпе легко, там бросая слово, здесь похлопывая кого-нибудь по плечу, и Красное море расступалось перед ним.
Арабелла видела, как на его пути возникла графиня Уорт. Спазм сдавил ее горло. Она хотела отвести взгляд и бросить своему собеседнику что-нибудь легкое и остроумное, какое-нибудь беспечное замечание, но глаза отказывались ей повиноваться. Она видела, как Лили положила руку на плечо Джека, и он остановился, с улыбкой глядя на нее. Они были чересчур далеко, а в зале болтали слишком громко, чтобы Арабелла могла расслышать, о чем они говорят, но заметила, что лицо ее мужа посерьезнело и он кивнул. Лили улыбнулась, снова дотронулась до его руки жестом, выдававшим близость, и сделала шаг назад.
Джордж Кавена вдруг спросил, без всякой надобности повысив голос:
– Есть ли вести из Кента от вашей подруги? Скоро ли она приедет?
– Надеюсь, – сказала Арабелла, прекрасно понимая, что Джордж видел то же, что и она. – Сэр Марк Баррет никак не хочет дать разрешение на ее поездку, но я рассчитываю убедить его в ближайшем будущем. Я знаю Мэг с детства и, признаюсь, буду рада побыть в женском обществе.
– Ах, мэм, вы сразили меня насмерть, – галантно запротестовал Джордж. – Значит, общества поклонников вам недостаточно?
– Не говорите вздора, Джордж. – Она ударила его по руке, делая вид, что сердита. – Вы же знаете, что поклоннику я рассмеялась бы в лицо.
– Услышав, как ты выражаешься, он, пожалуй, лишился бы чувств, – раздался голос Джека где-то возле ее локтя. – Ты, дорогая, на приеме у королевы. Постарайся помнить об этом.
– Забыть об этом невозможно, – ответила она.
По ее тону и манерам он догадался, что от нее не ускользнула сцена между ним и леди Уорт. И разумеется, он не должен был знать, что ее это обеспокоило. Она приняла из рук лакея бокал вина и нечто похожее на тощую и зачерствевшую тарталетку с сыром.
– Ты творишь чудеса, Джек, – сказал Джордж, протягивая руку за закуской.
– О, и собираюсь сотворить еще одно чудо, мой дорогой Джордж, – сказал Джек непринужденно. – Или это сделает Арабелла.
Он вытащил портмоне для визиток и выбрал карточку.
– Мадам жена, мне хотелось бы, чтобы вы расписались на ней.
– Чем…
Тут она заметила на подносе лакея чернильницу и перо.
– Наш друг подержит поднос, чтобы он не шатался, – предложил Джек.
Глаза его светились насмешкой и удальством. Она уже научилась любить это его выражение. И все же не могла не обернуться, чтобы взглянуть в ту сторону, где стояла Лили Уорт. Они ведь заключили сделку, напомнила себе Арабелла. Она не имела права роптать. И все же ей хотелось выцарапать глаза этой женщине. О чем Лили спрашивала Джека?
Граф Уорт подошел к жене, а Арабелла взяла в руки перо.
– Что я должна написать, сэр?
Джек принялся диктовать с глубокомысленным видом, и только блеск его глаз опровергал серьезность его намерений:
– Дорогой сэр, я в полуобморочном состоянии. Прошу вас пригласить герцогиню и ее супруга пред лицо вашей жены, пока несчастье не произошло.
– А как же насчет меня? – спросил Джордж, пока Арабелла, теперь уже смеясь, послушно писала под его диктовку на обороте карточки.
– А также нашего дорогого друга Дж. К., уже готового потерять сознание, – добавила она в порыве эпистолярного вдохновения.
– Клевета, – возразил Джордж. – Но все же хоть какая-то надежда на спасение.
Джек взял карточку, помахал ею, чтобы высохли чернила, и со своим обычным апломбом двинулся к двустворчатым дверям, где стоял на страже мажордом. Они наблюдали, как Джек разговаривает с этим величественным персонажем в золототканой ливрее.
– Он это сделал, – сказал Джордж голосом, исполненным почтения. – Как ему это удалось? Но ведь даже герцога не допустят в зал, если этого не захочет королева Шарлотта.
Джек остался стоять у дверей, в то время как мажордом торжественным шагом направился к их величествам, восседающим на тронах, где сделал ловкий пируэт, оказался за спиной принца и, ухитрившись поклониться, передал ему карточку с помощью какого-то замысловатого маневра.
Принц прочел послание, и его надутое лицо изменилось. Он рассмеялся и заткнул карточку за обшлаг своего алого сюртука, отороченного золотыми кружевами. Он бросил мажордому несколько слов через плечо, тот тотчас же отдал поклон и проделал путь обратно через гостиную. Потом принц обратился к матери, не отягощая себя учтивостью и не обращая внимания на молодую жену, потому что, говоря с королевой, он перегнулся через свою измученную супругу. Королева Шарлотта помрачнела, лицо ее выразило несомненное недовольство, но в конце концов она чопорно и неохотно кивнула. В этом особом случае следовало принимать во внимание желания старшего сына и идти им навстречу.
