В первый день на одном из специально оборудованных кораблей был устроен праздничный обед для всего общества. Сойдя со шлюпки, множество которых перевозило гостей в этот плавучий ресторан, Софи встретила князя Потемкина. Он подал ей руку, помогая подняться на палубу.
– Ну, Софья Алексеевна, что вы скажете о моей маленькой чудо-стране? – Великий мастер чудесных превращений пребывал в явно благодушном настроении; со всех сторон изливались потоки восхищенных возгласов как российской знати, так и пораженных увиденным иностранных дипломатов. Его госпожа была царственно безмятежна, раздаривая благосклонные улыбки, и поздравляла своего рыкающего одноглазого льва с достигнутым успехом, который должен был показать всему миру славу и величие ее империи.
– Я просто ошеломлена, князь, – чистосердечно призналась Софи.
– И будете еще больше ошеломлены, когда мы двинемся дальше, обещаю вам! – Он склонился к ее руке. – Приглашаю вас за мой стол. Я нуждаюсь в приятном обществе и остроумной собеседнице.
– Это слишком большая честь для меня, – насмешливо улыбнулась Софья. – Рада, что вы находите приятным мое общество.
– Вы не красавица, Софья Алексеевна, – сверкнул глазом князь, – но, сказать по правде, мне больше по вкусу ваша необычная привлекательность, чем бесцветные прелести прочих дам.
Щеки Софьи вспыхнули ярким румянцем. Подыскивая достойный ответ, она почувствовала на себе еще чей-то взгляд. Адам уже оказался на борту. Он стоял неподалеку, явно прислушиваясь к их беседе; лицо его выражало некоторое недоумение по поводу смущенного вида Софьи.
– Полагаю, княгиня Дмитриева еще не привыкла к комплиментам, князь, – небрежно заметил он.
– Как я должна отвечать на это, граф? – немного резко откликнулась Софья, взяв себя в руки. – Не могу ни согласиться, ни опровергнуть это, чтобы не прозвучало бестактно.
– Да, действительно, Адам, получилось весьма неуклюже, – признался Потемкин. – Предлагаю вам за обедом заняться исправлением своей оплошности перед дамой.
– С удовольствием, князь. – Адам поклонился и предложил Софье руку. – Искренне сожалею, княгиня, что невольно задел вас своими неуклюжими сентенциями.
Какая-то в нем необычная игривость, подумала Софья, беря его под руку. Словно на него тоже подействовало волшебство этого путешествия, где общепринятыми манерами поведения были негласно признаны веселье и легкомысленность.
Она окинула взором залитую огнями обеденную залу, пытаясь среди семи десятков оживленно болтающих, разодетых в пух и прах гостей найти Дмитриева.
– Странно, но я не вижу своего мужа, граф.
– Насколько мне известно, он испросил высочайшего разрешения не присутствовать сегодня вечером здесь, мадам. Он отвечает за подготовку приема принца Прусского, когда мы прибудем в Кайдак. Это большая ответственность.
– Конечно, – согласилась Софи, устраиваясь за столом. – Но до Кайдака нам еще плыть несколько дней, не так ли? – невинно добавила она с милой улыбкой.
– Мне кажется, князь Дмитриев все это время будет весьма занят, – значительно произнес Адам.
– Мой муж привык вникать во все до малейших мелочей и неутомим в этом, – заметила Софи. – Да, немного лосося, спасибо, – отвлеклась она в сторону лакея, выжидательно застывшего у ее локтя с серебряным подносом. Тут же появился другой, с подносом, уставленным отборными винами. – Нет, я буду пить воду, благодарю.
– Не хочешь вина, Софи? – с удивлением посмотрел на нее Адам.
– Сегодня не хочется, – свела она брови. – Скорее всего, путешествие по воде действует на меня так же, как карета, не знаю.
– Но вода гладкая как стекло, – заметил он, занимаясь своей порцией лосося. – Уверен, ты скоро привыкнешь.
– Конечно, – согласилась Софья. – От всех этих событий я ужасно проголодалась.
Вокруг них стоял гул голосов, головы склонялись в приятных беседах, то и дело слышался смех, зачастую чрезмерно громкий. Адам и Софья наслаждались своим публичным уединением, не привлекая к себе ничьего внимания в общем шуме, и продолжали свою тайную беседу на только им понятном языке.
После ужина на палубе заиграл оркестр. Все высыпали наверх. Весенний вечер был прекрасен. Гости танцевали, гуляли по палубе, веселились и смеялись от всей души. Корабль медленно разрезал водную гладь; они проплывали земли, населенные казаками. Крупные яркие звезды сияли с бархатного черного небосвода.
Царица под руку с месье Краснокафтанником отбыла довольно рано, но это не послужило сигналом к прекращению веселья ни для гостей, ни для фрейлин. Уже наступила глубокая ночь, когда Софи оказалась на борту императорского корабля, где располагалась се каюта. Мария терпеливо ждала свою госпожу, чтобы помочь приготовиться ко сну.
Облачившись в абрикосовый шелковый пеньюар, Софи отпустила служанку.
– Волосы я уберу сама. Иди спать. Ты, должно быть, устала.
Мария, удивленная и благодарная за проявленное внимание, присела в глубоком реверансе и отправилась восвояси на отведенное ей среди прочей прислуги место на нижних палубах.
Софи вынула гребень. Шелковистая масса густых волос рассыпалась по плечам. Она уже почти смирилась с той ролью, которая была отведена Марии. Глупо обвинять прислугу в том, что она подчиняется приказам такого сурового барина, как Павел Дмитриев; однако это не избавило от тоски по Татьяне и ее воспитанному поколениями здравому смыслу.
Выскользнув из пеньюара, она устало потянулась. День оказался изумительным, а главное, обещал еще множество таких же впереди. Впрочем, усталость была какой-то не совсем обычной. Она утонула в роскошной пуховой перине. Сквозь открытый иллюминатор в спальню проникал молочный свет северной ночи; ритмичные удары весел убаюкивали, негромкий плеск волн действовал успокаивающе. Глаза закрывались сами собой…
Среди негромких ночных шумов она не сразу разобрала стук в деревянную переборку, раздавшийся прямо над головой. В блаженной дремоте она обратила на это внимание, когда звук превратился в настойчивый ритм. Софи проснулась. Это не случайно; повторяющиеся звуки явно требовали какого-то ответа.
Немного поколебавшись, она постучала в ответ, посмеиваясь про себя над тем, чего еще приходится ждать от этой сказочной страны, созданной князем Потемкиным.
– Я думал, никогда тебя не разбужу, – тут же раздался над ухом шепот Адама; казалось, он был всего в нескольких сантиметрах от ее головы.
– Адам! – Софи резко села и немедленно прикрыла рот ладонью, гася свой непроизвольный крик удивления. – Ты где?
– В соседней каюте, разумеется. А где твоя лазутчица?
– Осталась без работы, – прошептала она в ответ, посмеиваясь. – Как ты туда попал?
– Просто. На этом судне я занимался размещением в каютах.
– А почему мне не сказал?
