— А кто ты такой, чтоб спрашивать? — процедила она тихо.
Голос у нее тоже был не девчачий — низкий, грудной.
— Ну, в данный момент я тот, кто не позволяет тебе шевельнуть и пальчиком. По-моему, это вполне веский аргумент в пользу моего права задавать вопросы.
— Тамара вас в порошок сотрет! Молитесь, подонки! Подошвы ее лизать будете, если кто выживет после алтаря!
— Знаешь, один из моих помощников сегодня побывал на алтаре и вполне выжил. Ему даже понравилось. Дрыхнет сейчас в соседнем номере, готовится ко второму заходу.
— Врешь!
— Я? — Лайк искренне удивился. — Я? — переспросил он, картинно ткнув указательным пальцем себе в грудь. — Господь с тобой, зачем мне врать?
Девчонка не ответила.
— Ну почему с детьми всегда так трудно? — вздохнул Лайк, оборачиваясь к своим.
Шереметьев неожиданно стал выглядеть очень расстроенным.
— Знаешь что, милашка, — устрашающе спокойно сказала Лариса Наримановна, — ты брось свои штучки-то. С тобой не шваль твоя разговаривает. С тобой разговаривает элита, если ты еще не поняла. Причем… элита не наших извечных врагов, а элита, можно сказать, двоюродных родственников. Мы все, — ведьма выразительно взглянула на присутствующих мужчин, — такие же, как ты и твоя Тамара. Только неизмеримо старше и неизмеримо опытнее. Вы по глупости и незнанию творите тут черт знает что. Продолжите — вас раздавят, растворят в сумраке, развоплотят. Прислушаетесь к нам — будете жить, жить гораздо лучше, чем раньше.
— Что ты несешь, тетя? — презрительно скривилась девчонка. — Какие враги, какие родственники?
Ведьма встала, приблизилась, присела на корточки и пристально поглядела ей в глаза. Ни дать ни взять — удав и кролик.
— Ты думаешь, вы одни такие? Единственные и уникальные? Кто способен повелевать обычными людьми, как стадом баранов? Кто способен проходить сквозь стены и проваливаться в серый мир? Ты думаешь, магия принадлежит исключительно вам, горстке соплячек? Вы просто дикарки, маленькие и глупенькие дикарки, проснувшиеся в самом глухом уголке городского парка. Невдомек вам, что помимо деревьев, кустов и луж существует огромный мир, состоящий из площадей, улиц и домов. Мы живем в этом мире сотни лет. Живем, подчиняясь законам и умирая во имя их. Мы не убить вас пришли и не поработить — всего лишь призвать к закону. Призвать к порядку, вразумить, наставить. Понимаешь?
— Нет, — хмуро ответила девчонка.
— Плохо, — вздохнула ведьма и поднялась с корточек. — Освободи ее, Лайк.
Лайк моментально снял Путы Захви. Не прошло и секунды, как обретшая свободу пленница атаковала. Всех троих сразу, да не чем-нибудь — плетью Шааба, причем мощи каждого луча с лихвой хватило бы, чтобы прожечь стены.
Разумеется, никакого вреда ее атака не принесла. Никому из троих киевлян. И стены тоже остались в целости и сохранности — не зря ведь в номере Ираклия была поставлена солидная магическая защита…
— Вот упрямица, — неодобрительно покачал головой Лайк.
Меж тем девчонка вновь потеряла способность двигаться — на этот раз превратившись в статую, — застыла, вытянув руки в стороны, на полушаге.
— Послушай, — миролюбиво сказал Лайк. — Мы действительно не хотим причинять тебе зла. Тебе и твоим друзьям.
— Твой прихлебатель убил всех моих ребят! — выкрикнула девчонка зло. — Ты лжешь!
— Хм! — Лайк задумался. — Действительно, нехорошо получилось. Поверь, если мой человек был не прав, он понесет наказание. Весьма суровое. А в доказательство того, что мы не желаем тебе зла, знаешь, что мы сделаем? Мы тебя отпустим. Только пообещай, пожалуйста, две вещи. Первое: не делай больше глупостей и не применяй боевую магию — по крайней мере в гостинице. И второе: расскажи о нас Тамаре. Повтори ей все, что здесь слышала, даже если не веришь ни единому слову. Ладно?
— Подите к дьяволу! Ничего я вам обещать не стану.
— К дьяволу все рано или поздно придем. — Лайк едва заметно улыбнулся. — Мы ведь Темные по сути своей. Ладно, черт с тобой, катись просто так без всяких обещаний. Кыш!
В следующую секунду Лайк молниеносно перетасовал силу. Пленница снова обрела свободу; под ногами ее разверзся экономный портал, и она с высоты полуметра, взвизгнув на этот раз совершенно по-девчачьи, провалилась и упала на траву. Как раз в центр лужайки перед гостиничными корпусами. Лайк привстат и выглянул в окно, словно сомневался в успешном наведении портала. А может, он беспокоился, чтоб девчонка от неожиданности не сломала себе чего или не вывихнула.
— Думаешь все-таки доказать им, что мы не враги? — с некоторым сомнением произнесла Лариса Наримановна.
— И это тоже.
Молодое питерское дарование в данный момент поднялось на ноги и недоуменно озиралось посреди лужайки. Потом неуверенно потопталось на месте и припустило мелкой трусцой к Египетскому мосту. Стало быть, приземление обошлось без случайного травматизма. Лайк, прищурившись, провел ее глазами, пока светлая курточка девицы не скрылась за деревьями.
— Пусть, — уверенно сказал он. — Так лучше.
— Надеюсь, шеф, — смиренно изрекла Лариса Наримановна, одергивая юбку на коленях. — Тебе виднее. Кстати, эта их Тамара — действительно Великая?
— Похоже на то, — кивнул Лайк. — Но есть некоторые непонятности.
— И что, Артур намеревается…
— Конечно намеревается! — фыркнул Лайк. — Глупо было бы упускать подобный шанс.
Ираклий поцокал языком и покачал головой — сомневаюсь, мол.
— Что? — насторожился Лайк.
— Трудная задача, — пояснил Ираклий. — Инквизиция отдала формальный приказ всех уничтожить… А тут еще Гесер с фон Кисселем под боком…
— Инквизиция отдала приказ очистить Санкт-Петербург от Темной секты, состоящей из низших Иных. Если в процессе мы обнаружим Великую Чародейку и призовем ее к Договору — что в том запретного? Что запретного, если попутно мы призовем к Договору десяток сильных чародеек, колдуний или ведьм? Главное — прекратить безобразия в Питере. Главное — остановить шабаши и жертвоприношения.
— Светлые будут мешать изо всех сил.
— Они всегда мешали нам изо всех сил, — философски изрек Лайк и с сожалением развел руки в стороны. — Такова традиция нашего противостояния.
— Слушай, Лайк, — сказала Лариса Наримановна. — А Светлые теоретически способны реморализовать Великую или кого-то из ее фрейлин и склонить к Свету? Может, они этим и озабочены на самом деле?
— Не думаю, — покачал головой Лайк. — Став Черными, Иные Питера тем самым обрекли себя Тьме. Но вообще подобную возможность мы с Артуром обсудили.
— Дай-то Тьма, — вздохнул Ираклий. — Ты не хочешь сходить позавтракать, Лайк? У меня уже это… кишка кишке колотит по башке.
— Хочу, — сказал Лайк. — Ты платишь, как проигравший. Лариска, ты с нами?
