– Но все остальное… насчет женитьбы в церкви или…
– Мы поженимся где угодно, где только твоя душа пожелает. Не важно, что ты решишь. Я с легкостью соглашусь на все.
Я бросила игривый взгляд на его член, уже приподнявшийся под одеялом.
– Легко же тебя соблазнить.
– Да. – Алекс поцеловал меня сначала нежно, потом чуть настойчивее, собственнически, и его руки заметались по моему телу.
Я остановила любимого, взяв его лицо в свои ладони и посмотрев в глубокие серые глаза.
– Помнишь, ты как-то сказал об отношениях… ты думал, что это будет легче?
– Да.
– Мне очень жаль, но легко у нас не получится.
Алекс задумчиво поводил по моему животу кончиком пальца, рисуя одному ему ведомый взор, потом положил сверху свою ладонь.
– Я к этому и не стремлюсь.
– Нет?
Он покачал головой и посмотрел на меня.
– Не-а. Ничто по-настоящему ценное не дается легко.
– Ты – такой философ…
Алекс поцеловал мой живот, коснувшись губами того места, где только что водил пальцем.
– Давай остановимся на том, что я потратил много времени впустую, занимаясь всякой ерундой. И больше так не хочу. Зато желаю позаниматься кое-чем с тобой.
– Я тоже не прочь кое-чем с тобой заняться.
Он снова поцеловал меня, легонько коснувшись пупка:
– Заметано.
– Мне так это нравится… – прошептала я. – Не останавливайся, сделай это снова, только немного ниже.
Алекс внял моим мольбам. И действительно скользнул ниже, проведя губами до моего бедра и легонько прикусив кожу. Потом, засмеявшись, он припал губами к клитору, заставив меня извиваться под его сладостными ласками. Сильные руки Алекса крепко держали меня, пока он целовал, гладил, посасывал… Но не позволял мне достичь самой вершины блаженства – пока нет…
Алекс подарил мне оргазм чуть позже, когда оказался внутри меня. Он навис надо мной, опираясь на руки, чтобы не раздавить своим сильным телом, и я коснулась губами его кожи, ощутив солоноватый привкус пота. Ничего лучше в своей жизни я не пробовала.
Когда все уже оказалось позади – но лишь на этот раз, который явно был для нас не последним, – я перекатилась на спину и уставилась в потолок, туда, где мой романтичный возлюбленный вдруг разглядел очертания ангела.
– Я люблю тебя, Алекс.
Он ответил уже сонным голосом:
– Я тоже люблю тебя. Все будет хорошо, Оливия. Независимо от того, что произойдет дальше. Договорились?
Алекс уже спал, когда я выползла из кровати и схватила камеру, дожидавшуюся своего часа на комоде, своем привычном месте. Алекс не шелохнулся, когда я сделала первый снимок, потом второй… Герой моей фотосессии лишь немного подвинулся, когда я скользнула обратно в постель. Удерживая камеру в вытянутой руке, я направила ее вниз, чтобы запечатлеть еще один памятный момент.
На снимке отразились тени, испещрившие нас полосками тьмы и света. И еще я заметила размытое пятно в углу фотографии, которое, если приглядеться, напоминало очертания женской фигуры. На этом снимке было несколько слоев – как, впрочем, и многих других интересных вещей.
Открыв глаза, Алекс поцеловал меня, и я отложила камеру, снова отдавшись его ласкам.
Я не должна была решать, какая я на самом деле – та или другая. Возможно, во мне соединились оба моих мира – или в моей душе не было вообще ни одного. Все – или ничего. И это прекрасно: бороться за свое место в этом мире и людей, которые принимают нас такими, какие мы есть. Иногда мы прячем самих себя под многочисленными слоями, но стоит их снять, один за другим, и мы предстаем такими, какими и должны быть.
Голыми.
