– Ты ведь уже не идешь этим путем, помнишь? – сказала я, бросив взгляд на средний палец Патрика.
Он недовольно фыркнул и вскочил с места.
– Ты придешь на ужин?
Две прошедшие пятницы я провела, смотря кино в компании Алекса.
– У меня могут быть планы.
– Что же такого особенного, спрашивается, ты собираешься делать и неужели это может быть лучше развлечений, еды и напитков у меня дома? – спросил Патрик и немного помедлил, размышляя. – У тебя свидание?
Мне нравится, как ты это говоришь, твое предположение звучит как нечто из разряда фантастики, – вздохнула я, бросая попытки продолжить работу над фотографиями с ним в главной роли. – На самом деле мы с моим новым жильцом, вероятно, будем смотреть «Гордость и предубеждение» производства BBC. Постановку с Колином Фертом.
Чуть не задохнувшись от изумления, Патрик подскочил на месте:
– Что-о-о? Ты… с ним? Но…
Мой друг выглядел таким потрясенным и обиженным, что мне следовало удержаться от смеха, но я не смогла.
– Он никогда не смотрел этот фильм.
– Лив!
– Патрик! – в тон ему передразнила я.
Он укоризненно покачал головой и нахмурился так, что брови опустились низко, нависнув над его голубыми глазами.
– Я знал, что эта идея сдавать ему жилье до добра не доведет.
– А что в этом плохого?
Алекс был великолепным жильцом. Он таскал корзины с мусором к контейнеру за домом, приготовил для меня ужин уже дважды за прошедшую неделю и составлял мне компанию за просмотром старых фильмов. У моего соседа было великолепное чувство юмора, и он слушал музыку не слишком громко. А еще Алекс любил заниматься йогой, причем с голым торсом, и это было своеобразным бонусом ко всем его достоинствам. Я обнаружила, что не могу заснуть ночами, потому что все время думаю об Алексе, но мне не хотелось, чтобы Патрик об этом знал. Сейчас же я говорила о своем жильце слишком тепло, чересчур оживленно, но не сразу заметила это: внимание было сосредоточено на мониторе компьютера, а не на тоне голоса. Молчание Патрика красноречиво указало мне на собственную бестактность, и я поспешила обернуться к нему.
– Ну не будь таким букой! – бросила я другу.
– Что ж, ты не звонила мне целую неделю, – продолжал обижаться он. – А я-то думал, что ты приедешь в гости, чтобы посмотреть сериал «Сверхъестественное» на большом экране. Ты ведь знаешь, Тедди купил Blu-ray проигрыватель.
– Мне нужно было поработать, Патрик. Я не могу все время забивать на заказы. – Я старалась, чтобы это прозвучало мягко, а получилось раздраженно.
Вероятно, потому, что я и в самом деле чувствовала раздражение.
Патрик молчал, сердито глядя на меня. Он явно ревновал. Осознание этого исторгло из моей груди недоверчивый смешок. Он совершенно не ревновал меня к последним трем парням, с которыми я встречалась, но ревновал сейчас – и к кому?
– О, Патрик…
Мы знали друг друга достаточно хорошо, чтобы обойтись без лишних объяснений некоторых вещей. Он снова нахмурился и топнул ногой.
– Полагаю, в таком случае ты и Рождество собираешься провести с ним?
– Вместо тебя?
Патрик скрестил руки на груди, приняв грозный вид.
– Не забывай, у меня есть семья, Патрик. Мой папа пригласил меня к себе домой, чтобы провести праздники с ним и Марджори. Да и мои братья зазывали в гости.
– И ты собираешься поехать?
– Подумываю. Мы с ними редко видимся.
Братья приглашали меня еще на прошлые праздники, но я вежливо отказалась, не желая ехать в Вайоминг или Иллинойс зимой. Я поверила им обоим, когда они сказали, что будут скучать по мне, но одновременно ни капли не сомневалась в том, что мой отказ не разбил им сердца. В конце концов, мы все давно выросли. У них были семьи. Дети. Наша семья никогда не была чересчур крепкой или излишне разрозненной. И это стало уже привычным – по крайней мере, устраивало всех нас.
– А что насчет твоей мамы?
– Моя мама не празднует Рождество, забыл?
Настал мой черед пристально смотреть на Патрика, мрачно сдвинув брови. Когда мы с ним встречались, вечно спорили по поводу совместного времяпрепровождения. Это была настоящая проблема – не такая серьезная, конечно, как откровение по поводу того, что он предпочитает колбасу пирожкам тако, но все-таки создающая некоторую напряженность.
– Не могу поверить, что ты готова бортануть меня ради кого-то еще!
– Убирайся! – Я указала на дверь, но Патрик уже успел подскочить ближе и, оказавшись в пределах досягаемости, чмокнул меня. Я не хотела улыбаться или смеяться, но невольно сделала это. – Вон! У меня еще куча работы! Разве Тедди тебя не ждет?
– Тедди всегда меня ждет.
– И, уверена, он уже приготовил ужин, прямо к твоему приходу. Так что не опаздывай, околачиваясь здесь. Все, тебе пора. Иди.
Я уже откровенно прогоняла его. Патрик попытался схватить меня за руку, но у него ничего не вышло.
Мне нравилось, когда бывший парень вел себя вот так, дурачась, как давным-давно, в те времена, когда мы были вместе – еще до того, как нам помешал секс, и Патрик вдруг решил, что ломает свою истинную натуру. Теперь он был совсем другим. Собственно, я тоже изменилась. Но Патрик казался совершенно иным с этими его новыми друзьями, новым партнером. Возможно, именно сейчас он и был «настоящим», но привычка валять дурака так и осталась частью него. Время прошло, старые раны затянулись. Во многих отношениях мы с Патриком стали даже ближе, чем в те времена, когда были парой. Каждой клеточкой своего существа я осознавала, что произошло бы, продолжи мы наши отношения. Если бы мы с Патриком поженились, наверняка оказались бы несчастными и разведенными – или, того хуже, несчастными и неразведенными – менее чем через год. И сейчас я была счастлива, что мой Патрик нашел свое место в этом мире с кем-то, кто любил его так, как он того и заслуживал, как он того и хотел. Я искренне радовалась и нисколько не хандрила, заламывая руки в томительном ожидании своего принца на белом коне. Или, по крайней мере, пыталась не хандрить.
Случалось, я грустила, чувствовала ностальгию – и ненавидела это состояние. Отчасти в печали было повинно время года, эти бесконечные праздники, заставлявшие ощущать себя зажатой между двумя моими разными мирами. Так или иначе, но другой частью этой тоски всегда был… Патрик.
– Только не забывай обо мне, – сказал он.
– О, Патрик… Как будто я когда-либо могла это сделать! – Я встала, чтобы обнять друга и поцеловать его на прощание. Конечно, Патрик совершенно этого не заслуживал, но я не могла сдержать свой искренний порыв. – Все. Тебе пора. У меня дел по горло.
– Звони мне, – не унимался он.
– Я позвоню! Обещаю. А теперь иди!
