– Это – самое замечательное время года, черт возьми. – Алекс сжал сигарету губами. – Время праздников – дерьмовее не придумаешь!
Я засунула руки в карманы.
– Ага.
Он кивнул в ответ. Только и всего. Никаких объяснений. Никаких заверений, что все будет хорошо и прочей фигни.
Я внимательно изучала его лицо. В свете уличного фонаря его глаза казались темнее, а кожа – бледнее. Я смотрела, как он прикоснулся губами к кончику сигареты, потом вынул ее изо рта и медленно глотнул холодный воздух.
– Так ты здесь куришь? Или нет?
– Нет, – ответил он. – Я бросил.
– Так какого черта ты тут д-д-делаешь? – с трудом произнесла я, стуча зубами. – Достал уже этот холод!
– А… старая привычка. Видишь ли, когда ты куришь, у тебя всегда найдется оправдание, чтобы улизнуть, когда тебе этого захочется.
– Буду иметь это в виду. – Я принялась растирать свое лицо не только для того, чтобы смахнуть слезы, но и пытаясь хоть немного согреться. – Определенно мне следовало принять приглашение парня, с которым я познакомилась в кафе. Он хотел пригласить меня от души поразвлечься в отеле «Херши». Стандартная программа – ужин и танцы под живую музыку. Уверена, там в моем распоряжении оказалось бы много шоколада и парень, которого можно поцеловать в новогоднюю полночь. Знаешь ли ты, сколько лет прошло с тех пор, как у меня было свидание с поцелуем в полночь?
– Не может быть, чтобы слишком много.
Мой смех прозвучал еле слышно, и в нем почувствовался скрежет ржавых шестеренок, уже знакомый по недавним рыданиям.
– Вот именно – слишком много. И вовсе не потому, что мне этого не предлагали!
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Это казалось нереальным. Все, буквально все вокруг. Ночь, разговор. Стоявший передо мной мужчина, который снова поднес сигарету к губам, и теперь она свисала с уголка его рта.
– У меня нет вечернего платья, но я отказалась от свидания не из-за этого.
С легкой улыбкой внимая этой нелепой болтовне, Алекс пристально смотрел на меня.
– Ну же, не стесняйся и спроси меня, почему я отвергла ночь в отеле «Херши» и предпочла прийти сюда?
– О, я знаю почему, – сказал Алекс.
Мои плечи резко, потерянно упали. Я в растерянности моргнула покрасневшими, опухшими глазами.
– Ты знаешь?
– Ты любишь его.
Если что-нибудь и могло заставить меня плакать той ночью, так это те три слова, что так легко, прозаично слетели с его уст. Может быть, я снова разразилась бы рыданиями, если бы уже не выплакала все слезы. И не застыла бы на месте от холода. Все, что я могла сделать, – это лишь покачать головой и судорожно выдохнуть, выпустив изо рта длинную струйку пара.
С улицы вдруг донесся оглушительный треск фейерверка. Тут же принялся звонить церковный колокол. Слезы снова хлынули из глаз, и у меня перехватило дыхание.
– Черт возьми! – сдавленно прошептала я. – Полночь…
– Счастливого Нового года, – отозвался Алекс.
И, отбросив сигарету, он притянул меня в свои объятия и поцеловал.
Глава 6
Его губы, теплые и мягкие, прижимались к моим секунд пять, прежде чем я сумела осознать, что происходит. К тому времени Алекс уже отпрянул от меня, пробормотав:
– А вот шоколада у меня нет. Прости.
Я отступила назад, прикрыв ладонью свой растянувшийся в улыбке рот.
– Все в порядке. Ты не должен был этого делать.
Он устремил на меня спокойный, твердый взгляд.
– А почему ты думаешь, что мне на самом деле не захотелось тебя поцеловать?
«Алексу не нравятся девушки», – зазвучал в ушах голос Патрика. Я не стала ничего объяснять, лишь ответила:
– Все хорошо, спасибо. Мне очень жаль, что я плакала у тебя на глазах, да еще и основательно загрузила своей болтовней. И уже не в первый раз. Это не лучший способ начать Новый год.
Алекс положил руку на живот и отвесил шутливый полупоклон:
– Всегда к твоим услугам. Правда. Эта дерьмовая роль рыцаря на белом коне вечно преследует меня в Новый год. Такова моя проклятая участь, никуда от нее не денешься.
Я была абсолютно уверена, что не буду смеяться еще очень долго, но сейчас залилась хохотом. Громко. У меня тут же заболело горло, но на душе наконец-то стало легче.
– Тебе стоит вернуться в дом, – предложила я Алексу. – Здесь ты лишь замерзнешь и пропустишь все веселье.
Он бросил взгляд через плечо на другую сторону двора, в направлении к дому.
– Точно, вечеринка… Думаю, мне пора домой.
Я кивнула:
– А, понятно. Мне тоже.
– Ты как, сможешь вести машину? – Алекс придвинулся и положил руку мне на плечо.
– Я ведь особо-то и не пила. Все в порядке.
Его пальцы мягко сжались на моем плече.
– Уверена? Я могу тебя отвезти.
– Нет, правда. Со мной все прекрасно. – Я вздрогнула от холода и сжала зубы, готовые снова застучать. – Все, мне и в самом деле нужно ехать. Я уже в сосульку превратилась!
Он засмеялся и отпустил меня.
– Не слишком похоже на глобальное потепление, да? По такой погоде и не скажешь, что оно грядет. Поезжай осторожно, Оливия.
– Постараюсь. И, Алекс, – окликнула я, когда он уже зашагал по дорожке.
Мой благодетель оглянулся.
– Еще раз спасибо. И счастливого Нового года.
Он сделал любезный жест, приподняв воображаемую шляпу:
– Я уже говорил – всегда к твоим услугам.
Алекс уже скрылся за углом дома, когда мне удалось заставить себя сдвинуться с места. Я собиралась зайти в дом, взять свои вещи и отправиться домой. Больше никаких посиделок в опасной близости к брату Шона, больше никаких грез о том, что могло бы быть и чего никогда уже не будет.
– Где тебя носило? – напустился Патрик, стоило мне только войти в дом через заднюю дверь. – Уже за полночь! Ты пропустила тост.
– Мне нужно было немного подышать свежим воздухом.
– Чем это, черт возьми, ты занималась? – Патрик закрыл глаза и, отшатнувшись, трагически вздернул руку. – Не важно. Я тебя видел!
Он будто упрекал меня в предательстве – это ясно читалось по его лицу, выражение которого казалось красноречивее, чем когда бы то ни было. Что же это все значило?
– Видел меня? И что ты видел?
– Я видел тебя с ним! – Голос Патрика так и сочился язвительностью, но мой разгневанный друг старательно не повышал тон и с опаской поглядывал через кухонную дверь в гостиную.