Он снова пожал плечами:
– И все-таки твоя мама может приехать. Я останусь здесь, пока ты будешь на работе.
– Ты серьезно? – Я пристально посмотрела на него. – И ты готов принять мою мать?
– Мою будущую тещу, – поправил Алекс. – Конечно, а почему нет?
Я задумчиво пожевала внутреннюю часть щеки.
– Хорошо.
Пока я отстукивала на клавиатуре свой ответ матери, перечисляя дни, в которые она могла бы приехать, компьютер звякнул, оповестив о приходе нового письма. Моя челюсть упала вниз, стоило мне прочитать его – это было приглашение от Скотта Черча принять участие в его следующей выставке. Сначала я подумала, что это было стандартное оповещение о грядущем мероприятии, которое разослали всем участникам его мастер-класса. Но нет: в письме Скотт упоминал о конкретной, сделанной мной фотографии.
– Алекс, ты только посмотри на это!
Уже натянувший свои шерстяные пижамные штаны с изображением Бэтмена Алекс склонился над моим плечом.
– Ни фига себе! Детка, да это просто фантастика! Дай пять!
Я машинально хлопнула по его ладони, вне себя от изумления.
– Но я не понимаю…
– Он хочет, чтобы ты показала одну из своих фотографий на его выставке. Черт, да, да! – Алекс со свистом рассек воздух кулаком и поцеловал меня в макушку. – Я знал, что он выберет тебя.
– Подожди-ка… ты отправил ему одну из моих фотографий?
Он ловко перепрыгнул через спинку дивана и приземлился рядом со мной, чуть не свалив ноутбук.
– Ну да. Я увидел объявление в его блоге.
– Погоди. Давай заново. Ты читаешь блог Скотта Черча?
– Разумеется.
Ха! И как это я пропустила?
– И он разместил объявление… Объясни поточнее, какое?
– Каждый, кто посещал один из его мастер-классов, мог прислать ему фотографию, побороться за право разместить свою работу на его следующей выставке в галерее «Малберри-стрит». Выставка состоится в сентябре или октябре.
– И ты отправил ему одну из моих фотографий, не спросив меня?
Алекс откинулся на подушки.
– Ты сердишься?
– Нет. – Я снова посмотрела на приглашение, в котором перечислялись все детали предстоящей выставки. – Я и не предполагала, что он может так высоко оценить мою работу. Но тебе следовало рассказать обо всем мне.
– Я хотел сделать сюрприз.
Я вскинула бровь:
– Что ж, и это тебе удалось. А как ты понял, какую фотографию нужно отправить?
– Ты ведь дала мне целый диск с теми фото. Я выбрал ту, которая мне понравилась больше всего, – объяснил Алекс и самодовольно потер ногтями свой голый торс. – На этом снимке – я. Кто бы сомневался.
Я засмеялась, потому что знала: он говорит серьезно.
– Ладно, мистер Тщеславие!
– Твоя работа достойна того, чтобы оказаться на выставке, Оливия.
Я закрыла ноутбук и положила его на скамеечку для ног, чтобы поцеловать Алекса.
– Ты любишь меня. Поэтому слишком хорошо обо мне думаешь.
Он взял мое лицо в свои ладони.
– Я бы не стал говорить ничего подобного, если бы это не было правдой.
И я поверила похвале, которая сделала сюрприз еще приятнее.
Поцеловав меня, Алекс взглянул мне в глаза:
– Тебе стоит уйти из «Фото Фолкс» и бросить другую работу. Больше путешествовать. Уделять время своему собственному делу. Наконец-то сдвинуть свой бизнес с мертвой точки.
Я покачала головой, совсем чуть-чуть, так, что ни один волосок на голове не пошевелился.
– Я не собираюсь бросать работу. Не сейчас. Я не могу позволить тебе… содержать меня.
Он вздохнул:
– Понятно. Но после того, как мы поженимся, ты подумаешь об этом?
– После того, как мы поженимся, я, полагаю, подумаю о многих вещах, – сказала я, многозначительно подергивая бровями.
Алекс взял мою руку и переплел наши пальцы. Ярко вспыхнул мой бриллиант, по-прежнему такой яркий и красивый, что я временами просто сидела и подолгу любовалась на него. Алекс коснулся камня кончиком пальца. Мы улыбнулись. И поцеловались. Но никто из нас не посмотрел в календарь и не завел разговор о дате свадьбы.
Сара выглядела уставшей. Она ковырялась в своем салате, тыкая вилкой в гренки и помидоры-черри, но ничего не ела. Потом зевнула и отложила вилку.
– Да пошло оно все…
Я же с аппетитом уплела свой маленький сэндвич и чашку супа, а теперь подумывала о том, чтобы заказать шоколадное пирожное с орехами из отдела домашних сладостей сети «Панера». Положив руку на раздувшийся живот, я подсчитала, сколько часов мне придется отрабатывать этот десерт, и скрепя сердце остановилась на чае со льдом.
– Мне это понравилось. – Сара показала на рекламный проспект, который я вытащила из своей сумки. У подруги был перерыв в работе, а я решила увидеться с ней по дороге на смену в торговый центр. – Я люблю графику.
– Мне это тоже понравилось. – Я посмотрела на обложку, потом перевернула брошюру. – У меня есть несколько хороших снимков из фотобанка, которые можно использовать для задней части обложки, но, если ты свободна на этой неделе, я бы хотела сделать еще немного фотографий. Сара?
Подруга явно меня не слушала. Ее глаза, обрамленные жирной линией черной блестящей подводки, вдруг расширились. Сара посмотрела мимо меня, по направлению к входу, туда, где в длинной очереди стояли ожидавшие возможности сделать заказ люди.
– Вот черт, – сказала она тихим, совершенно не свойственным ей голосом.
Я начала оборачиваться, чтобы посмотреть, что так взволновало Сару, но она зашипела на меня, призывая сидеть неподвижно.
– Что с тобой такое? – спросила я.
Губы Сары плотно сжались, ее голова обреченно упала. Потом подруга поставила локти на стол, положив лицо на ладони.
– Черт возьми!
– Сара, да что не так? – Я принялась крутиться на месте, несмотря на ее протесты, но так и не поняла, что же могло так расстроить подругу.
Она посмотрела мне в глаза:
– Это он.
– Он? Кто?
Нахмурившись, Сара подвинула свой стул за колонну, так, чтобы ничего вокруг не видеть. Или чтобы не видели ее – это тоже было вполне вероятно.
– Один парень, с которым я трахалась. Не важно. Может быть, он скоро уйдет.
– Тот, с твоей странички в «Коннекс»?
– Я с ним больше не встречаюсь.
– Черт, подружка, ты все от меня скрываешь!
На сей раз ее улыбка казалась более естественной, хотя и чуть вымученной.
