— Усвоить? Что именно? — осведомилась Кэтрин с приторной улыбочкой, заметив, что Аргайлл то и дело отвлекается от разговора.
— Мы с графиней обсуждали разницу между любовью и забавой, — учтиво ответил Куинсберри.
— И между цинизмом и романтикой, — беспечно добавила Роксана. — Похоже, Джеймс не совсем эту разницу понимает.
— Любовь… как странно. — Тонкие светлые брови Кэтрин слегка приподнялись. — Вы верите в любовь, Аргайлл?
Их браки вряд ли можно было назвать любовными союзами, и хотя бы в этом у них было что-то общее.
— Я начинаю всерьез интересоваться этим предметом, — пробормотал он с чарующей улыбкой, адресованной Роксане. — А вы, графиня? Верите в любовь?
За столом воцарилась внезапная тишина, словно все разом навострили уши. Аргайлл был известен своей практичностью и отсутствием моральных принципов, а новость о Роксане и ее ночном посетителе задала работу злым языкам всего города.
— Разумеется. Каждая страстная женщина верит в любовь, — спокойно ответила Роксана и добавила в ответ на злобный взгляд поджавшей губы Кэтрин: — Беда моя и Джейми в том, что мы никак не можем найти свою половинку.
— Какие мужчины вас привлекают? — громко спросил Аргайлл, словно находился наедине с ней. Неизменно самоуверенный, он игнорировал и ее влечение к Робби, и жадный интерес гостей.
— Такие, которые могут меня рассмешить, — пояснила Роксана.
— Придется начинать оттачивать свое остроумие.
— Не знала, что вам нравятся мужчины с чувством юмора, — прошипела Кэтрин, глаза которой были холоднее льда.
— Теперь, когда я стала независимой вдовой, веселье я ценю больше избыточного пыла.
— В самом деле? — вмешался Куинсберри, издевательски улыбаясь. — А ведь Карры известны своими крайностями!
— Вы так считаете? — безмятежно улыбнулась Роксана, невозмутимо глядя на врага. — А вот я всегда находила их невероятно утонченными.
— Вы одержимы Каррами, Куинсберри! — резко бросил Аргайлл. — Прошу вас преодолеть столь непристойную тревогу по их поводу. Это всего лишь знатная семья. Не дьявольское отродье.
— Они могут выставить на поле битвы свою личную армию, и численность ее не меньше, чем у Кэмпбеллов, — процедил Куинсберри.
– = Могут. Но не выставят. Они, как благоразумные люди, постараются вернуть свои владения по суду. Поэтому предлагаю вам первым делом удостовериться в компетентности ваших адвокатов. Насколько я помню, Карры еще не проиграли ни одного дела.
— Государственная измена — серьезное обвинение, — напомнил хмурый как туча Куинсберри.
— Вам еще предстоит это доказать.
В деле закрепления прав на собственность Карров Куинсберри вовсе не намеревался полагаться на закон, но вслух бесстрастно заметил:
— Я должен опираться на шотландское правосудие, как и вы, Джон, в стремлении заключить союзный договор.
На деле же оба прекрасно понимали: подкуп и тайный сговор — вот самые надежные средства для достижения цели.
Взгляд Аргайлла стал равнодушным.
— В таком случае мы оба можем ожидать успеха, раз уж используются столь высокие принципы.
Какие лицемерные слова для людей, считающих правосудие лишь средством достижения власти и именно по этой причине выбранных английским двором. Однако как только их работа будет завершена, английские министры будут решать, стоит ли раздавать обещанные награды.
Игра была грязной. Абсолютно бесчестной.
Глава 7
Ужин оказался на редкость скучным, и Роксана вздохнула с облегчением, когда наступило время уезжать. Но по крайней мере Куинсберри теперь был осведомлен о степени покровительства Аргайлла. Конечно, едва они уселись в экипаж, Аргайлл попытался дать себе волю, и потребовалось немало такта и хитрости, чтобы окоротить его пыл. К тому же он был силен, и справиться с ним оказалось нелегко. Только напоминание Роксаны о слове Кэмпбелла заставило его разжать руки. Отодвинувшись, он устроился в углу.
— С моей стороны было ошибкой давать вам слово.
— Но в противном случае я не поехала бы с вами на ужин, — учтиво ответила Роксана, поправляя кружевную отделку декольте.
— Вижу, что придется приложить немало усилий, чтобы уговорить вас, — протянул он улыбаясь.
— К чему трудиться, когда Кэтрин всегда готова вас ублажить! Уверена, она еще не спит.
— Вы правы. Она просила меня вернуться.
— Вот видите: ваши плотские потребности можно легко удовлетворить без всяких ухаживаний.
— О, для этого годится любая служанка в моем доме!
Роксана знала, что все местные девицы звали его Большим Рыжим Джоном и при этом восторженно хихикали.
— Если у вас так много партнерш дня постели, вам нет нужды в моем обществе.
— Но мне нравится именно ваше общество. Как мне вас соблазнить?
Она ужасно устала. Прошлую ночь не сомкнула глаз, а теперь еще приходится отражать атаки Аргайлла! Роксана ответила откровенно:
— Скажем так: закрепление независимости Шотландии, снятие обвинений в государственной измене против Карров и запрет на вмешательство Куинсберри в мою личную жизнь. Боюсь, все это не в ваших силах.
— Почему же? Если не считать Шотландии, остальное вполне в моей власти, — так же прямо ответил Аргайлл. — Такова цена вашей страсти? Скажите, если так и есть, мы заключим сделку.
Роксана была потрясена. Он предложил огромную цену за ее благосклонность и наверняка согласится выполнить все условия до того, как переспит с ней. Возможности были поистине огромными.
— Тем более что обвинения в государственной измене — чистая ложь, и все это знают, — небрежно добавил он.
— И все же вы позволили Куинсберри захватить земли Карров!
— Его претензии меня не касаются, — пожал плечами Аргайлл. — Я не в силах разбирать каждую распрю на шотландских землях.
Выпрямившись, он подвинулся поближе.
— Почему бы сначала не отослать Агнес, как доказательство… моей серьезной заинтересованности? — предложил он. — А уж потом мы договоримся об условиях. Последнее время я только и делаю, что договариваюсь, причем с людьми настолько коварными и хитрыми, что сделка между нами будет верхом благородства и доброжелательности. Нет нужды медлить и торговаться, если я хочу вас!
По слухам, он и с королевой говорил в таком же тоне, честно выкладывая требования и излагая свои желания. Не то что интриган Куинсберри!
— И если вы хотите, чтобы семья вашего любовника была оправдана по суду и восстановлена во всех правах, включая титулы и земли, что ж… мы оба взрослые люди. — Судя по легкой улыбке, он действительно был готов на многое. — Как только наша сделка будет заключена, я ожидаю от вас лишь одного: безусловной верности.
