— Прекрасно! — гневно провозгласила Роксана. — В таком случае у меня тоже достаточно твердые мнения и суждения. Держись подальше от меня, пока не состоится суд и Карры больше не будут представлять опасности для моих детей.
— Это слишком долго.
— Мое решение не оспаривается.
— А если я откажусь?
— Ты подвергаешь смертельному риску мою жизнь и жизнь моих детей. Мне это совсем не нравится.
— Ты просишь слишком многого.
— Я ничего не прошу, — холодно подчеркнула Роксана.
— Я могу увезти тебя, и ты не сумеешь меня остановить.
— Надеешься взять меня силой?
— В этом я похож на Аргайлла, — сообщил Робби. — Я буду брать тебя любым способом и при любой возможности. Лишь бы ты была рядом.
— Ты меня оскорбляешь.
— А желание Аргайлла заполучить тебя не оскорбительно? Он… как там… твое любимое слово… благоразумен? И ты будешь охаживать его из чистой дружбы?
— Что бы ты там ни думал, дело не только в том, кто с кем спит.
— Но ты будешь спать с Аргайллом, и дело именно в этом!
— Но мы заключим официальное соглашение, — сухо напомнила Роксана.
— Ты так легко расстанешься со мной?
Робби тяжело вздохнул. Он не в силах был совладать с обуревавшими его чувствами. Одно Робби знал точно: он не позволит Роксане быть ни с Аргайллом, ни с любым другим мужчиной.
— Как я могу объяснить это, чтобы не оскорбить тебя? — пробормотал он, колеблясь в выборе подходящих слов.
И снова вздохнул. Он не мог признаться, что хочет владеть телом и душой Роксаны, в то время, когда ее взгляд так холоден.
— Я люблю тебя. И поэтому лучше умру, чем позволю Аргайллу тебя коснуться. Прости, если мои чувства тебя тревожат. Я думал, ты тоже меня любишь.
Он сделал странный жест, словно отталкивая все, что стоит между ними, и тут же охнул от боли.
Роксана шагнула к нему.
— Тебе следовало с такой раной лежать в постели, — тихо сказала она.
— Ты должна быть со мной, — проговорил Робби в ответ. Жестокость в его взгляде сменилась нежностью. — И нам не следовало бы спорить из-за такой глупости.
Как он умеет искушать… этот мужчина, которого она любит…
— Это не глупо. Это практично, это…
Робби повелительно поднял руку:
— В этом мы никогда не сойдемся. Даже если станем спорить до Судного дня. Уезжай со мной. Твоим детям ничего не грозит. Поедем в мое поместье в Чевиот-Хиллз.
— Аргайлл обшарит всю страну и найдет нас. Он преисполнен решимости меня заполучить.
— Но он не получит тебя, — заявил Робби с легкой улыбкой. — Прежде я его убью!
— Королева и ее министры жаждут заключения договора. И ради этого они готовы тебя уничтожить.
— Такая же прекрасная причина умереть, как и все остальные, — пробормотал Робби, повинуясь кодексу чести, понять который Роксана была не способна.
— Не умирай за меня и даже не думай об этом, — попросила она в ужасе, что он готов отдать за нее свою прекрасную жизнь. — Я бы предпочла мужа, который на этот раз выживет.
Его темные глаза удивленно блеснули.
— Так ты выйдешь за меня?
— Нет-нет, я не это хотела сказать, — запротестовала она.
— Именно это! — торжествующе объявил Робби, сверкая белозубой улыбкой. — Придется приказать снять с меня мерку для свадебного наряда!
«Не искушай судьбу, Робби, — взмолилась Роксана, — тем более теперь, когда наши жизни в таком разброде. Я не должна была говорить то, что сказала сейчас. Не знаю, почему я это сделала и почему испытываю к тебе такие чувства, — вздохнула она.
— Просто передо мной невозможно устоять, — обаятельно улыбнулся Робби.
Он излучал уверенность и надежду, и Роксана не могла не поверить его словам.
— Хорошо. Возможно, в лучшие времена, когда мы снова окажемся в безопасности, — продолжал Робби. — Когда боги опять улыбнутся нам.
Он сжал ее хрупкие плечи, притянул к себе и обнял.
— Тогда ты выйдешь за меня.
Как оптимистично он настроен… И Роксана каким-то краем сознания, свободным от практичности, надеялась, что он прав. Она увлечена, или влюблена, или просто обезумела, ибо все, что видела, — его красоту, все, что хотела слышать, — слова любви, словно была девчонкой, потерявшей голову от неотразимо красивого мужчины. И невозможно отрицать, что он прекрасен до умопомрачения, со своими длинными локонами, густыми ресницами и чувственными губами, искушавшими ее.
— Скажи, — пробормотал он.
Роксана колебалась. То, что он просил, не только трудно, но и скорее всего невозможно. А она давно уже не наивная девчонка.
— Если бы я была одна…
— Скажи «да», — перебил он.
— Не могу.
— Я сделаю тебя счастливой.
— Знаю.
— И этого достаточно, неужели ты не понимаешь?
— То есть все остальное не важно: мои дети, мой возраст, да и твой тоже…
Робби стал ее целовать, потому что не хотел спорить, когда уже все решил.
— Ну вот, — прошептал он, поднимая голову, — это тебе на память, чтобы ты меня не забыла.
— Это невозможно, — вздохнула Роксана, сгорая от любви и желания.
Робби вдруг насторожился и прислушался. В коридоре послышался какой-то шум.
— Держись подальше от Аргайлла, — резко бросил он, вернувшись к реальности.
— Попытаюсь.
— Неверный ответ.
— Я действительно попытаюсь, — беспечно пообещала Роксана.
— В таком случае я действительно попытаюсь не видеться с тобой, — мягко возразил он.
— Я придумаю что-нибудь, чтобы одержать на расстоянии.
— Господи, как же я выживу, не видя тебя?
— Только до… как ты сказал… до сентября.
— Черт побери! Это целая жизнь! — выругался он.
Кто-то подошел к двери.
— Иди, — нервно прошептала Роксана.
— Береги себя, — пробормотал Робби, отпуская ее.
Смежная дверь открылась, и Амелия яростно замахала руками, требуя, чтобы Робби убрался. Тот секунду постоял, глядя на Роксану, боясь оставлять ее во власти Аргайлла, но тут же кивнул, повернулся и исчез.
Глава 8
— Видела, куда он побежал?
