— Ты прав. Я тоже так подумала, — согласилась миниатюрная блондинка. — Твоя новая истинная любовь, кажется, раздосадована. Придется тебе улещать ее своим обычным способом.
— Зачем вы сюда пришли? — Робби не собирался обсуждать с ней Роксану. — И объясните, чей это ребенок. Он не от меня. И мы оба это знаем.
— Но подумай, как трудно будет доказать твою правоту, дорогой Робби, тем более что в Шотландии полно рыжих мужчин.
— Макензи не хочет платить?
Робби всегда знал, что она не будет хранить ему верность, кроме того, миссис Баррет много лет встречалась с Макензи…
— Завязки от кошелька в руках его женушки, тем более что она богатая наследница.
— И я должен платить за ребенка Йена? Твой супруг, наверное, перестал выдавать тебе деньги на булавки?
— Можно подумать, этот старый скряга понимает, сколько такой женщине, как я, нужно денег. А у тебя их полно, дорогой! Ты и не заметишь потери! А если готов поделиться, я со своей стороны обещаю сказать графине, что произошла ошибка.
— Этого мне от тебя и надо.
— Только не задаром, дорогой.
— Тебе следовало заняться торговлей.
— Или стать адвокатом.
— Йену нравятся апартаменты, которые я тебе подарил? — язвительно осведомился Робби.
— Он находит их очень уютными, и ты не хуже меня знаешь, что для богатого человека эти расходы не больше обычного проигрыша в карты. Бедняжке Йену приходится вымаливать у своей скупой жены каждый шиллинг.
— Мне следовало бы добавить его к списку арендаторов.
— Буду более чем счастлива угодить тебе… любым способом, если желаешь, конечно.
— Не желаю. Послушай, я не собираюсь из-за тебя ссориться с графиней. Иди к Куттсу и объясни, сколько просишь. Но я требую письменного отказа от моего отцовства. Ты сказала, ребенок родится в ноябре? — спросил Робби, оглядывая ее пышную фигуру.
— Я не собираюсь выдавать свои секреты бесплатно, дорогой. Все расскажу позже.
Его связь с миссис Баррет была короткой: самое большее шесть недель, до отъезда в Голландию. Забеременей она от него, живот не мог бы выглядеть таким большим. И он ни за что не стал бы изливаться в столь продажное лоно, знавшее вторжения бесчисленного количества мужчин.
— Передай Йену мои поздравления. Он, должно быть, очень доволен.
— На седьмом небе! Тем более что его жена бесплодна.
— Я желаю, чтобы графине сообщили об этом обмане как можно скорее.
— Боюсь, мой красавчик жеребец, она тебя не послушает. Такова цена, которую ты платишь за свою репутацию распутника!
Улыбка миссис Баррет была открытой и невинной.
— Пошли ей записку. Остальное — мое дело.
— Разумеется, дорогой. А ты скажи адвокату, что мне нужны наличные.
— Скажу. Я очень надеюсь, что ты не испортишь мне жизнь.
— Ну… будь ты благочестивым священником, кто бы мне поверил? Так что, дорогой Робби, ты сам испортил себе жизнь.
— Надеюсь, что нет, — тихо бросил он. — А если все окажется хуже некуда, я могу прийти и потребовать фунт твоей плоти.
— В любое время, дорогой. Йена часто не бывает в городе.
— О, избавь меня от этого! Боюсь, мне не по карману содержать еще одного твоего ребенка.
— Ну, это ты преувеличил. Ты вполне можешь содержать и дюжину! С твоими-то банками, торговым флотом и факториями! — отмахнулась миссис Баррет. — Но не волнуйся, дорогой, даже у меня есть совесть.
— Прими мой совет, вложи деньги разумно.
— Обязательно. И спасибо. Ты и твой брат ужасно милые.
— Мой брат? — тихо ахнул Робби. — Почему же ты не обратилась к нему?
— Потому что он влюблен. Кто поверит мне, когда он по уши влюблен в свою жену?
Робби невольно рассмеялся:
— А кто еще стоит в очереди на звание отца?
— Таких богатых, как Карры, нет, дорогой. И таких щедрых. Я могу назвать ребенка в твою честь.
— Господи, только не это! Хотя я польщен, — добавил он с улыбкой. — И не советую также называть ребенка в честь Йена. Его жена вполне способна превратить твою жизнь в ад. Почему бы не назвать его в честь твоего мужа? Или ему не понравится эта мысль?
— Если повезет, он скоро отправится в ад.
— Понятно. Ты попала в неловкую ситуацию.
Миссис Баррет улыбнулась:
— Я вскоре уеду в Голландию, где благополучно рожу. Чтобы разделаться… с неловкостью. И пришлю графине свои извинения.
— Спасибо. Только пусть они будут подробными. Мне понадобятся твои оправдания. И я немедленно прикажу камердинеру отнести записку к Куттсу.
Робби действительно желал ей счастья, хотя она и маленькая эгоистичная охотница за деньгами, правда, обладающая жизнерадостной натурой и несомненной чувственностью.
— Спасибо, Робби, — обронила миссис Баррет, скромно опустив глазки, подобно трепещущей, незапятнанной девственнице.
— Прибереги это кривлянье для Йена. Он намного доверчивее меня. Но ты получишь деньги, как только пришлешь графине записку с объяснениями.
И с многозначительным взглядом, показывающим, что он ожидает немедленного повиновения, Робби покинул комнату.
— Нет, нет, нет, нет! — закричала Роксана, когда Робби вошел к ней и попытался что-то объяснить. — Никаких извинений, никаких пояснений! Я не желаю их слышать. Разве не видишь: ничто никогда не изменится! Если ты и женишься на мне, женщины не оставят тебя в покое. А я слишком большая собственница. Не хочу постоянно расстраиваться и мучиться ревностью. Мне с этим не справиться.
— Ребенок не мой. Она собирается прислать тебе записку с объяснениями.
— И во сколько это тебе обошлось?
— Я говорю правду. Она носит ребенка от Йена Макензи.
— И готова подтвердить это? За вознаграждение? Не смотри на меня с таким недоумением. Я не настолько глупа. Эта женщина не ушла бы, не получив отступного. Поэтому все ее свидетельства ничего не стоят.
У Роксаны было достаточно времени, чтобы поразмыслить, сможет ли она вынести еще одно подобное несчастье. И она решила, что не сможет.
Роксана по собственному мучительному опыту знала, что любовь, даже самая страстная, с годами блекнет. Потому что, будь это не так, она после смерти Джейми никого бы не полюбила. Наверное, безумная любовь к Робби со временем пройдет. И не стоит ввязываться в отношения, которые могут закончиться обидой и болью.
— Да будь же немного рассудительнее!
— Я не желаю быть рассудительной. Тем более когда нашему завтраку мешает твоя очередная любовница!
