В прошлую ночь они попытались как-то заполнить это пустое
место. Секс был умеренно удачным; во всяком случае, никто из них не
расплакался. Но Вик был не вполне уверен, что это можно назвать сексом.
Он надел светло-серый летний костюм и взял два чемодана.
Один был намного тяжелее другого и содержал документацию по заказам Шарпа.
Другая ее часть была у Роджера.
Донна на кухне пекла вафли. Чайник как раз начал шипеть. На
ней был старый фланелевый халатик, лицо опухло, как будто сон не снял
усталость, а наоборот, прибавил ее.
– А самолеты в такую погоду летают? – спросила она.
– Конечно. Уже видно солнце, – он указал на довольно бледное
солнце и поцеловал ее в шею. – Зря ты так рано поднялась.
– Ничего, – она раскрыла вафельницу и извлекла оттуда
очередную порцию вафель. – Жаль, что ты уезжаешь. Особенно сейчас. После этой
ночи.
– Она была не такая уж плохая, правда?
– Не хуже, чем предыдущие, – горькая улыбка промелькнула на
ее губах и тут же исчезла. Она взбила тесто и плеснула его в вафельницу,
захлопнув ее крышкой. Лесс. Потом поставила на стол две чашки – на одной
написано «Вик», на другой «Донна».
– Ешь вафли. Еще есть клубничное варенье, если хочешь.
Он взял варенье и сел. Варенье он любил. Полил вафли и
смотрел, как оно растекается по тарелке. Прекрасно. Но есть ему не хотелось.
Она села напротив со своей порцией вафель. Без варенья.
Немного цветочного сиропа, и все. «Как же мы друг друга знаем!» – подумал он.
– Во сколько ты договорился заехать за Роджером?
После продолжительной паузы рассмеялись. Редкий момент, еще
более редкий, чем вчерашний странный секс. Он увидел, какие у нее чудесные
глаза – серые, как туман за окном.
Зазвонил телефон.
– Иди быстрее, пока он Тэдди не разбудил, – сказала она.
Он пошел. Конечно же, это был Роджер. Он успокоил его, что
он встал, оделся и вот-вот выедет. Он повесил трубку, думая, говорить ли
Роджеру про Донну и Стива Кемпа. Наверное, не надо. Не потому, что Роджер
плохой советчик, просто он обязательно расскажет все Элсии. А у него было
подозрение, что Элсия порядочная сплетница. Мысль об этом снова повергла его в
депрессию.
– Старина Роджер, – сказал он, возвращаясь к столу. Улыбка
вышла натянутой. Момент искренности был упущен.
– А ваше с Роджером барахло поместится в «Ягуар»?
– Конечно. Понимаешь, их машину забрала Элсия – а, черт,
забыл позвонить Джо Кэмберу насчет твоего «пинто».
– У тебя были для этого причины, – с легкой иронией
возразила она. – Ничего. Я сегодня оставлю Тэда дома. Он шмыгает носом. Пусть
посидит дома до конца лета, если ты не против. Когда его нет, мне как-то не по
себе.
В ее голосе были слезы, и он не знал, что ответить. Он
только беспомощно смотрел, как она вытирала глаза платком.
– Как хочешь, – он пожал плечами. – Только обязательно
позвони Кэмберу. Он обычно дома и все сделает за двадцать минут. Даже если
понадобится сменить карбюратор…
– Ты хочешь, чтобы я туда съездила?
– Да, конечно.
– Ладно. Еще вафель?
– Нет, спасибо, – разговор приобретал сюрреалистический
характер. Внезапно он захотел поскорее уехать. Поездка показалась ему
совершенно неотложной. Нужно дать всему отстояться. В воображении он уже видел,
как лайнер «Дельты» прорезает туман и уходит в синеву.
– Можно вафлю?
Они в изумлении оглянулись. В двери стоял Тэд в желтых
пижамных штанишках, с красным полотенцем на плечах. Он был похож на маленького
заспанного индейца.
– Как это я не услышала, – удивилась Донна. Тэд не очень-то
любил рано вставать.
– Тебя телефон разбудил? – спросил Вик. Тэд помотал головой.
– Нет, я просто хотел попрощаться с тобой, папа. Ты ведь
уезжаешь?
– Я совсем ненадолго.
– Все равно это долго, – мрачно возразил Тэд. – Я отметил
день, когда ты вернешься, на своем календаре. Мама мне показала. Еще она
сказала, что будет каждый вечер говорить мне Слова от Монстров.
– Конечно.
– А ты будешь звонить?
– Каждый день, – сказал Вик.
– Каждый день, – повторил Тэд с некоторым облегчением. Он
забрался к Вику на колени и тут же сцапал кусок тоста. – Звони, папа. Особенно
вечером.
– Вечером я не могу, – сказал Вик, думая о графике,
разработанном Роджером.
– Почему?
– Потому…
– Потому что дядя Роджер – мастер задавать задачи, –
вмешалась Донна, давая Тэду тарелку с вафлями. – Иди сюда и ешь. Папа позвонит
нам завтра вечером из Бостона и все расскажет.
Тэд уселся на свое место. На его большой пластиковой кружке
было написано «Тэд».
– А ты привезешь мне игрушку?
– Может быть. Если ты будешь хорошим. А может, я позвоню и
сегодня вечером, если успею.
– Хорошо бы, – мечтательно проговорил Тэд, обильно поливая
вафли сиропом. – А какую игрушку?
– Посмотрим, – сказал Вик. Он смотрел, как Тэд уплетает
вафли. Он вспомнил, что Тэд любит яйца.
– Тэд?
– Что, папа?
– Если бы ты хотел, чтобы люди покупали яйца, что бы ты им
сказал? Тэд подумал.
– Сказал бы, что яйца вкусные.
Вик встретился взглядом с женой, и они еще раз пережили
момент одновременного, телепатического смеха.
Прощались они недолго. Только Тэд неожиданно расплакался.
– Ты подумаешь обо всем? – спросила Донна, когда он уже
садился в «ягуар».
– Да.
Но по пути в Бриджтон за Роджером он думал только об этих
двух моментах вновь возникающей между ними связи. Два за одно утро – не так уж
плохо. Они вместе уже восемь или девять лет – четверть прожитого. Он подумал,
как по-дурацки устроены человеческие отношения, сколько приходится вкладывать
труда и сил для получения самой скромной отдачи. И как легко все разрушить.
Между ними протягивалось много нитей, и, конечно же, далеко не все из них были
порваны. Если постараться…
Он включил радио и стал думать о бедном старом Профессоре
Вкусных Каш.
