И этот запах… это не жимолость. Это кровь. Много крови. И
то, что лежит – это не скамейка.
Джо нагнулся, потрогал это, и из его горла вырвалось нечто
вроде стона. Внезапно воздух в коридоре показался ему спертым и невыносимо
горячим. Он отшатнулся, зажав рукой рот. Кто-то убил Гэри. Кто-то…
Он опять посмотрел вниз. Гэри лежал в луже собственной
крови. Глаза его бессмысленно пялились на потолок. Горло было разорвано.
Джо всхлипнул. Странно, но он почему-то подумал о Черити.
Она уехала в свое путешествие, а он не смог из-за того, что какой-то чокнутый
ублюдок сыграл с Гэри в Джека-Потрошителя.
Нужно вызвать полицию. И не думать об этом. О том, как глаза
старого Педика вылупились в потолок, и как смердит его кровь, смешиваясь с
запахом жимолости.
Он встал и пошел на кухню. Телефон висел там на стене.
Сейчас он позвонит шерифу Баннермэну и…
Он замер. Глаза выкатились, словно собирались выпасть из
глазниц. На полу кухни лежала куча собачьего дерьма, и Джо знал по размерам,
кто это сделал.
– Куджо, – прошептал он. – О господи, Куджо взбесился!
Он обернулся на звук позади себя, мгновенно похолодев. Но в
коридоре не было никого, кроме Гэри, Гэри, который сказал накануне, что Куджо
не удастся напустить даже на черномазого бандита, Гэри с глоткой, разорванной
так, что видны были позвонки.
Нужно что-то сделать. Он пошел назад в коридор, наступил в
кровь Гэри, оставляя за собой красные следы, и закрыл дверь. Стало немного
легче.
Он пошел назад, обходя лежащее тело, готовый быстро
захлопнуть дверь кухни, если там окажется Куджо. Еще раз он горячо пожелал,
чтобы под рукой оказалось ружье.
На кухне было пусто. Только занавески легко шевелились
ветерком из раскрытых окон. Пахло перегаром. Противно, но куда лучше, чем… чем
тот запах.
Солнечные блики скользили по грязному линолеуму. Телефон, белая
пластиковая коробка, захватанная жирными пальцами, висел на обычном месте.
Джо плотно закрыл за собой дверь. Потом подошел к двум
открытым окнам и не увидел за ними ничего, кроме двора с проржавевшими
корпусами двух машин – предшественников «Крайслера» Гэри. Но он все равно
закрыл окна.
Он подошел к телефону. На кухне было жарко, и он быстро
вспотел. Рядом с аппаратом висела на веревке засаленная адресная книга.
Джо поднял ее и тут же уронил. Книга шмякнулась об стену. У
него слишком тряслись руки. Наконец, он поймал ее и открыл. Он мог просто
набрать «0», но в растерянности не подумал об этом.
За своим хриплым дыханием и шелестом страниц он не услышал
вовремя слабого звука сзади: скрипа двери погреба, когда Куджо толкнул ее
мордой.
Он спрятался там после убийства Гэри Педье. В кухне слишком
ярко светило солнце, посылая вспышки агонии в его разрушающийся мозг. Дверь в
погреб была приоткрыта, и он шагнул туда, в прохладную темноту. Потом он уснул
там, а ветерок из окон постепенно закрыл дверь, хотя он оказался не настолько
сильным, чтобы защелкнуть ее.
Звуки, издаваемые Джо, снова вернули пса к жизни и к боли. И
к слепой ярости. Теперь он стоял у двери за спиной Джо, нагнув голову, с
красными, горящими глазами, с шерстью, выпачканной кровью и грязью. Язык его
начал распухать, и зубы все время болели.
Джо, наконец, нашел раздел «Муниципальные службы Касл-Рока»
и отыскал дрожащим пальцем телефон шерифа. Он потянул руку к цифрам, и в этот
момент Куджо зарычал.
Казалось, что сердце выпрыгнуло из груди Джо Кэмбера. Книга
выпала у него из рук. Медленно повернувшись, он увидел Куджо, стоящего у двери.
– Хороший пес, – прошептал он хрипло. Он ощутил у себя в
штанах теплую жидкость, и ее острый запах подействовал на Куджо как сигнал к
бою. Он прыгнул. Джо неуклюже отклонился, и пес ударился всем телом о стену,
осыпав с нее штукатурку. Он уже не рычал, из его груди исходили неописуемые,
страшные звуки.
Джо начал отступать к двери. Его рука нащупала один из
стульев. Он попытался опереться на него, и в этот момент Куджо опять кинулся на
него, слепая машина убийства, клацающая челюстями.
– О, Господи, помогите! – заорал истошным голосом Джо. Он
вспомнил Гэри, зажал одной рукой горло, а другой попытался отпихнуть Куджо. Тот
моментально отступил, сморщив нос в ужасной гримасе, обнажившей частокол желтых
зубов. Потом он кинулся снова.
На этот раз его зубы достали промежность Джо Кэмбера.
* * *
– Слушай, хочешь съездить со мной за покупками, а потом
пообедать у Марко?
– Конечно! – Тэд вскочил.
– Тогда одевайся.
Она взяла сумку и надела джинсы и голубую рубашку. Тэд
подумал, что она очень красивая. Он был рад, не заметив у нее следов слез –
иначе он бы тоже заплакал. Он знал, что плачут только малыши, но это не
помогало.
Они уже залезли в машину, когда он вспомнил, что «пинто»
может сломаться.
– Мама?
– Ну чего?
– А если машина сломается?
– Что? – она посмотрела на него с удивлением, и он понял,
что она просто забыла об этом. Он напомнил ей и расстроил. Это наполнило его
чувством вины. Потом она все же улыбнулась ему чуточку хитро – он знал, что эту
улыбку она приберегала специально для него.
– Мы же недалеко, Тэдди. Если мамин «пинто» сломается, мы
заплатим два доллара и вернемся домой на такси. Ладно?
– Ага, – согласился он и занялся закрыванием двери. Она
следила за ним, готовая помочь, и Тэд подумал, что она вспоминает прошлое
рождество, когда он прищемил дверцей ногу и месяц проходил перевязанный. Но он
же тогда был маленький, а сейчас ему уже четыре. Сейчас он большой. Она так ему
говорила. Потому он улыбнулся в знак того, что дверь – это ерунда.
– Хорошо закрыл?
– Хорошо, – сказал Тэд, но она все равно открыла дверцу и
закрыла опять, потому что мамам всегда кажется, что вы все делаете не так.
– Пристегни ремень, – сказала она. – Клапан это или что, но
машина барахлит.
Тэд послушно застегнул ремень на плече. Он надеялся, что они
не попадут в аварию, вроде столкновения десяти машин сразу. И еще надеялся, что
мама больше не будет плакать.
– Паруса подняты? – осведомилась она.
– Паруса подняты, – согласился он, улыбаясь. Это у них была
такая игра.
– На горизонте чисто?
