– Вроде охоты?
(И пьянства, и блядства, и еще Бог знает чего).
– Ну да.
– И кино, – сказал Бретт, принимаясь за пирожное.
– Может быть. Во всяком случае, твой отец мог уехать на пару
дней в Бостон…
– О, я не думаю, – убежденно заявил Бретт. – У него много
работы. Он так говорил.
– Может, ее оказалось не так много, – сказала она, стараясь
говорить без горечи. – Я думаю, что он так и сделал, поэтому и не берет трубку.
Пей молоко, Бретт. Оно полезное.
Он отпил половину стакана и стер появившиеся белые усы.
– Может быть. Он мог и Гэри с собой взять. Он ведь любит
Гэри.
– Да, мог взять и Гэри, – она говорила, словно впервые
слышала эту идею, но на самом деле уже звонила Гэри утром, пока Бретт играл во
дворе с Джимом-младшим. Никто не брал трубку. Она и не сомневалась, что они
укатили вместе. – Не ешь слишком много пирожного.
Он откусил кусок и положил пирожное на тарелку.
– Ма, я думаю, что Куджо все таки заболел. Он выглядел
больным вчера утром. Серьезно.
– Бретт…
– Это правда, мама. Ты ведь его не видела. Он выглядел… ну,
нехорошо.
– Если бы ты узнал, что с Куджо все в порядке, ты бы
успокоился?
Бретт кивнул.
– Тогда мы позвоним вечером Альве Торнтону. Попросим его
сходить и посмотреть. Я даже думаю, что отец уже попросил его кормить Куджо,
когда уезжал.
– Ты правда так думаешь?
– Конечно, – Альва или не Альва; друзей у Джо не было, кроме
Гэри, но попросить кого-нибудь он вполне мог.
Лицо Бретта прояснилось, как по волшебству. Словно она
вытянула правильный ответ, только и способный его утешить. Но ее это скорее
расстроило. Что она скажет ему, когда позвонит Альве, и он скажет, что не видел
Джо с весны? Во всяком случае, она не верила, что Джо уехал, не позаботившись о
Куджо. На него это не похоже.
– Пошли к твоей тете?
– Ага. Сейчас.
Она с легким неудовольствием наблюдала, как он в три глотка
прикончил пирожное и запил его остатками молока. Потом он отодвинул стол.
Черити оплатила чек, и они спустились вниз по эскалатору.
– Тьфу ты, какой большой магазин, – восхитился Бретт. – Это
большой город, правда ма?
– Ну, по сравнению с Нью-Йорком он все равно, что Касл-Рок.
И не говори «тьфу», я же просила.
– Ага, – он держался за поручень, глядя вокруг. Справа от
них располагались клетки с возбужденно щебечущими попугаями. Слева – мебельный
отдел, сверкающий лаком, с фонтаном посередине. Бретт посмотрел на мать.
– А вы с тетей Холли росли вместе?
– Да вроде, – усмехнулась Черити.
– Она правда красивая.
– Да, я рада, что тебе нравится. Я ей всегда немножко
завидовала.
– Мама, а как она разбогатела?
Черити осеклась.
– А ты думаешь, они богатые?
– Дом у них недешевый, – сказал он, и она опять увидела за
его мальчишеским лицом лицо Джо в его дурацкой зеленой шляпе. – И этот
проигрыватель. Он ведь очень дорогой. У нее полный кошелек этих кредитных карт,
и все, что мы купили…
Она перебила его:
– Думаешь, красиво заглядывать людям в кошельки, когда они
угощают тебя обедом?
Лицо его казалось удивленным.
– Я просто сказал. Она это так показывает…
– Совсем она это не показывает, – Черити была шокирована.
– Показывает. Она хочет, чтобы все это видели. Мне так
кажется.
Она внезапно разозлилась – отчасти потому, что он был прав.
– Мне не очень интересно, что тебе кажется, Бретт Кэмбер –
отчеканила она.
– Я просто спросил, откуда у нее столько бабок.
– Это вульгарное слово. Никогда не говори его.
Он пожал плечами, утратив всякое желание разговаривать. Он
отстаивал собственные взгляды на жизнь, совпадающие с взглядами его отца. Или
он не имеет право на свое собственное мнение по поводу жизни, которую ведут ее
сестра с мужем, только потому, что ей эта жизнь нравится?
Она понимала, что имеет, но не ожидала, что его мнение будет
настолько отрицательным.
– Я думаю, их деньги от Джима, – сказала она. – Ты знаешь,
что он…
– Знаю, перекладывает бумаги с места на место.
Но она не собиралась отступать.
– Если хочешь, это так. Холли вышла за него, когда он учился
в колледже. Изучал право. Когда он учился потом в юридическом училище в
Денвере, она зарабатывала деньги. Так часто бывает. Жена работает, чтобы ее муж
мог выучиться какой-нибудь специальности…
Она искала взглядом Холли.
– И, когда Джим окончил училище, они с Холли переехали на
Восток. И он начал работать в Бриджтоне в большой юридической фирме. Сначала он
получал мало. Они жили на третьем этаже без отопления и кондиционера. Но он
работал и теперь занял в фирме высокий пост. И теперь он действительно получает
неплохо… по нашим стандартам.
– Может, она показывает всем свою карту потому, что внутри
все еще чувствует себя бедной? – предположил Бретт.
Ее поразила эта возможность. Она взъерошила ему волосы, уже
не сердясь на него.
– Ты же говорил, что она тебе нравится.
– Это правда. А вон она.
– Вижу.
Они устремились к Холли, которая уже купила занавеску и
теперь разглядывала скатерти.
* * *
Солнце наконец скрылось за домом.
Мало-помалу печь в машине начала остывать. Подул легкий
ветерок, и Тэд с облегчением подставил ему лицо. Ему было лучше, чем в течение
всего дня. Фактически, этот день весь казался ему сплошным страшным сном, где
явь перемежалась с видениями. Во сне он скакал на коне по полю, и там играли
кролики, точь-в-точь, как в мультфильме, который он смотрел с мамой и папой в
«Волшебном фонаре» в Бриджтоне. В конце поля был пруд, где плескались очень
милые утки. Тэд играл с ними. Ему было лучше, чем маме, потому что мама была
там, с монстром, с монстром, вылезшим из его шкафа. Там, где он видел уток,
никакого Монстра не было. Тэду это нравилось, хотя он странным образом знал,
что, если он пробудет в этом чудесном месте слишком долго, то не сможет
вернуться в машину, к маме.
