— Значит, и много, — подтвердил Макс. — Спасибо.
Он поспешно повернул голову на звук открывшейся где-то двери, сознавая, какой опасности они подвергаются здесь, так близко от поместья Шейлы.
— Нас уже хватились в доме?
Дэнни покачал головой.
— Большинство гостей еще на охоте, а остальные дамы еще не вставали.
— Превосходно.
И хотя он не слишком заботился о мнении гостей Шейлы, все же был доволен, что Ганс уехал… доволен ради Кристины.
— Сообразил, что вам нужно знать, как обстоят дела. Видать, вы не слишком хорошо спали прошлой ночью, верно?
Дэнни, вероятно, знал Макса лучше, чем кто бы то ни было. Макс нашел замурзанного пятилетнего мальчишку на скамейке рядом с каретным сараем в Хелене. Тот, обливаясь слезами, ждал отчима. Мать мальчишки похоронили накануне, а отчим обещал скоро вернуться. Но его так и не нашли.
— Значит, я и тебе не дал уснуть, — вздохнул Макс. — Извини.
— Да нет, ничего… только я мог бы оседлать вам коней сегодня утром.
— Леди попалась норовистая. — Макс нетерпеливо пошевелил пальцами в поисках подходящих слов. — Да и сейчас еще пугается каждого шума. Но ты приехал вовремя. Мы хотим убраться отсюда и поехать… куда-нибудь в другое место. Сам еще не знаю, куда. Я пошлю леди Темпл записку с правдоподобными извинениями. Теперь, когда князь убрался, вряд ли наше отсутствие будет так уж заметно. Но мне… нам понадобится одежда. Только будь осмотрительнее.
— Горничная княгини — девушка неплохая. И понимающая. Так что тут проблем не будет.
Дэнни никогда не испытывал особых трудностей, если требовалось добиться благосклонности очередной девицы, к которой был неравнодушен.
— Даже в этом случае, — предупредил Макс, — постарайся не проболтаться.
— Не волнуйтесь, хозяин. Я привезу одежду, и никто ничего не заподозрит.
— Я пошлю записку с сообщением, где мы остановились. — Макс кивнул на дверь. — Здесь нельзя оставаться. Княгиня нервничает.
— Верно, хозяин.
К тому времени как Макс закрыл дверь и подошел к Кристине, Дэнни был уже в конце коридора.
— Они знают? — боязливо прошептала она. Кристина уже успела надеть юбку и блузку и сейчас сидела на стуле, натягивая сапожок.
— Никто нас не ищет.
Кристина облегченно вздохнула и отбросила сапожок, но уже через секунду с подозрением уставилась на Макса:
— В таком случае почему сюда явился твой камердинер? И почему ты не улыбаешься?
— Дэнни привез новости. Хорошие или плохие — решать тебе.
— Звучит не слишком ободряюще, — заметила Кристина, слегка хмурясь.
— Это насчет твоего мужа.
— Значит, новости вряд ли хорошие. — Она расправила плечи. — Говори.
— Он уехал часов в восемь утра…
Лицо Кристины озарилось радостью.
— Чудесно! Господи, это просто чудесно!
— Я еще не закончил.
— Хочешь сказать, что плохие новости…
— Зависит от того, как на это посмотреть. Он взял с собой Джину.
— Вот как?
Она разгладила морщинки на юбке.
— В нынешних обстоятельствах мне вряд ли стоит оскорбляться, не так ли?
— Возможно, нет. Но если предпочтешь…
Она покачала головой:
— Нет. Удивительно, как мало сейчас значит для меня Ганс, и я уж точно не собираюсь обременять тебя. Я только хочу сказать, что больше не желаю сидеть и ждать… сидеть и ждать в надежде, что он изменится. И за это должна благодарить тебя.
— Не стоит. Ты сама приняла решение, когда отослала Дитера.
Кристина поджала губы.
— Тут ты прав. Итак, я вырвалась из брачного чистилища… во всяком случае, сделала первый шаг.
Взгляд темных глаз был безмятежным. Его спокойствие казалось истинным противоядием в отравленном ложью мире ее семейной жизни.
— Я считаю себя счастливчиком, потому что мне повезло оказаться рядом.
— Ты — моя вселенная, дорогой. Друг, город, страна, вся округа. Нет, не волнуйся. Это всего лишь на ближайший уик-энд, а потом каждый вернется в свою жизнь.
— Я не тревожусь.
И, как ни странно, это было именно так, несмотря на то что всю свою взрослую жизнь он как огня боялся слишком властных женщин.
— Значит, тебе не терпится пуститься в новое приключение, моя внезапно обретшая свободу возлюбленная? Постель пошире, другой вид из окна? Стены потолще? — поддразнил он.
— А я твоя… возлюбленная?
Ей неожиданно понравились звучание этого слова, нежные интонации, сам человек, который его пробормотал. Она никогда не была чьей-то возлюбленной, и только сейчас поняла это, хотя двенадцать лет назад выходила замуж, исполненная надежд на счастье.
— Да, — просто ответил он, не спрашивая, почему она вдруг запнулась.
— Мне не терпится пуститься в новое приключение, пока ты будешь рядом.
— Рассчитывай на меня.
— Только не слишком далеко, — попросила она, вновь загораясь под его жгучим взглядом. — Где-нибудь в тепле и уюте…
Она с надеждой посмотрела на постель.
― Нет.
Мягкий, но категоричный отказ.
— Но ты сказал, что нас не ищут.
— А вдруг хватятся?
— Пошли Шейле записку.
— Будь благоразумна, дорогая. Дитер знает.
— Неужели нам обязательно ехать прямо сейчас?
Кристина слегка заерзала на стуле: восхитительная пульсация между ног все усиливалась, мешая связно мыслить.
Схватившись за подол тяжелой бархатной юбки, она резко дернула его вверх, терзаемая новыми неистовыми желаниями, беспомощная против ненасытной потребности в его ласках. И продолжала поднимать ее выше, обнажая колени, бедра, гребешок светлых завитков…
— Где твои панталоны?
— Я не знаю.
— Как же ты собиралась сесть в седло без них?
— Какой ты ворчливый! Не сердись на меня.
До чего бессмысленными казались эти вопросы, едва проникавшие в ее воспаленный мозг!
— Позволь мне почувствовать тебя в себе еще один раз… на прощание, — едва слышно попросила она. — Пожалуйста…
Ему следовало бы не слушать ее, потребовать, чтобы они немедленно покинули это место, но какой мужчина смог бы устоять перед этим откровенным призывом?
— Только раз, — предупредил он. — Дитер может вернуться.
— Я буду так тебе благодарна, — продолжала она, безразличная к его увещеваниям. — Смотря, я истекаю соком. И так хочу тебя!
