— Жадный ублюдок!
— Можно подумать, вам это неизвестно. А что говорит Кристина о том войске, которое день и ночь патрулирует ваше поместье?
— Она не знает точно, сколько человек я нанял. Им велено не приближаться к дому.
— Но не можете же вы всю жизнь просидеть в осаде! —Макс устало потер лоб:
— Знаю. Просто хотел, чтобы она набралась сил, прежде чем оставить ее на несколько дней.
— Чтобы расправиться с ее мужем.
Макс сухо усмехнулся:
— Ее двоеженцем мужем, если мы когда-нибудь сумеем это доказать.
— Не сдавайтесь. Главное, что она в безопасности. Будьте благодарны хотя бы за это. Забудьте о мести. Вы получили все, чего добивались.
— Но он едва не убил ее, — напомнил Макс. — И заплатит за это.
— Разве вы судья и присяжные?
— Почему бы мне не сказать вам спасибо за прекрасную работу и оставить философские споры на потом?
— То есть когда вы вернетесь?
Макс едва заметно улыбнулся:
— Именно. Думаю, князю следует втолковать, что всякий поступок имеет последствия.
Этой ночью, держа Кристину в своих объятиях и любуясь потоками лунного света, струившимися в окна спальни, Макс сказал:
— Я должен отправиться в Лондон на день-другой. Том не может без меня обойтись. Срочные дела, дорогая.
— Тебе обязательно ехать?
— Не волнуйся, я ненадолго, — уговаривал он. — Мальчики тебя пока займут. И здесь вы в полной безопасности. Никто не ступит на землю поместья без моего разрешения.
— Ты уверен?
Ужас случившегося еще жил в Кристине. Кроме того, она была уверена, что Ганс обязательно отомстит за похищение жены и детей.
— Абсолютно. Никаких сомнений. Даю слово. Этого достаточно?
— И ты скоро вернешься?
— Обещаю.
Как только разделается с Гансом.
Глава 25
На следующее утро, перед тем как идти к Гансу, Макс встретился с Томом в его лондонской конторе.
— На случай если возникнут проблемы, — предупредил он, — и я не вернусь через час, посылайте подкрепление.
— И вы собираетесь пойти к нему в одиночку? Умоляю, подумайте хорошенько.
— Мне не нужны свидетели. Вы, как адвокат, должны лучше других это понимать.
— Я по крайней мере немедленно посылаю людей к дому князя, — настаивал Том, — и никаких споров. Не стоит доказывать свое мужество таким образом. И я хочу, чтобы вы вернулись домой, к Кристине, целым и невредимым. Пообещайте, что не предстанете перед судом за убийство.
— Вы будете счастливы узнать, что я решил последовать вашему совету. Исход будет не летальным… то есть не обязательно летальным.
— Я просто счастлив. Кстати, вам уже ясно, что иск князя потеряет всякий смысл, как только мы найдем доказательства более раннего брака?
— Если…
— Найдем. Это всего лишь вопрос времени.
— Прекрасно. Но это моя личная вендетта, — добавил Макс. — Долги нужно платить.
— Еще раз предупреждаю: будьте осмотрительны. Этот человек, как правило, действует чужими руками.
— Еще лучше.
— А может, и нет, если его хорошо охраняют.
— Он чересчур высокомерен. И привык, что перед ним все пресмыкаются. Ему и в голову не придет, что кто-то способен отомстить. Мой отец был таким, поэтому я хорошо представляю ход его мыслей.
— Ваша мать тоже оставила мужа, не так ли? Но все равно это не одно и то же.
Макс равнодушно пожал плечами:
— Почти. Они очень похожи: оба холодные, несгибаемые, упрямые и крайне эгоистичные. Отец не предполагал, что мать способна его бросить. Вот и Гансу в голову не приходит, что кто-то может пойти против него, потому что оба привыкли брать верх.
Том знал историю Макса. Весь Лондон бурлил, когда прелестная наследница американского фабриканта швейных машинок взяла сына и ушла от мужа, получив известие о смерти отца. Унаследовав огромное состояние, она смогла покончить с ненавистным браком, навязанным ей из-за титула маркиза.
— Однако ваш отец подал иск на огромную сумму и внакладе не остался. Ганс тоже требует возмещения.
— Мать с радостью заплатила, лишь бы избавиться от него. Он просто стремился выиграть дело, а я ему был совершенно не нужен. Как только адвокаты вручили ему чек, он снова пустился во все тяжкие, словно у него никогда не было семьи. Ганс преследует те же цели, только запрашивает куда больше. Инфляция, что поделать. Ничего, я позабочусь, чтобы он излечился от жадности, — язвительно объявил Макс.
— И я не смогу отговорить вас от этого безумия? ― Макс покачал головой.
— Что ж, желаю удачи в вашем сумасшедшем предприятии.
Макс поднялся.
— Мне не нужна удача. У меня есть кое-что получше.
— Не спрашиваю, что именно, на случай если вам потребуется защитник в суде.
— Да я бы не сказал, если бы даже вы спросили, — жизнерадостно заверил Макс. — Так что не беспокойтесь, это много времени не займет.
Судомойка в лондонском доме князя Цейса в удивлении отпрянула от странного посетителя.
— Это дверь для разносчиков, сэр, — пояснила она, приседая перед хорошо одетым джентльменом.
— Я тоже в своем роде разносчик, — вежливо ответил он, протискиваясь мимо нее на кухню.
Повар и слуги с любопытством уставились на него, но Макс невозмутимо прошествовал к черной лестнице, чтобы подняться на второй этаж. В конце концов они решили, что это какой-то владелец богатого магазина, у которого есть дело к управляющему.
Макс уже знал, что Ганс редко покидает дом до полудня. Недаром коллеги Берта следили за домом с той минуты, как князь прибыл в Лондон. Кроме того, он предполагал, что князь сейчас завтракает в малой столовой, окна которой выходят в сад.
Ему удалось незамеченным пробежать коридор и войти в комнату. Распахнув дверь, Макс вынул маленький «дерринджер», прицелился в лакея и тихо сказал:
— Вон.
Молодой человек уронил блюдо, которое как раз подносил хозяину. Яичница и дельфтский фаянс полетели на пол. Слуга, оцепенев от страха, уставился на незваного гостя.
— Убирайся, — еще мягче повторил Макс, показав на дверь коротким дулом пистолета. Лакей мгновенно исчез.
Не выпуская Ганса из виду, Макс быстро запер дверь.
— Что за театральщина! — брезгливо поморщился князь, отложив салфетку. — Вот что значит иметь мать-простолюдинку! Это ее воспитание!
— Кстати, о матерях, — учтиво заметил Макс, выдвигая стул и садясь. — Перед Рождеством я имел случай встретиться с вашей. У нее такой вид, словно всю жизнь коз пасла! — Положив «дерринджер» с перламутровой ручкой на стол, он вкрадчиво заметил: — Я, собственно говоря, пришел сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями. Принес вам кое-что к завтраку.
