— Там… там не было…
— Тсс! Успокойся, Ли. Не думай ни о чем.
— Там не было Эрни! Там был мертвый! Машиной управлял
мертвый!
— Это был Лебэй, — сказал я. После всего случившегося я
чувствовал себя неестественно спокойным — и виноватым в том, что меня застали с
девушкой моего лучшего друга. — Ли, это был он. Ты только что встретилась с
Ролландом Д. Лебэем.
Она плакала, держалась за меня, всхлипывая и все еще
содрогаясь от ужаса. Мне было хорошо оттого, что она была у меня. Моя левая
нога болела — я наступил на нее, когда Кристина промчалась мимо.
Постепенно я начал понимать, что все это должно было
кончиться.
Она подняла свое мокрое от слез лицо.
— Что теперь будет, Дэннис? Что нам делать?
— Теперь необходимо все это закончить.
— Как? Что ты имеешь в виду?
Больше для себя, чем для нее, я проговорил:
— Ему нужно алиби. Когда он уедет из города, мы должны быть
готовы. Мы запрем ее в гараже. Я попытаюсь убить ее.
— Дэннис, о чем ты говоришь?
— Он уедет из города, — сказал я. — Неужели ты не понимаешь?
Все люди, которых убила Кристина, — они были связаны с Эрни. Эрни под
подозрением у полиции. Он знает это. Он знает это и снова уведет Эрни из
города.
— Ты имеешь в виду Лебэя?
Я кивнул, и Ли пожала плечами.
— Мы должны убить ее. Ты сама знаешь это.
— Но как? Дэннис… как?
У меня появилась одна мысль.
Глава 47
Приготовление
Дома я поговорил с мамой и поднялся наверх. Там я зашел в
ванную и выпил две таблетки аспирина, надеясь немного унять свою левую ногу.
Затем устроился перед телефоном, стоявшим в спальне родителей.
Немного подумав, я сделал первый звонок.
— Дэннис Гилдер, сущее наказание моей стройки! — добродушно
воскликнул Брэд Джефрис. — Рад слышать тебя, парень. Когда мы с тобой снова
посмотрим за игрой «Пингвинов»?
— Брэд, мне надоело смотреть за играми неудачников, — сказал
я. — Вот если ты хочешь понаблюдать за настоящей хоккейной командой — такой,
как «Флайерс»…
— Господи, о чем ты говоришь? — спросил Брэд. — Да эта
команда в подметки не годится «Пингвинам»!
Мы поболтали еще немного, а затем я рассказал ему то, ради
чего звонил. Он засмеялся.
— Что за черт, Дэннис? Ты собираешься открыть собственное
дело?
— Можно сказать, да. — Я подумал о Кристине. — Правда,
ненадолго.
— Ты не хочешь рассказать мне о нем?
— Ну, только не сейчас. Ты знаешь кого-нибудь, у кого я мог
бы арендовать такую штуковину?
— Знаю, Дэннис. Единственного парня, который может
согласиться на подобный бизнес, зовут Джонни Помбертон. Он живет на Ридж-роуд.
Гараж у него рядом с его домом.
— О'кей, — сказал я. — Спасибо, Брэд.
— Как Эрни?
— Полагаю, в порядке. Мы стали меньше видеться друг с
другом.
— Он забавный парень. Когда ты привел его ко мне, я думал,
что он не доработает до конца лета. Но у него много настойчивости.
— Да, — произнес я. — И не только.
— Передай ему привет от меня, когда увидишься с ним в
следующий раз.
— Непременно, Брэд. Можешь не сомневаться, передам.
— Не попадай больше в больницу, Дэннис. Я очень переживаю за
тебя.
— Не попаду. Это я тебе тоже обещаю, Брэд. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Я положил трубку и одну или две минуты просидел в
нерешительности. Следующий звонок мне не хотелось делать, но другого выхода не
было: без него все остальное оказалось бы бесполезным. Я набрал номер
Каннингеймов. Если бы к телефону подошел Эрни, я бы просто нажал на рычаг
отбоя. На мою удачу, ответил Майкл.
— Алло? — У него был усталый и несколько нетрезвый голос.
— Майкл, это Дэннис.
— А, привет. — Он немного оживился.
— Эрни дома?
— Наверху. Он пришел откуда-то мрачный, как туча, и сразу
поднялся к себе. Но я уже к этому привык. Позвать его?
— Нет, — сказал я. — Я звоню не ему. У меня очень важная
просьба, Майкл. Мне нужно знать, собирается ли Эрни выехать из города
куда-нибудь. Особенно в ближайшие два или три дня. Все равно, днем или ночью. —
Кристина охотилась по ночам — это я уже знал. — И мне нужно знать до того, как
он уедет. Очень нужно.
— Зачем?
— Майкл, я не могу всего объяснить. Все слишком сложно, и…
ну, это может показаться безумием.
Наступило долгое молчание, и я стал сомневаться в успехе
своей затеи, но затем отец Эрни вдруг произнес полушепотом:
— Это все его проклятая машина, да?
О многом ли он догадался? Многое ли он знал? Обычно
подвыпившие люди более догадливы, чем когда они трезвые. Был ли он так
проницателен? Даже сейчас я не берусь ничего утверждать. Но я уверен, что
подозревал он гораздо больше, чем кто-либо — исключая, может быть, только Уилла
Дарнелла.
— Да, — сказал я. — Это машина.
— Я так и знал, — совсем упавшим голосом произнес он. — Я
знал. Что случилось. Дэннис? Как он делает это? Ты знаешь?
— Майкл. Я не могу больше ничего сказать. Вы мне дадите
знать за день или за два до его поездки?
— Да, — ответил он. — Да, ладно.
— Спасибо, Майкл.
— Дэннис, — проговорил он. — Ко мне когда-нибудь вернется
мой сын?
Он заслуживал того, чтобы знать правду. Этот несчастный,
измученный человек заслуживал того…
— Я не знаю, — ответил я и до боли прикусил нижнюю губу. —
Мне кажется… что все могло зайти слишком далеко.
— Дэннис, — почти простонал он, — что это? Наркотики?
Какой-то вид наркотиков?
— Когда смогу, я скажу, — проговорил я. — Обещаю. Мне очень
жаль. Я обязательно скажу, когда смогу.
* * *
С Джонни Помбертоном говорить было легче. Он оказался живым,
словоохотливым человеком, и я сразу понял, что мне с ним повезло. У меня было
чувство, что Джонни Помбертон пошел бы на любую обоюдовыгодную сделку с самим
сатаной, если бы в ней не было ничего противозаконного.
