Я извинился и пошел в фойе, к телефону-автомату. Мне не
хотелось ждать до конца сеанса, потому что у меня появилась одна замечательная
идея. Эрни должен был одобрить ее.
Он сам снял трубку:
— Алло?
— Эрни, это Дэннис.
— Да, Дэннис.
Его голос был таким ровным, что я даже немного испугался.
— Эрни? С тобой все в порядке?
— Да. Я думал, ты с Розанной пошел в кино.
— Отсюда и звоню.
— Должно быть, ты в восторге от фильма, — сказал Эрни. Его
голос был таким же ровным-ровным и мрачным.
— Розанне он кажется бесподобным. Я думал, что услышу его
смех, но в трубке было только терпеливое, выжидательное молчание.
— Послушай, — проговорил я. — Я нашел ответ.
— Ответ?
— Он самый, — сказал я. — Лебэй. Лебэй — это ответ.
— Ле… — начал он странным высоким голосом… а затем снова
наступило молчание.
Мной начал овладевать страх. Я еще никогда не знал его таким
спокойным.
— Ну, да, — пробормотал я. — У Лебэя есть гараж, а у меня
появилась идея, что он съест даже сандвич с дохлой крысой, если ему заплатить
за это достаточную сумму. Если ты к нему подкатишь и предложишь, скажем,
шестнадцать или семнадцать баксов в неделю…
— Очень забавно, Дэннис. — В его голосе звучала холодная
ненависть.
— Эрни, ты не…
Послышались короткие гудки.
Некоторое время я стоял, глядя на телефон и гадая, что бы
могло случиться с Эрни. Какие-то новые неприятности от его родителей? Или,
может, он вернулся к Дарнеллу и нашел новые повреждения у своей машины? Или…
Неожиданная интуитивная догадка — почти уверенность — вывела
меня из оцепенения. Повесив трубку на рычаг, я сделал несколько шагов к окошку
билетерши и спросил, есть ли у нее сегодняшняя газета. Белокурая девушка
наконец выудила ее из сумки с пачками кукурузных хлопьев и стала наблюдать, как
я перелистывал те разделы в самом конце, где обычно печатаются некрологи.
Полагаю, она хотела убедиться, что я не порву ее на мелкие клочки и не съем их.
Там ничего не было — по крайней мере мне так сначала
показалось. Затем я перевернул страницу и увидел заголовок: ВЕТЕРАН
ЛИБЕРТИВИЛЛА УМЕР В ВОЗРАСТЕ 71 ГОДА. Под ним была фотография Ролланда Д.Лебэя
в армейской униформе, выглядевшего лет на двадцать моложе и значительно
жизнерадостнее, чем тогда, когда мы с Эрни познакомились с ним. Далее следовало
короткое сообщение. Лебэй умер внезапно, это случилось в субботу после полудня.
При кончине присутствовали его брат Джордж и сестра Марся. Похороны были
назначены на вторник, на два часа дня.
Внезапно.
В некрологах всегда есть такие слова: «после долгой
болезни», «после непродолжительной болезни» или «внезапно». «Внезапно» может
означать инфаркт и удар электрическим током в ванной. Я вспомнил, как дал Элли
подержать музыкальную шкатулку с сюрпризом, когда сестренке исполнилось годика
три. Она была почти младенцем. Я держал ручку от этой шкатулки вроде
дирижерской палочки. Раз-два-три… Совсем неплохо, зрители довольны. И вдруг —
ха-ха! Выскакивает попрыгунчик с огромным безобразным носом и чуть не ударяет
ее в глаз. Элли с криком убегает к маме, а я остаюсь на месте и смотрю, как
улыбающийся болванчик кланяется вперед-назад, зная, что я заслужил свой испуг —
я знал, что он испугает ее, выпрыгнув из безмятежной музыки и нарушив ее своей
безобразной физиономией.
Я отдал газету обратно и остался стоять на том же месте,
безучастно разглядывая афиши с подписью: СМОТРИТЕ В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ.
В субботу после полудня.
Внезапно.
Забавно, как порой складываются дела. Моя гениальная идея
состояла в том, что Эрни мог поставить машину туда, откуда взял ее: пожалуй, он
мог заплатить Лебэю за стоянку. Но вышло так, что тот умер. И умер в тот же
день, когда Эрни схватился с Бадди Реппертоном — в тот же день, когда Бадди
разбил переднюю фару Кристины.
Неожиданно я почему-то представил, как Бадди Реппертон с
размаху опускает монтировку, и в тот же самый момент Лебэй хватается за
окровавленный глаз и умирает, внезапно, очень внезапно…
Не сходи с ума, Дэннис, — упрекнул я себя. — Брось, не
сходи…
А затем какой-то голос в глубине моих мыслей, в самом их
центре прошептал: «Ну, приятель, давай прокатимся», — и наступила тишина.
Девушка за окошком щелкнула жевательной резинкой и сказала:
— Ты пропустишь концовку фильма. Это его самая лучшая часть.
— Угу, спасибо.
Я двинулся к дверям в зрительный зал, а потом свернул к
питьевому фонтанчику. У меня пересохло в горле.
Не успел я напиться, как открылись двери, и оттуда хлынула
толпа людей. В темноте, над их качающимися головами плыли титры фильма. Вскоре
вышла Розанна, поглядывая вокруг и разыскивая меня глазами. В ее сторону
направлялось множество других взглядов, привлеченных ее наружностью и
беспокойным поведением.
— Дэн-Дэн, — сказала она, взяв меня за руку. Когда тебя
называют Дэн-Дэн, это не совсем плохо — гораздо хуже ослепнуть при пожаре или
потерять ногу на войне, — но я редко прихожу в восторг от подобных изобретений.
— Где ты был? Ты пропустил концовку. Это…
— Самая лучшая часть, — проговорил я вместе с ней. — Извини.
У меня был естественный позыв. Он случился совершенно внезапно.
— Я расскажу тебе ее, если ты прогуляешься со мной по
набережной, — сказала она, прижав мою руку к мягкой выпуклости своей майки. —
Там все хорошо кончается, — добавила она. — Мне нравится, когда все хорошо
кончается, а тебе, Дэннис?
— Мне тоже, — сказал я. Вероятно, мне следовало бы подумать
о том, что обещала ее грудь, но я не мог отделаться от мыслей об Эрни.
* * *
В ту ночь мне снова приснился сон, только на этот раз
Кристина была старой — даже нет, не просто старой, она была древней: такие
массивные, неповоротливые механизмы иногда встречаются в музеях. Это Мертвые
Машины. Иногда вам кажется, что они старей, чем пирамиды. Двигатель ревел,
извергая синие облака выхлопных газов и задыхаясь в собственном дыме.
Она не была пуста. За рулем застыл Ролланд Д.Лебэй. Его
стеклянные глаза были открыты, но мертвы. При каждом рывке двигателя, от
которых то и дело содрогался проржавевший корпус Кристины, он покачивался, как
тряпичная кукла. Его покрытая струпьями голова кланялась в разные стороны.
