— Эрни хороший мальчик, — наконец произнес Дарнелл, снова
оглядев меня с головы до ног. — Он хорошо делает свое дело.
Какое дело? Я хотел спросить, но не смел. Дарнелл сам
рассказал. Его явно тянуло на откровенность.
— Подметает пол в конце дня, пересчитывает и сортирует
инструмент вместе с Джимми Сайксом. С инструментами здесь надо быть настороже,
Дэннис. Стоит только отвернуться, как у них вырастают ноги. — Он засмеялся, и
смех перешел в короткий приступ астмы. — И еще готовит запчасти к продаже. У
него хорошие руки. Хорошие руки и плохой вкус на машины. Давно не видел худшей
рухляди, чем та, пятьдесят восьмого года.
— По-моему, он относится к ней как к хобби, — сказал я.
— Да, только из-за нее готов перегрызть глотку любому панку
вроде Реппертона.
— Он же трудится над ней.
— А какие штуковины он с ней вытворяет? — спросил Дарнелл.
Он наклонился вперед, его широкие плечи поднялись до уровня макушки. Брови
нахмурились, а маленькие глазки превратились в два сверкающих буравчика. — Что
за фигня у него на уме? Я всю жизнь занимаюсь этим делом и еще не видел, чтобы
хоть один дурак ремонтировал машину так, как он. Это что, шутка? Забава?
— Я не совсем понимаю вас, — сказал я, хотя понимал — и
великолепно понимал — его.
— Тогда объясняю, — сказал Дарнелл. — Он пригоняет ее сюда и
сначала делает то, что я от него ожидаю. Ведь у него деньги не сыплются из
задницы, верно? Если бы сыпались, его бы здесь не было. Он меняет масло. Он
меняет фильтр. Однажды я вижу, что он поставил два новых «файрстона» спереди и
два новых колеса сзади.
Два сзади? Я удивился, но потом решил, что он купил три
новых колеса и поставил вместе с тем, которое я купил по пути сюда.
— Затем я прихожу и вижу, что он заменил щетки на ветровом
стекле, — продолжал Дарнелл. — Не так странно, если не учитывать, что машина не
будет ездить — под дождем или под солнцем — еще черт знает сколько времени.
Затем появляется новая антенна, и я начинаю думать, что он захотел послушать
радио и посадить аккумуляторы. Теперь заменил обивку на сиденье и половину
решетки. Так что же это? Забава?
— Я не знаю, — признался я. — Новые детали он купил у вас?
— Нет, — помрачнев, сказал Дарнелл. — Я не знаю, где он
достает их. Эта решетка — на ней нет не единого пятнышка. Должно быть, он
заказал ее. У дилеров «крайслера» в Нью-Джерси или еще у кого-то. Но где вторая
половина? Не слышал, чтобы решетки высылали по частям.
— Я не знаю. Правда.
Он раздавил сигару.
— Только не говори мне, что ты не любопытен. Я видел, как ты
обхаживал машину.
Я пожал плечами:
— Эрни почти ничего не говорит о ней, — сказал я. — Это его
отец попросил меня посмотреть на нее. Правда. Он интересуется, как продвигается
дело.
— Немного дерьма на семейном фронте, да? — Правый глаз
Дарнелла сморщился во что-то похожее на подмигивание. — Парню достается за то,
что он хочет выбраться из пеленок?
— Ну да, знаете.
— Еще бы мне не знать.
Он поднялся и, обойдя стол, хлопнул меня по спине так, что я
мгновенно очутился на ногах. Несмотря на одышку и кашель, он был достаточно
силен.
— Хотя и не знал, — проговорил он, провожая меня к двери.
Его рука лежала на моем плече, заставляя меня нервничать и вызывая во мне
отвращение. — Я скажу, меня еще кое-что волнует, — добавил он. — Мне здесь
приходится видеть сотни тысяч автомобилей в год — ну, не так много, но ты
понимаешь, что я имею в виду, — и у меня глаз наметан. Знаешь, я могу
поклясться, что уже видел ее, когда она не была такой рухлядью. Где он нашел
ее?
— У человека по фамилии Лебэй. Ролланд Лебэй, — сказал я,
вспомнив, что Джордж Лебэй говорил о работе его брата над Кристиной: ведь тот
занимался ею в каком-то гараже самообслуживания.
Дарнелл остановился как вкопанный.
— Лебэй? Ролли Лебэй?
— Да, именно у него.
— Военный? Демобилизованный?
— Да.
— Иисус Христос, ну конечно! Он лет восемь пригонял ее с
регулярностью будильника, поставленного на шесть часов, а потом перестал.
Давным-давно. Вот уж кто был ублюдком. Если бы ты налил кипящей воды в его
ублюдочную глотку, то он выплюнул бы тебе кубики льда. Он не мог ужиться ни с
одной живой душой!
Он крепче сжал мое плечо.
— Твой друг Каннингейм знает, что жена Лебэя покончила с
собой в его машине?
— Что? — спросил я, изобразив удивление — мне не хотелось,
чтобы он знал о моей излишней любознательности и о разговоре с братом Лебэя. Я
боялся, что Дарнелл поделится полученной информацией с Эрни и сообщит ее
источник.
Дарнелл рассказал мне всю историю. Сначала дочь, потом мать.
— Нет, — сказал я, когда он закончил. — Я уверен, что Эрни
ничего этого не знает. Вы собираетесь рассказать ему?
Глаза опять оценивающе сузились.
— А ты?
— Нет, — ответил я. — Не вижу причин делать это.
— Я тоже. — Он открыл дверь, и пыльный воздух гаража
показался мне почти освежающим после прокуренного помещения. — Будь я проклят,
если он не был порядочным сукиным сыном, этот Лебэй. Я надеюсь, сейчас он
выворачивается наизнанку в аду. — Его губы на мгновение сжались в злобную
ухмылку, а затем он взглянул туда, где на стоянке номер двадцать должна была
находиться Кристина, сияющая новой антенной и половиной решетки. — Эта сука
вернулась, — сказал он и посмотрел на меня. — Говорят, плохой пенни всегда возвращается,
да?
— Да, — сказал я. — Кажется, так.
— Ну, пока, детка, — сказал он, доставая свежую сигару. —
Передай от меня привет своему папе.
— Обязательно.
— И скажи Каннингейму, пусть он одним глазом поглядывает за
этим панком Реппертоном. По-моему, он из тех, кто долго держит зуб.
— По-моему, тоже, — сказал я.
Идя к дальнему выходу из гаража, я остановился на минуту,
чтобы еще раз бросить взгляд на Кристину — но после яркого света она была не
более чем тенью среди теней. «Плохой пенни всегда возвращается», — сказал
Дарнелл. Эта фраза преследовала меня всю дорогу к дому.
Глава 15
Футбольные несчастья
Начались занятия в школе, и неделю или две ничего особенного
не происходило. Эрни не узнал о моем приезде в гараж, и я был доволен. Не
думаю, что это была бы радостная для него новость. Дарнелл, как и обещал,
держал рот на замке (может быть, по своим причинам). Однажды вечером, когда
Эрни был в гараже, я позвонил Майклу и сказал ему, что Эрни кое-что сделал с
машиной, но до ее официальной регистрации было еще далеко. Я предположил, что
Эрни больше пускал пыль в глаза, чем работал на самом деле. Майкл воспринял это
известие с удивлением и облегчением. Он как будто успокоился… но ненадолго.
