Эрни изредка появлялся в поле моего зрения. Я мельком видел
его в холле, у нас были общие уроки по трем предметам, а иногда он заходил к
нам после школы или в уик-энды. Временами мне казалось, что ничего не
изменилось. Однако у Дарнелла он бывал намного чаще, чем в моем доме, а по
пятницам вместе с Джимми Сайксом ездил в Филли-Плэйнс, где находился парк
разбитых автомобилей. Там они по указанию Дарнелла выбирали малолитражки и
спортивные машины, такие как «камаро» или «мустанги» с их покореженными
корпусами и выбитыми стеклами, и грузили их на трейлер с платформой для скота.
На нем они отправлялись в гараж, чтобы на заднем дворе сбросить свежие
автомобильные обломки.
Приблизительно тогда же Эрни повредил себе спину. Травма не
была серьезной — или он притворялся, — но моя мама сразу заметила, что с ним
что-то не так. Он пришел к нам в воскресенье посмотреть матч с участием Филли и
застал нас в тот момент, когда мы наливали по третьему стакану мандаринового
сока. Мама сидела на диване рядом с отцом, читавшим журнал. Она взглянула на
него и, поздоровавшись, сказала:
— Эрни, ты прихрамываешь.
Меня поразило неожиданное выражение, на секунду или две
застывшее на лице Эрни, — испуганное, почти виноватое. Может быть, так мне
почудилось. Во всяком случае, оно быстро исчезло.
— Наверное, потянул спину позавчера за городом, — сказал он,
налив стакан мандаринового сока и протянув его мне. — Мы уже почти погрузили на
платформу последний разбитый «мустанг», когда из-за Джимми Сайкса он чуть не
скатился обратно. После этого нам пришлось провозиться два часа, чтобы
поставить его на место. Если бы не Сайкс, то все бы обошлось.
Его объяснение показалось мне сложным для простого растяжения
мышц, но я снова мог ошибаться.
— Тебе нужно больше заботиться о своей спине, — строго
сказала мама. — Господь…
— Мам, мы можем посмотреть игру?
—..дает нам только одну спину, — закончила она.
— Да, миссис Гилдер, — принужденно сказал Эрни.
В комнату не спеша вошла Эллани.
— У нас есть еще сок или вы вдвоем все выпили?
— Слушай, ты можешь не мешать? — взвыл я. В матче была
спорная ситуация, и я ее пропустил.
— Не кричи на сестру, Дэннис, — пробормотал отец откуда-то
из глубин журнала «Хобби», который сосредоточенно изучал.
— Элли, там еще много осталось, — сказал ей Эрни.
— Иногда, Эрни. — сказала ему Эллани, — в тебе просыпается
что-то почти гуманное.
— Почти гуманное! — прошептал мне Эрни, явно готовый пустить
слезу благодарности. — Ты слышал, Дэннис? Почти гуманное!
Возможно, это мои домыслы — или даже фантазии, — но я думаю,
что его юмор был натянутым и неестественным. Во всяком случае, тема его спины
была забыта, а хромота осталась и не исчезала всю осень.
* * *
Я сам был довольно занят. Мои отношения с симпатичной
болельщицей прервались, но я находил, с кем и куда пойти в субботние вечера…
если не слишком уставал после постоянных футбольных тренировок.
Тренер Пуффер не был негодяем, как Уилл Дарнелл, но и подарком
тоже не был: как половина школьных тренеров в небольших городках Америки, он в
своей педагогической практике следовал методике Винса Ломбарди, главное
наставление которого заключалось в том, что если победа не была всем, то она
была единственной стоящей вещью. Вы бы удивились, узнав, как много людей верят
в подобную чушь.
За лето, проведенное в работе на «Карсон бразерс», я не
потерял спортивной формы и, думаю, мог быть неплохим капитаном команды — если
бы был выигрышный сезон. Но к концу третьей школьной недели — когда мы с Эрни
оказались рядом с местом для курения за магазином и попали в безобразную стычку
с Бадди Реппертоном — мне было достаточно ясно, что сезон не будет выигрышным.
Тренер Пуффер никак не хотел уживаться с такой перспективой, потому что за
десять лет пребывания в тренерской лиге он не имел ни одного проигранного
сезона. В тот год тренеру Пуфферу предстояло познать горечь смирения. Этот урок
дался ему тяжело… и в такой же мере он был нелегок для нас.
Первый матч, в котором мы играли против «Лунебургских
тигров», состоялся девятого сентября. Лунебург с его крохотной средней школой
находится на самой западной окраине нашего округа, и каждый выход его команды
на поле неизменно сопровождался дружным скандированием: У-КОГО-ИЗ-ВАС-РЕБЯТКИ-БЫЧИЙ-БЛИН-ВИСИТ-НА-ПЯТКЕ?
За которым следовало еще более громкое и саркастическое: БЛЕСНИ, ЛУНЕБУ-УУРГ!
Лунебург двадцать лет проигрывал Либертивиллу, но в этом
году матч закончился со счетом 30:10 в пользу «Тигров». Их фанатики были в
исступлении; они разломали ворота, точно в финале регионального чемпионата, и
на руках вынесли своих игроков с поля.
Наши болельщики, приехавшие на встречу в специально нанятых
автобусах, молча сидели на трибунах и смотрели на нас невидящими глазами. В
раздевалке тренер Пуффер, ошеломленный и бледный, предложил нам встать на
колени и помолиться о том, чтобы разум и воля вернулись к нам.
Потные, грязные и не желавшие ничего, кроме душа, который
смыл бы с нас отвратительный запах поражения, мы повалились на колени и стояли
до тех пор, пока тренер Пуффер не объяснил ситуацию Богу и не пообещал, что мы
выполним свою роль, если Он выполнит Свою.
Всю следующую неделю мы тренировались по три часа в день
(вместо обычных девяноста минут), изнемогая от усталости и палящего солнца. По
вечерам я падал в постель и, засыпая, слышал его надрывающийся крик: «Бей по
мячу! Бей! Бей!»
Я носился по полю как угорелый, покуда не почувствовал, что
у меня начали непроизвольно дергаться ноги (и стало появляться какое-то жжение
в легких). Ленни Бэйронг, один из наших защитников, получил солнечный удар. В
результате оставшуюся часть недели мы оба отдыхали.
Так я повидался с Эрни, он заходил к нам два или три раза и
обедал со мной, моими родителями и Элли, но потом я долго не встречался с ним.
Я был слишком занят своими собственными проблемами.
Следующими нашими противниками были «Медведи Ридж-Рока».
Сейчас Ридж-Рок — небольшой шахтерский городок, но если ребенок ходит в среднюю
школу Риджа, то он отнюдь не простодушный провинциал. Он злобный и жестокий,
хотя и провинциал. За год до того Либертивилл лишил «Медведей» звания
регионального чемпиона, и один из спортивных комментаторов сказал, что
Либертивилл добился успеха только благодаря живучести своих игроков.
Однако этот год был годом «Медведей». Они смели нас в
лепешку. В конце первого периода Фрэд Данн вышел из игры с сотрясением мозга.
Во втором периоде Нормана Алеппо увезли с переломанной рукой в городскую
больницу Либертивилла. А в третьем периоде «Медведи» один за другим провели три
гола, выбивая мяч из рук. Окончательный счет был 40:6. Оставив ложную
скромность, скажу: я забил шесть мячей. Но, не оставляя скромности вместе с
истиной, я должен добавить: мне везло.
