— Ну, по-моему, ты проделал адскую работу.
— Спасибо.
Его отец наклонился вперед, глядя на приборную панель.
— Будь я проклят! — воскликнул Майкл. — Никогда не видел
такого.
— Что? — Эрни взглянул вниз. — А! Милеометр.
— Он крутится в обратную сторону, да? Счетчик и в самом деле
крутился в обратную сторону. Вечером первого ноября он показывал 79,500 и еще
несколько миль. Пока Майкл наблюдал за ним, правая цифра 2 на индикаторе
сменилась цифрой 1, потом — нулем. Когда появилась цифра 9, число пройденных
миль уменьшилось на единицу. Майкл улыбнулся:
— Вот одна вещь, которую ты упустил из виду, сынок.
Эрни тоже улыбнулся.
— Верно, — сказал он. — Уилл говорит, что в электропроводке
где-то перепутана полярность.
— Он хоть значения точно отмеряет?
— А?
— Ну, если ты проедешь от нашего дома до главной площади, то
он вычтет необходимые пять миль из первоначального числа?
— Я понял тебя, — сказал Эрни. — Нет, он совсем не точен.
После каждой пройденной мили целое число миль уменьшается на две или три
единицы. Иногда больше. Рано или поздно оборвется проводка спидометра, и я
заменю ее. Я сам сумею все исправить.
Майкл, у которого два или три раза были неприятности со
спидометром, тревожно взглянул на его стрелку. Однако та почти неподвижно
застыла возле отметки «40». Казалось, что спидометр был в порядке; неисправен
был только милеометр. Неужели Эрни на самом деле думал, что спидометр и
милеометр питаются от одной и той же проводки? Конечно, нет.
Он улыбнулся и проговорил:
— Это сверхъестественно, сынок.
— Так почему аэропорт? — спросил Эрни.
— Я покажу тебе место для парковки, — сказал Майкл. — Пять
долларов. Дешевле, чем в гараже Дарнелла. И ты в любое время можешь добраться
до нее на автобусе. Правда, аэропорт находится в самом конце маршрута.
— О Господи, ничего более безумного я еще не слышал! —
вскричал Эрни. Он свернул на боковую дорогу. — Я должен ехать двадцать миль до
аэропорта, чтобы добраться до своей машины? Это уже кое-что из «Уловки-22»!
Нет! Ни за что!
Он хотел что-то добавить, но вдруг почувствовал, что его
схватили за шею.
— Послушай меня, — проговорил Майкл. — Я твой отец, так что
послушай меня. Твоя мать права, Эрни. Ты потерял голову. Последние два месяца
ты ведешь себя безрассудно.
— Пусти меня, — сказал Эрни, пытаясь сбросить руку отца.
Майкл не отпустил его, но ослабил объятие.
— Послушай меня, — еще раз повторил он. — Да, до аэропорта
добираться долго, но не намного дольше, чем до гаража Дарнелла. Некоторые
стоянки расположены ближе, но в городе слишком участились кражи автомобилей и
случаи вандализма. В аэропорту же все будет безопасно.
— Ни одна общественная стоянка не безопасна.
— Во-вторых, там дешевле, чем в городских гаражах, и намного
дешевле, чем в гараже Дарнелла.
— Это не довод, и ты это знаешь!
— Может быть. — Майкл помолчал, пристально вглядываясь в
сына. Когда он снова заговорил, его голос зазвучал не громче, чем музыка на его
магнитофоне. — Но я не знал, куда пропало твое чувство перспективы. Тебе почти
восемнадцать лет, ты последний год ходишь в общественную школу. По-моему, ты
решил не поступать в университет. Я видел у тебя брошюры из колледжа…
— Да, я не буду поступать в университет, — почти спокойно
произнес Эрни. — После всего этого я не могу поступить туда. Ты даже не знаешь,
как мне хочется наплевать на все. А может, понимаешь.
— Понимаю, Эрни. И думаю, что это будет лучше, чем
постоянные прения между тобой и твоей матерью. Только я прошу тебя пока ничего
не говорить ей. Пока.
Эрни пожал плечами и пообещал ничего не говорить заранее.
— Но вот о чем ты не подумал, — продолжил Майкл. — Ты,
наверное, хочешь ездить на автомобиле в колледж?
— Конечно.
— А если в твоем колледже не разрешают новичкам ставить
машины на стоянку?
Эрни удивленно посмотрел на отца. О такой возможности он и в
самом деле не подумал.
— Я не буду ходить в колледж, запрещающий мне садиться за
руль, — сказал он. В его голосе прозвучала терпеливая настойчивость
воспитателя, ведущего урок в классе для умственно отсталых детей.
— Вот видишь? — спросил Майкл. — Она права. Выбирать колледж
на основе его отношения к автомобилям учеников — это верх безрассудства. Ты
одержим своей машиной.
— Я не ждал, что ты поймешь меня.
— Как бы то ни было, в аэропорту ты сэкономишь деньги. Твоя
мать будет рада своей маленькой победе. — На лице Майкла снова появилась
грустная усмешка. — Она не думает, что ты транжиришь доллары. Она думает, что
ты хочешь отдалиться от нее… от нас обоих.
Он помолчал и посмотрел на сына. Эрни был задумчив.
— Ты сможешь по воскресеньям ставить машину дома. Регина
будет счастлива видеть тебя и не станет обращать внимания на нее. Дьявол! Она
будет помогать тебе мыть ее и натирать «Тартлваксом»! Десять месяцев. Затем все
будет позади. У нас в семье снова будет мир. Ну давай! Эрни, я прошу тебя.
Эрни снова вырулил на шоссе, ведущее к аэропорту.
— Она застрахована? — внезапно спросил Майкл. Эрни
засмеялся:
— Если у тебя нет страховочного обязательства в нашем штате
и ты попал в аварию, то полицейские съедят тебя живьем. Без обязательства ты
будешь виноват, даже если другой автомобиль свалится с неба и упадет тебе на
крышу. На дорогах Пенсильвании эти говнюки никого не хотят слушать.
— Только обязательство?
Они проехали под ярко блеснувшим знаком с надписью ЛЕВАЯ
ПОЛОСА К АЭРОПОРТУ. Эрни выключил дальний свет и занял другую полосу. Майкл
облегченно откинулся на спинку сиденья.
— Страховку все равно не будут рассматривать, пока мне не
исполнится двадцать один год. Все страховочные компании богаты, как Крезы, но
никогда не хотят расставаться с деньгами. — В голосе Эрни послышались какие-то
горькие и в то же время грубые нотки, каких Майкл раньше не знал за сыном. Их
знал Дэннис Гилдер, но не он и не Регина.
Впереди засияли огни аэропорта, по бокам дороги появились
светящиеся неоновые линии.
— Если кто-нибудь спросит меня, какой человек больше всех
похож на дерьмо, — добавил Эрни, — то я скажу: страховой агент.
