— Да, люди многое забывают. И кажется, ты почти, все
забываешь в своей машине. Например, как быть Эрни Каннингеймом.
Эрни покачал головой.
— Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Ли. Тебе нужно…
— Вот в чем я совершенно не нуждаюсь, Эрни! — произнесла она
в тихой ярости, которой не ожидала от себя, измученной и уставшей. — Я еще
никогда не встречалась со сверхъестественными силами — я верила в их
существование, — но сейчас я начинаю задумываться о том, что происходит, и о
том, что случилось с тобой. Эрни, они, они смотрели на меня. А потом… после
всего… там был запах. Кошмарный гнилой запах.
Он отпрянул.
— Ты знаешь, о чем я говорю.
— Нет. Не имею ни малейшего понятия.
— Ты только что подскочил так, будто дьявол ущипнул тебя за
ухо.
— У тебя фантазии! — воскликнул Эрни. — Это все твое
воображение!
— Там был запах. И много других вещей. Иногда твое радио не
принимает ничего, кроме той станции со старыми записями…
В глазах Эрни вновь что-то дрогнуло, а губы чуть заметно
сжались.
— А иногда — когда мы вместе — она как нарочно глохнет. Как
будто эта машина не любит меня.
— Ты не в себе, — с угрожающим спокойствием проговорил он.
— Да, я не в себе, — сказала она, стараясь не заплакать. — А
ты?
Тут слезы медленно потекли по ее щекам.
— Думаю, у нас все кончено, Эрни, — я любила тебя, но теперь
думаю, что все кончено. Я правда так думаю, и поэтому мне так тоскливо и
одиноко. Твои отношения с родителями превратились в настоящую войну, для этого
жирного борова Дарнелла ты переправляешь Бог весть что в Нью-Йорк и Вермонт, а
твоя машина… машина…
Больше она не могла говорить. Голос изменил ей. Она выронила
пакет с покупками и, согнувшись, непослушными руками начала собирать
вываливавшиеся подарки к Рождеству. Измученная и плачущая, она только еще
больше разбросала их. Он наклонился, чтобы помочь ей, и она грубо оттолкнула
его.
— Оставь их! Я сама их подберу! Побледнев, он выпрямился.
— Ладно, — сказал он, и голос его задрожал от слез. —
Хорошо. Присоединяйся к ним всем, если хочешь. Будь заодно со всеми этими
говнюками. Всюду дерьмо. — Он судорожно глотнул воздуха и закусил губу, чтобы
не расплакаться.
Потом он повернулся и пошел к машине; дойдя до нее,
остановился и оглянулся.
— Только знай, что ты сумасшедшая! Так что валяй, играй в
свои игры! Ты не нужна мне! Никто из вас мне не нужен! — Его голос сорвался на
вопль, чудовищно гармонировавший с завыванием ветра:
— Обойдусь без тебя, сука!
Эрни ездил по городу до глубокой ночи, но позже не мог
вспомнить об этом. Снег завалил все-все улицы; они были пустынны и призрачны.
Такие ночи не предназначены для великой американской страсти все время
проводить в автомобилях. Тем не менее Кристина мчалась по дорогам, и на ее
колесах не было даже покрышек против снега.
Играло радио. Станция WDIL передавала новости. На
конференции АФТ-КПП Эйзенхауэр предсказывал, что труд и управление
производством будут совместно прокладывать дорогу в будущее. Дайв Бэк отрицал,
что профсоюз водителей готовился к забастовке. Звезда рок-н-ролла Эдди Кокран
разбился в авиакатастрофе, произошедшей неподалеку от лондонского аэропорта
Хитроу: доставленный в больницу, он умер через три часа безуспешных попыток
спасти его жизнь. Русские наращивали выпуск баллистических межконтинентальных
ракет. По будням на волне WDIL звучали только полузабытые песенки, но в
уик-энды они чередовались с речью диктора. Он читал новости пятидесятых. Это
была
(ничего подобного не слышал прежде)
довольно ловкая идея. Это было
(полное сумасшествие)
довольно ловко.
Погода обещала еще больше снега.
Снова музыка: Бобби Дэйрин пел «Плюх-плюх», Эрни До пел
«Мачеху», близнецы Кэйлин пели «Когда». Щетки на стекле отбивали ритм.
Он посмотрел направо: Ролланд Д. Лебэй смотрел в ветровое
стекло.
На Ролланде Д. Лебэе были брюки цвета хаки и вылинявшая
армейская рубашка. В одной из его черных глазниц ползала муха.
«Ты должен заставить их заплатить за все, — сказал Ролланд
Д. Лебэй. — Ты должен заставить заплатить этих говнюков, Каннингейм. Всех до
единого».
— Да, — прошептал Эрни. Кристина мчалась в ночи, разбрасывая
снег своими новыми покрышками. — Да, это так.
И щетки качнулись туда и обратно.
Глава 35
Бадди и Кристина
В четверг двенадцатого декабря баскетбольная команда
«Терьеры» (в которую перешли почти все футболисты средней школы Либертивилла)
проиграла матч, проходивший в ее гимнастическом зале. Болельщики «Терьеров»
выходили на улицу не слишком разочарованными: спортивные комментаторы из
окрестностей Питсбурга заранее предсказывали поражение их команде. Поклонники
баскетбола в Либертивилле могли гордиться только Ленни Бэйронгом: он принес
команде 34 очка из 54 добытых ею на той встрече. Однако Бадди Реппертон был весьма
расстроен. И поэтому очень расстроенными выглядели Ричи Трелани и Бобби
Стэнтон, сидевший на заднем сиденье «камаро».
Сам Бадди казался очень повзрослевшим. Такой вид ему отчасти
придавала борода, которую он отращивал со времени ухода из школы.
Кроме того, в последние недели он много пил. Иногда ему
снились такие жуткие сны, что он едва мог запомнить их. Он просыпался в
холодном поту и боялся заснуть снова.
Свои кошмары он объяснял тем, что работал по ночам, а спал
утром или днем.
Он опустил окно обшарпанного «камаро» и выбросил на дорогу
пустую бутылку. Затем, не поворачивая головы, протянул руку назад и произнес:
— Еще один коктейль Молотова, месье.
— Правильно, Бадди, — уважительно проговорил Бобби Стэнтон и
вложил в ладонь Реппертона новую бутылку «Техасского драйвера».
Бадди сделал несколько глотков, звучно рыгнул и передал
бутылку Ричи. Лучи передних фар «камаро» скользили по 46-му шоссе — прямому,
как струна, протянутая на северо-восток, в сельские районы Пенсильвании. Справа
и слева от него лежали занесенные снегом поля. В вечернем зимнем небе ярко
горели звезды. Где-то впереди были Скуантик-Хиллз, куда они направлялись, — там
можно было хорошо и беззаботно отдохнуть.
Трелани возвратил бутылку Стэнтону, и тот отпил довольно
много, хотя не выносил вкуса «Техасского драйвера». Он хотел побыстрей
напиться, чтобы вообще не замечать его вкуса. Назавтра у него могла болеть
голова, но до завтра была еще уйма времени, Бобби был новичком в этой компании
и не мог позволить себе отставать от такого парня, как Бадди Реппертон.
